Что делать, если твой классный руководитель – Сатана

Я еще и опомниться не успела, как гулко зазвенело в затылке от мощного удара кулаком в скулу. Шейные позвонки хрустнули даже. Но я только пошатнулась, краем глаза заметив, как замахивается медиум для очередного удара. И тут Шем-сие просто взорвался в моих ладонях.

Она открылась. Юлька-то открылась.

В сердце сбилось что-то, будто замкнуло...

Правую ногу вперед, а ладонь поперек лезвия у самой рукояти...

И выпад.

Нет, знаешь, не придется тебе в Аду-то гореть...

Я опомнилась так же резко и тут же руку назад дернула. Но было-то поздно. Лезвие явно метило в самую грудь, но то ли от моего волнения, то ли от собственной тяжести, прошло ниже – в живот.

Юлька сделала удивленные-удивленные, огромные такие глаза и осела на пол, уронив копье. Потом как-то судорожно закашлялась, захлебываясь в собственной крови. Как-то глупо улыбаясь, и непонятно, зачем.

Я стиснула зубы, отступая назад.

Меч безжизненной громадой в моих руках прислонился лезвием к бетону.

Не кричала, не заламывала пальцы и даже волосы не выдирала свои – стиснула зубы. Подставляя ветру лицо.

Сразу стало заметно, как пожухли крылья Метатрона. И он сам, сцепившейся намертво в схватке с Князем Тьмы, оказался отброшен назад гигантской взрывной волной. Потом пронесся над бетоном, сбивая и задевая торчавшие и выкорчеванные во время битвы двух титанов ржавые железяки.

– Получай «шашни венценосной особы», – фыркнул Князь в ответ, видимо, на предыдущее едкое замечание небесного слуги.

А ведь и Дьяволу несладко пришлось, судя по внешнему виду, однако же он был весьма доволен.

Я подбежала к нему, едва только меч вновь превратился в маленький амулет на шею. Подбежала и молча уткнулась носом в плечо, понимая, что пачкаю его уже и так залитую кровью одежду. Но он был не против.

– А крылья у тебя красивые, – тихо пробормотала я, разглядывая их, но мне и правда нравились.

А потом я поняла, что, наверное, большую дурость сказала, и чуть не проглотила язык. Но Князь только усмехнулся.

– Идем, вон смотри, мир разрушается, – он указал на большую трещину в небе. Я даже рот раскрыла от удивления. И тут возле нас, чуть поодаль, развернулась большая «черная дыра», портал, может.

– Подожди! Я... Юлька как же? Ты говорил, что раны, полученные здесь на наш мир не переносятся.

– Я так говорил, – он обернулся ко мне, – но я не вселенская добродетель, чтоб спасать каждую дурную девку.

– Я... т-тогда... – слова давались с трудом, я, задыхаясь, говорила, – сама не пойду. Ну разве я о многом прошу? Ну пожалуйста...

Князь только языком цокнул раздраженно и выдавил ужасно неохотно:

– Ладно.

– Никчемная, – а нас опередили... – какое же ты ничтожество, – с таким неподдельным презрением, – ты не достойна служить Создателю.

Метатрон, весь «насквозь помятый и покоцанный», занес над собственным медиумом его же копье. И так же быстро без сожалений опустил. Я на миг зажмурилась. Своих же...

Как же так?

Хотя, конечно, глупо спрашивать.

Дьявол говорил, что смерть в «мире иллюзий» проецирует смерть в настоящем мире...

А Юлька умерла. Внутри все дрожит. По струнам души скрежещет ржавое железо. До ужаса нещадно. Убейте, а?

– Аня, – Князь позвал настойчиво. – Пора торопиться.

Трещин на небе все больше.

Я отвернулась. Дала ему руку. Теперь все будет иначе.

Дьявол потянул меня за собой, и последнее, что я услышала: барьера против перемещения Сиеры в наш мир больше не существует.

Часть 68

В голову ударила кровь, там зазвенело все, будто кто-то изнутри с силой по металлическому гонгу колотил. Я остановилась, как вкопанная, вырвав свою ладонь.

С неба начинали сыпаться осколки, словно бы штукатурка. Как странно...

Не думала, что когда-нибудь такое увижу.

– Аня! – рыкнул Дьявол.

Справиться с собой не могу. Все болит. Как же сильно...

Я хотела вернуться к Юльке, потому что вину за произошедшее чувствовала на себе. Но Князь не позволил.

– Успокойся, слышишь, – тихо прошептал он мне на ухо, – или я тебя ударю.

Я с трудом попыталась взять себя в руки. Вот сейчас очень не помешало бы, если б меня ударили. Или водой ледяной окатили.

– Все хорошо, это обычное расстройство. Тебе уже трудно управлять собой, потому что время на исходе. Просто успокойся, доверься мне, – Дьявол говорил, не повышая тона, размеренно и вкрадчиво, а еще строго.

Забери меня отсюда. Я сама не знаю, что делается.

Юлька... Какое это, наверное, ужасное чувство, когда тебя убивают свои же. Противно до омерзения. В этом столько лжи пафосной и перегнившей, что тошнить начинает...

Внезапно от тела девушки отделалась какая-то странная штуковина и, припадая то на один бок, то на другой, полетела к нам.

– Что за шняга? – я отскочила, а Князь на месте остался, подставив палец. И «штуковина» на него тотчас приземлилась, накрепко ухватившись цепкими лапками.

Точнее описывая, это был маленький черный помпон с крылышками и большими глазами, сверкавшими из-под шерсти. Не было ни клюва, ни рта, ни чего-то подобного еще, только уши торчком, как у летучей мыши, и маленький хвостик.

– Это уголек, – пояснил Сатана, – они рождаются из последней мысли умершего. Ну, если мысль, конечно, того стоит. Какой она была, ведомо только им одним. И никогда не разглашается под строжайшим секретом. Кстати, угольки понимают слова и часто умеют разговаривать. Вот, возьми, не бойся, – он протянул комочек мне.

– Ой... – я опасливо подставила ладони, но угольку они не полюбились, и он, вспорхнув, сел мне на плечо. В кожу едва заметно впились малюсенькие коготки.

И тут плиту под нами затрясло. С неба сыпалась уже не просто «штукатурка», и даже уже не кирпичи, а огромные булыжники. С неприятным скрежетом рвались ржавые цепи, разрушались скалы. Умирал мир, созданный тем, кого больше нет. Через каких-то несколько минут, надо полагать, он обратится в пыль.

– Аня, – послышалось твердое.