Что-нибудь эдакое

— Если бы тут был Бакстер! — простонала она.

Лорд Эмсворт уронил печенье с тмином.

— Зачем тебе этот жуткий человек?

— Он бы нашел выход.

— Ну уж, прямо! Он спятил.

Леди Констанс застонала:

— Кларенс, какой же ты невыносимый! Вобьешь себе что-то в голову… Бакстер исключительно разумен.

— Да уж! — отозвался лорд Эмсворт. — Кидать горшки у него ума хватает. Просыпаюсь, гляжу из окна — летят эти цветы, а внизу стоит твой Бакстер в лимонной пижаме. Надеюсь, он в лечебнице.

Леди Констанс стала светло-алой. Даже в детской брат Кларенс так ее не раздражал.

— Ты прекрасно знаешь, как все было. Украли мои бриллианты, и Бакстер подумал, что вор спрятал их в кадку. Он пошел поискать, его заперли, он хотел привлечь внимание.

— На мой взгляд, он спятил. И Галахад так пишет.

— Галахад об этом не пишет!

— Неужели он упустил такой материал? Галахад — человек умный, спокойный, и он считает, что твой Бакстер взбесился. Ну, пойду посмотрю на Императрицу.

И он пошел к ней.

3

После его ухода дамы немного помолчали. Миллисент откинулась в кресле, леди Констанс сидела очень прямо. Ветерок, донесший запах вьющихся цветов, сообщил о приближении вечерней прохлады.

— Зачем вам так нужен Бакстер, тетя Констанс? — спросила Миллисент.

Леди Констанс немного расслабилась, словно решила важную проблему.

— Он нужен в замке, — сказала она.

— Дядя Кларенс с вами не согласен.

— Твой дядя Кларенс никогда не понимал своей пользы. Нельзя увольнять единственного толкового секретаря.

— А мистер Кармоди?

— Ну, знаешь! Словом, я не успокоюсь, пока не вернется Бакстер.

— Чем же плох мистер Кармоди?

— Всем. А кроме того, моя милая, — подняла маску леди Констанс, — он слишком много времени проводит с тобой. Видимо, решил, что он служит у тебя.

Миллисент обиделась и наклонилась к спаниелю. Конечно, надо бы сказать, что встречаются они мало, да и то тайком, но стоит ли?

— Ты находишь его занимательным? — не отставала леди Констанс.

Миллисент зевнула.

— Мистера Кармоди? Да нет, не особенно.

— Туповат, я бы сказала.

— Просто ужас.

— Однако ты ездила с ним верхом в прошлый вторник.

— Все лучше, чем ездить одной.

— Играешь с ним в теннис.

— Тут непременно нужен партнер.

Леди Констанс поджала губы.

— Очень жаль, что Роналд навязал его твоему дяде. — Она помолчала. — Как приятно, что он приедет!

— Да.

— Постарайся видеться с ним, — прибавила леди Констанс не в самой милой из своих манер. — Если останется время от мистера Кармоди.

Она прищурилась, но Миллисент была не так уж проста. Она тоже верила, что нападение — лучшая защита.

— Вы думаете, что я влюбилась в мистера Кармоди, тетя Констанс?

Леди Констанс слегка покраснела.

— Ну что ты!

— Это хорошо. А то я уж испугалась.

— Такая разумная девушка, — объяснила леди Констанс, — понимает, что жениться он не вправе. У него нет ни денег, ни будущего. Твои же деньги — под опекой дяди Кларенса, и он не даст их на неосмотрительный брак.

— Значит, хорошо, что я не влюблена?

— Конечно.

Леди Констанс подступила к теме, которой касалась и прежде.

— Да, хотела тебе сказать, — начала она, — тетя Джулия пишет, что в Биаррице они встретили очаровательную американку, мисс Скунмейкер. По-видимому, ее отец дружил с твоим дядей Галахадом. Ей очень нравится Роналд, а она — ему. Он отвез ее в Париж и там оставил.

— Как беспечны мужчины! — вздохнула Миллисент.

— Она хотела кое-что купить, — суховато заметила леди Констанс. — Сейчас, наверное, она в Лондоне. Джулия пригласила ее сюда, и она согласилась. Может приехать со дня на день. И знаешь, моя милая, — продолжала леди Констанс, — тебе стоило бы подумать до ее приезда, что ты чувствуешь к Роналду.

— Вы хотите сказать, если я зазеваюсь, мисс Скунмейкер уведет его из-под носа?

— Вот именно, — признала леди Констанс, хотя выразила бы это иначе.

Миллисент засмеялась.

— Ну и слава Богу! — воскликнула она. — Как вы не понимаете, я совсем не стремлюсь за него выйти! Мы очень дружим, и все.

Не успела леди Констанс ответить, как снова появилось шествие. Джеймс нес вазу с фруктами, Томас — кувшин сливок, Бидж, как и прежде, выполнял эстетическую роль.

— О-о-о! — обрадовалась Миллисент, а спаниель, любивший сливки, выразил одобрение молча.

— Ну что же, — сказала леди Констанс, когда шествие удалилось, — нет так нет. Хорошо, что ты не навыдумывала чего-нибудь с Кармоди. Этого бы я не вынесла.

— Вы не очень его любите?

— Я его не выношу.

— Странно. Он довольно мил. Дяде Кларенсу он нравится. И дяде Галли.

У леди Констанс был красивый орлиный нос, которым очень удобно фыркать. Она и фыркнула во всю свою силу.

— Еще бы! — сказала она. — Несомненно, твоему дяде Галли он напоминает друзей молодости.

— Он совсем не такой.

— Да? Не хотела бы говорить, я старомодна, но придется. Он гораздо хуже, чем ты думаешь. Я знаю из верных источников, что он связан с какой-то жуткой певичкой.

Нелегко выпрямиться в садовом кресле, но Миллисент это удалось.

— Что?

— Мне сказала леди Алардис.

— Откуда она знает?

— От сына. Некая Сью Браун. Верной Алардис вечно видит их вместе. Обедают, ужинают, танцуют.

Обе они помолчали.

— Какой милый! — заметила Миллисент.

— Верной все говорит матери, — пояснила леди Констанс.

— Это я и имела в виду. Так трогательно! — Миллисент встала. — Что ж, пойду пройдусь.

И она пошла к розовому саду.

4

Когда встречаешься с любимой девушкой в шесть, приходишь в пять двадцать пять; и Хьюго Кармоди к шести часам казалось, что он сидит среди роз с начала летней поры.

Если бы полгода назад ему сказали, что он будет вот так ждать и терзаться, он бы легко рассмеялся. Полгода назад он был суровым деловым человеком и в девушках видел лишь развлечение, силы же отдавал кабачку. То ли дело теперь!