Что мы будем делать с Фрэнсис?

– Да тяни ты его, еб твою мать! Вот, вот так! Тащи, тащи! Подбей еще сбоку, там от лунки не отходит!

Чуть дальше забора была небольшая вечнозеленая аллея с кустарниками, у которых не опадали листья. По ней гуляло несколько мамочек с колясками. Сидеть им было негде – лавочки уже успели демонтировать. В общем чате дома люди негодовали, ведь в голосовании они выбрали вариант «оставить как есть до весны», но местному управлению было до лампочки – выигранный тендер на демонтаж уже был на столе у директора в письменном виде. Каждая дама считала своим долгом повозмущаться на рабочих, мол, «шуму много». Прораб не вел бровью на любые замечания.

Слева от дома Бикеров располагался двухэтажный музей зажигалок 20-го века имени Джозефа Пак Джи, корейского эмигранта и коллекционера. В свое время он был совладельцем табачной компании, принесшей ему несколько десятков миллионов. Бизнес рос, аппетиты тоже. Пак Джи хотел славы, и выпросил у администрации города старенькое ветхое здание под свои нужды. После года реконструкций и скупки всевозможных лотов в аукционных домах, музей открылся. Билет стоил 3.50. Кореец бывал там каждые выходные, и немного картавя, здоровался с каждым посетителем. Доходы были невесть какие, но главная цель – заиметь немного славы – была достигнута, правда, уже через два года после открытия в город, вместе с новым мэром, пришло антитабачное лобби и Джозеф был вынужден продать свою долю в компании. Музей продолжил работать под другой вывеской, уже без упоминаний табачной фирмы, но трафик желающих только вырос. А вот по выходным уже никто не слышал картавой трели Пак Джи и маленький, но горделивый силуэт корейца, не шаркал больше размеренно по коврам музея. Говорят, кореец занялся продажей воды со вкусом абрикоса в столице. Говорят, что женился на супермодели и хочет вернуться на родину. Говорят, что он уже вплотную занялся инвестициями в табачный рынок Кореи и хочет представить населению новый вид испарителей, ставший доступным по причине развития технологий в индустрии. В общем, много что говорят.

Спустя полквартала Бабблз и Марк дошли до ближайшего продуктового. Он был открыт с 8 утра и до 12 вечера каждый день, практически без выходных. Заведовал им мистер Клэм – довольно высокий и крепко сбитый чернокожий мужчина средних лет. У него была короткая седая щетина и большой приплюснутый нос. Выглядел он всегда неопрятно – то рубашку застегнет не на ту пуговицу, то забудет подбрить пару волос прямо на щеке, оставляя их торчать как головы фламинго, выглядывающие из-за мангровых зарослей. Но свое дело Клэм знал: помнил наизусть весь ассортимент магазина, всегда подсказывал с рецептами ужина, и, наверное, легко бы мог участвовать в викторине «угадай товар по этикетке». Никто не знал, почему его зовут Клэм, ведь это не было его настоящим именем, но именно так он всегда представлялся.

– Мистер Клэм, – сказал Марк, распахнув дверь и кивнув головой в сторону продавца.

– Марк, мальчик мой. Давно тебя не видел, небось опять заказывал все онлайн, да?

– Есть грешок, каюсь.

– Ничего, ничего. Вот когда там будут работать одни черные, вот тогда заживем, – подмигнул Клэм и моментально переключился. – Сегодня очень свежие вонголе. Вряд ли они прямо из Средиземного моря, но пахнут даже лучше.

– У нас сегодня баранина…

– Розмарин, херес? Стоят почти рядом, – Клэм показал пальцем вглубь магазина.

Марк еще раз кивнул и пошел к стойке с приправами, а Бабблз остался у двери с вежливым видом, но ненадолго.

– Пупсик!, – крикнул Клэм и собака, услышав его добрый голос, в три прыжка очутилась под прилавком у кассы. – Для тебя моллюсков нет, зато чудесный, почти королевский огрызок ветчины у меня всегда есть…

Жопка ветчины была заключена в фиолетовую упаковку. Продавец одним движением выдавил из нее кусок мяса индейки, порвал на две ровных части и дал Бабблзу. Песик не верил своему счастью (впрочем, как и каждый раз, когда продавец его подкармливал), его глазки округлились и почти вылезли из орбит. Он жадно, но с упоением поедал угощение.

В магазине было гораздо теплее, чем на улице. Посетители снимали с себя шапки и шарфы, будто приходя на прием ко врачу, и кидали их на батарею у входа. Многие так и уходили без своих вещей, что категорически не нравилось уборщицам. Клэм заставлял их фотографировать забытое, и вывешивать фотографии в папку «Вы забыли!», которая находилась прямо у главной двери. Но поскольку магазин находился прямо на перекрестке, подавляющее количество покупателей забредали в него случайно, а значит и найти хозяина какой-нибудь кожаной перчатки фирмы Marks & Spencer было невозможно. «Чистая совесть лучше грязных рук», – мотивировал уборщиц Клэм.

Выбор в магазе был широк – директор давал добро на закупку заграничных продуктов. Были здесь турецкие печенья Ulker, сладкие, но с добавлением кристалликов соли; много корейской и японской лапши, весьма острых вариаций; целый отдел морских гадов, половина из которых действительно приезжала из-за границы, а половина выращивалась искусственно в предназначенных для этого озерах на юге страны; мешанина конфет, мармелада и вафель, продававшихся россыпью; и то, ради чего все горожане заскакивали сюда, а туристы хвалили местечко в гугле – джамбалайя по секретному рецепту, 250 грамм в пластиковой таре за 6 зеленых. Секрет был прост – луизианский “плов” закупали в замороженном виде в городе Шривпорт, где преподаватели пары кулинарных техникумов любили поглядеть, как Гордоны Рамзи местного разлива справятся с национальным рецептом. И поскольку экзамены в четвертях там шли каждые два месяца, проблем с поставками не было. Конечно, сыграло на руку и каджунское происхождение директора, но о нем не знал никто из сотрудников, включая Клэма.

Марк рассматривал сырный отдел, примыкающий к йогуртам. Он помнил, что пару дней назад Джен купила здоровый кусок маасдама, ненавистный ему. Предпочтение свое Марк отдавал терпким, более пряным, твердым сырам, но таких было всего два вида – Вермонт и Пекорино. Он поморщился из-за мук выбора, и взял первый. Подойдя к специям, он начал вспоминать, что обычно добавляют в ягненка.

– Розмарин мы берем точно… Зеленый перец тоже… Зира?

Он уставился на пакетик с молотым кумином. Маленький барашек с красочной упаковки ответил тем же. Марк прищурился. Барашек не смог. Пакетик отправился в корзину.

– Ах, да… Сангрия…

Побродив еще немного и выбрав алкоголь на вечер, Бикер отправился на кассу, где Клэм уже вовсю орудовал своими ручищами, пробивая товар быстрее, чем Джон Ирод 6 обращался с взведенным курком револьвера. В очереди перед Марком было всего двое – женщина в коричневом берете и сером дафлкоте, и темнокожий пенсионер в потертом костюме и с большой кожаной сумкой через плечо.

Женщина мило улыбнулась Клэму и протянула телефон к терминалу. Телефон дзынькнул, чек вылетел как язычок-гудок на дне рождения недовольной девочки в костюме подсолнуха 7 , дама взяла свой картонный пакет с рисунком цветов и ушла. Пенсионер подошел к кассе.

6

Главгад фильма «Быстрый и мертвый».

7

Недовольная поведением Оливера девочка из «Трудного ребенка».

– Сэмюэл! Рад тебя видеть!

– Здравствуй, Клэм, – сказал с актерской интонацией старичок.

– Как внучка? Больше не ругали из-за одежды?

– Лакиша дала ей втык. Ну, мелкая и смирилась, теперь не носит эти юбки. Сам понимаешь, время такое, – сказал он на выдохе.

– Слушается и то хорошо.

– Но когда ее ухажер заезжает, все повторяется… Мы в 16…

– Сэмми, вас в 16 и в школу-то не пускали, – перебил его Клэм.

– Я не такой старый, – улыбнулся старый темнокожий мужчина.

– Ага, а я Стив Харви 8 на полставки.

Оба разразились негромким, но хохотом. Марк смущенно улыбался, потому что «Сто к одному» он никогда не любил. Последний раз он видел его по телевизору, когда ведущим был парень, когда-то намывавший айсберг для бургеров рядом с принцем Замунды 9 .

Клэм пулеметной очередью закидывал продукты в ячейку слева от кассы, старичок медленно их подбирал и играл в тетрис. Когда настала пора расплачиваться, он вытащил две банкноты, протянул руку к продавцу, но тут же машинально отодвинул ее. Все его действия были неестественно грациозны.

8

Ведущий американского варианта «100 к одному».

9

Речь, конечно, о «Поездке в Америку».