ЧОП «ЗАРЯ». Книга третья

Быковать мужик не стал. Либо все-таки сообразил, что одно дело делаем и не конкуренты, либо я и без фобосов уже могу ауру вокруг себя сгущать. Он открыл нам дверь, предварительно передав в рацию – чугунный рожок, торчащий из стены, – что мы идем. А когда мы вышли из вагона, то за спиной раздалось сразу два облегченных вздоха. Стеча распрямился, чуть не спихнув меня с узкой платформы, а пинкертонец быстро захлопнул дверь.

Второй бронированный вагон почти ничем не отличался от первого, только арсенал имел минимальный: этакий спецзапас для оперативной группы, а на свободном месте устроили пункт управления. Что-то типа радиорубки и стола для совещаний, за которым сидели чоповцы и попивали пиво с кем-то из местной охранки, сидящим к нам спиной.

– Все на месте? – вместо приветствия спросил начальник и, получив утвердительный кивок от Гидеона, продолжил: – Итак. Меня зовут Иван Иванович. Можете звать меня просто комендант, ну или Флинт, это мой позывной в отряде.

Комендант обернулся на нас со Стечей. Я увидел пожилого мужчину с черной повязкой на одном глазу. Вопрос: «Почему Флинт?» – отпал сам собой. Лет под шестьдесят, лицо боевое, кривой шрам начинался над бровью и нырял под повязкой, чуть-чуть не доходя до подбородка. Волосы седые, но прическа модная, даже по меркам московского мира. Стильный образ дополняли бритые виски, черная жилетка с двойной плечевой кобурой и белая рубашка с расстегнутым воротником.

– Двое на дежурстве, двое отдыхают, – бросил он. Окинул нас взглядом и уставился на Гидеона. —Контракт у вас с артелью, но у меня полномочия. С завтрашнего утра вы поступаете под командование охраны поезда. Вопросы есть?

– Остановки будут? – Гидеон наклонил бочонок, чтобы подлить в стакан, и, морщась, наклонял все сильнее и сильнее, а пиво все никак не текло.

– Будут, но сходить с поезда запрещено. Перечитайте контракт, там четко прописаны штрафы.

– Понятно, – сказал я и сел за стол. – Зачем мы здесь? Что-то ожидается?

– Это ювелирная артель, – пожал плечами Флинт. – Дорога дальняя. Как правило, три, порой и четыре нападения случаются.

– А что за груз? Какой-то особенный?

– Повторяю, это артель ювелиров, у них всегда груз особенный.

Я фыркнул и поинтересовался:

– Ладно, мы вам зачем?

Флинт покосился на меня.

– Просто будьте рядом. Я считаю, что и без одаренных справимся. Но у дочурки Куркина было видение или предчувствие. Одаренная она.

Вот и поговорили. Никаких деталей, какое-то предчувствие у одаренной, но папенька ему доверяет. И партнеров убедил.

Мы как бы сами по себе, но с четкой иерархией и отчетностью перед Флинтом. Пока задача простая – сидеть в башенках, смотреть по сторонам. Захара отправили в «буханку», а себе поделили смены по восемь часов и приступили сразу же, так как спать одновременно не могли. Банши увела Гидеона отдыхать, а мы со Стечей разошлись по бронированным вагонам.

Пинкертоны освободили мне башенку с «миниганом», видимо, они думали, что «Орденским шаманам» нужны какие-то особые условия. Я не спорил и сначала честно выполнял свои обязанности, раскручиваясь на круглой сидушке, разглядывая округу.

В вагонах первого класса заметил ауру одаренной, скорее всего, как раз дочку Куркина, ту самую, хорошенькую. Рядом с ней крутился светлый фобос. Опасности я не почувствовал, скорее, ангел-хранитель или дух покойной бабушки, переживающей за внучку.

Снега, леса, поля – красота!

Снега, леса, поля – был бы художником, получилось бы занятно.

Снега, леса, поля – а ночью-то я толком и не спал…

Снега, леса, поля – может, и мне пора в карты начать играть? Хотя бы пасьянчик разложил бы.

Минут через пятнадцать с начала дежурства я начал клевать носом и погружаться в какое-то странное состояние на грани сна и медитации. Причем думал в этот момент о своих делах. Строил планы на Москву и подводил итоги того, что удалось узнать.

Есть завязка на дневник деда – найти мастера и проверить, сохранилась ли «метка геолокации».

Есть четыре рода в качестве основных подозреваемых: Арсеньевы, Медниковы, Львовы и Исаевы, которых нужно будет проработать в Москве.

Есть статья некоего Д. Рихтера, у которого можно узнать подробности про смерть отца, по крайней мере, место.

Потому что отец что-то искал. Узнал от фобоса из первого совета про блуждающий чумной разрыв и… И если пофантазировать, то отец, должно быть, решил, что это источник бед Енисейской деревни, в создании которого замешаны члены древних родов. Дальше фантазировать стало еще страшнее, да еще Ларс начал подкидывать безумные идеи одну за другой.

В итоге рабочей версией стало то, что отец искал чумной разрыв, который или сам, или с помощью тех, кто им управляет, переместился в Москву или область. Эта версия мне понравилась, было в ней что-то героическое с закосом на спасение мира. Не только за семью отомстить, но и страну спасти. Но она вызывала новые вопросы: зачем это кому-то, и кто они, собственно, такие.

Из медитации, того странного состояния, когда внутренний критик уже заснул, а фантазия раскручивается на полную катушку, меня вырвал звук сирены. Потом я услышал топот сапог по стальной лестнице, и чья-то помятая штанина замаячила у меня перед носом.

На нас напали в первый раз.

Я встрепенулся, чувствуя себя полным профаном, провафлившим свое первое дежурство. Под звук заработавшего «минигана» быстро запустил ауру, потеснился, чтобы не мешать пулеметчику, и, оценив ситуацию, выдохнул. Девчонка здесь, наши здесь – вид у всех встревоженный, но опасности нет. Разгоряченным можно было назвать только деда. Я подумал, что если за нами погоня, то он там вовсю развлекается, отстреливая всех подряд.

– Помочь, может, чем? – крикнул я бойцу, стоявшему передо мной, но грохот стоял такой, что сам себя не услышал.

«Спим дальше, кина не будет… – проклюнулся Муха — Либо подвинь этого, а то не видно ничего, либо спать пошли дальше».

«Какой спать? Он же на посту… – ответил Ларс. – «Лучше пройдем в первый класс: я вижу там очень интересную даму в возрасте. Она напоминает мою первую учительницу…»

Я почувствовал, как зашевелился мэйн, явно намереваясь посмотреть, что же там за дама в возрасте. Муха-то однолюб, только фыркнул, а Ларс действительно завелся, сканируя фобоса, которого я принял за бабушку молодой Куркиной.

«Ну вас нафиг…» – плюнул я и выпустил Белку, переключившись на ее зрение.

Пинкертонцы действовали, как какой-то спецназ из моего прошлого мира. Над поездом кружили две механические птицы – местный аналог дронов, – периодически улетая к лесу и возвращаясь обратно. Каждый раз, когда охранники выцеливали птиц, у тех на груди вспыхивали странные иероглифы, а башни поезда, то одна, то другая, то обе сразу поворачивались в ту сторону и открывали огонь.

А потом я увидел всадников! Белые полушубки, в руках ружья. Они мелькали за деревьями, несясь параллельным курсом. За поездом, прямо по шпалам, плелось несколько лошадей без хозяев. Трупы черными кляксами валялись на рельсах.