Что-нибудь эдакое

Глава VI

Поскольку лорд Эмсворт повторял несколько раз наименее важные части своих рассказов, только к концу трапезы гость его узнал обо всех злоключениях. Хозяин же поправил пенсне и поглядел на него с надеждой.

— Что вы посоветуете, Икенхем? — спросил он.

Лорд Икенхем вдумчиво съел сырную соломку.

— Необходимо предпринять некоторые шаги, — отвечал он. — Вопрос лишь в том, какие именно.

— Да, да, да.

— Что у нас есть? — продолжал гость, орудуя хлебом, ножом и редиской. — Одна свинья, одна сестра, один герцог.

— Да-да.

— Герцог стремится к свинье.

— Да.

— Сестра его понимает.

— Да.

— Свинья, без сомнения, предпочла бы держаться в стороне. Прекрасно. Что же отсюда следует?

— Не знаю, — сказал лорд Эмсворт.

— Вот что: центр, сердцевина, суть этого дела — свинья, и никто другой. Устраним свинью, и все уладится. «Как, нет свиньи?» — спросит герцог и после естественного, но неглубокого разочарования переключится на… ну, на что-нибудь, чем занимаются герцоги. Следовательно, дорогой Эмсворт, выход один — спрятать свинью в надежном месте и держать там, пока герцог не уедет.

— Как же ее спрятать? — робко поинтересовался граф.

Лорд Икенхем поглядел на него с одобрением.

— Я ждал этого вопроса, — сказал он. — Ваш ясный разум не мог упустить самой сути. Отвечу: это нетрудно. Ночью, с сообщником, вы грузите ее на какую-нибудь повозку (один — толкает, другой — тянет) и везете ко мне, а у меня за ней будут ухаживать, как за любимым ребенком. Да, от Шропшира до Хэмпшира далеко, но можно кормить ее в пути. Проблема одна: кого взять в сообщники. Кому вы доверяете в замке?

— Никому, — отвечал лорд Эмсворт.

— Вон как… Это осложняет дело.

— А вы бы не могли приехать?

— Я бы рад, но жена строго-настрого запретила мне уезжать из Икенхема. Замечу, что она верит в неограниченное единоначалие.

— Но вы же не в Икенхеме!

— Да, ее нет, и я сбежал. Но она часто упоминала о дружбе с вашей сестрой. Если я приеду в Бландинг, леди Констанс меня выдаст. Напишет, как скрасил я тоскливую сельскую жизнь… В общем, вы понимаете.

— О да! Да, да, да, да, да.

— И тем не менее, — продолжал гость, поедая редиску, сыгравшую роль леди Констанс, — выход есть. Он есть всегда. Мы поручим все это Пудингу.

— А кто такой Пудинг?

— Мой близкий друг. Он любит немного подработать. Я как раз собирался к нему. Не пойдете?

— С превеликим удовольствием. Он далеко живет?

— Совсем близко. Возле Слоан-сквер.

— А то, знаете, я должен в три часа быть у сэра Родерика Глоссопа. Конни сказала, чтоб я пригласил его сюда, но это, это… нет! Вы его знаете?

— Недавно сидел с ним рядом на банкете.

— Говорят, очень талантливый человек.

— Да, так он мне и сказал. Он себя очень ценит.

— Конни хотела, чтобы я его привез, для герцога. Надо пойти к нему, а я хочу к Пудингу. Мы успеем до трех?

— Вполне. Выпьем кофе и пойдем. Вероятно, там будет мой племянник. Очень приятный, вам он понравится.

Мартышка прибыл к Плуму примерно тогда, когда графы вышли на улицу, и сразу попытался занять десять фунтов. Конечно, Хорес обещал куда больше, но пока что с деньгами как-то спокойней.

Однако он быстро обнаружил, что перед этим сыщиком сам Пуффи Проссер снял бы цилиндр. Начавши со слов, которыми Полоний [79] напутствует Лаэрта (известных, как ни странно, людям, и не читавшим Шекспира), мистер Плум сообщил, что, расставаясь с деньгами, он испытывает неприятное чувство, словно гладит бархат против ворса, а Мартышке не дал бы в любом случае, ибо слишком ценит их дружбу.

По этой причине оба графа застали некоторую напряженность. Правда, встреча с лордом Икенхемом обрадовала сыщика, но слова лорда Эмсворта вернули ушедшую было сдержанность. Красть свинью он отказался.

79

Уильям Шекспир. Гамлет, принц Датский. Акт I, сцена 3.

— Не могу, — сказал он.

— А? Что? Не можете?

— Нет. Я их боюсь. Меня укусила одна свинья.

— Императрица вас не укусит, — утешил его лорд Эмсворт.

— Вы думаете?

— Конечно. Она — как ягненок.

— Ягненок меня тоже кусал.

Лорд Икенхем удивился.

— Какая у вас странная жизнь, Пудинг! — сказал он. — Как-нибудь расскажете, от кого вам удалось увернуться. Ну что же, нет так нет. Но я в вас разочарован. А вам, Эмсворт, надо спешить, а то не успеете к Глоссопу.

— А? Что? Да, да, да, спешить.

— Вы уходите? — спросил мистер Плум. — Куда?

— На Харли-стрит.

— И я с вами, — сказал сыщик, облюбовавший мечтательного пэра. — Надо кое к кому зайти. Возьмем кеб.

Когда они вышли, лорд Икенхем заметил:

— Провал. Чистый провал. Интересно, почему свинья его укусила? Что он ей сделал? Ну ладно. Скажи лучше, где Полли. Ее нет дома?

— Есть. Она у себя. Плум сказал, одевается.

Лорд Икенхем громко крикнул:

— Полли! Ого-го-го!

Из недр квартиры послышался голос, который даже мрачный Мартышка признал серебряным:

— Кто там?

— Выйди сюда!

— Да кто там?

— Фредерик Алтамонт Корнуоллис Твистлтон, пятый граф доброго старого Икенхема. Неужели ты забыла дядю Фреда?

— О-о! — закричал серебряный голос, по коридору зацокали легкие ножки, и фигурка в кимоно вбежала в комнату.

— Дядя Фр-р-ред! — воскликнула Полли. — Как я рада!

— И я. А ты выросла!

— Мы шесть лет не виделись.

— И то верно!

— Вы все такой же красивый.

— Лучше, лучше. Сколько тебе лет, Полли?

— Двадцать один.

— Какая же ты красавица!

Лорд Икенхем погладил ее ручку, потом обнял за плечи и поцеловал в щеку. Мартышка кашлянул.

— Ах да! — воскликнул граф. — Ты тоже тут. Мисс Полли Плум — мой племянник Мартышка.

— Добрый день, — сказала Полли.

— Добрый день, — ответил племянник немного хрипло, поскольку он в очередной раз влюбился с первого взгляда. Влюблялся он часто, но, глядя на эту девушку, как глядел бы страус на дверную ручку, он понял, что она — лучшая из всех двадцати. Что там, она совсем другая!