Что такое "не везёт"

— А меня накормят? — Наверняка в комнате хоть кто-то есть. Вот у этого существа я и спрашиваю.

— Замолчи. Твой голос бесит. — Ой, кто это у нас такой нервный?! Привстаю на кровати, нахожу взглядом светловолосого, даже беловолосого и красноглазого вампира, Субару, кажется.

— А я буду говорить. — Морщусь, встаю с кровати. Осознаю, что я всё ещё в своей простыне, радуюсь этому, иду к двери.

— Да делай что хочешь. — Рыкает. Кажется, я его взбесила. Но его я не боюсь, не смотря на сломанный подлокотник кресла, на котором лежала его рука, сам он смотрит в окно, и, кажется, готов его разломать и сожрать.

— Я могу идти? — Не оборачиваюсь, желудок поёт песни о мечте, о еде.

Молчит. Молчание — знак согласия.

Легко выхожу за дверь. Комната на том же этаже, что и моя, так что мне не трудно найти путь до кухни, а там и до столовой.

Тут определённо где-то есть подвох! Не может быть, что бы всё так легко было!

Спускаюсь по лестнице на кухню, никого нет, но приятный запах доносится из соседней комнаты, которая, как оказалось, является столовой.

Моё появление осталось как будто незамеченным, или еда очень интересная, раз все разом устремили туда свои взгляды.

Место между Кейт и Канато не занято. Сажусь, начинаю есть, никто не мешает, никто ничего не говорит, даже соль не просят, хотя Кейт явно хочет поперчить свой кусок мяса, судя по её лицу.

ЧЁРТ ПОБЕРИ, И ВСЁ ЭТО В ПОЛНОМ МОЛЧАНИИ! Будто меня все дружно игнорируют!

Просто игнорируют! Ну, ничего. Первая я никогда не начинаю общение. Да и отдохнуть от потери крови не мешало бы.

Доев довольно вкусный обед, поднимаюсь уже к себе в комнату. Все молчат. Даже слова никто не скажет.

В комоде нахожу (о боже, наконец-то!) чёрные, тёплые трико, свитер, нижнее бельё и средства гигиены, необходимое любой нормальной девушке в «красные дни календаря», а точнее таблетки «ношпа» и упаковку «always».

Обед, оказывается, был не обедом, а ужином, так что ничто не мешало мне просто лечь в тёплую кроватку и начать думать, укрывшись одеялом.

Не понимаю, что за фигня произошла, пока я была без сознания, но она что-то изменила во всех, кроме меня.

Замечаю около комода свой чемодан, но уже не встаю с кровати.

Кажется моё путешествие подходит к концу… Только хрен я уеду не разобравшись во всём.

========== 12 ==========

Утро встречает меня прямо как в ванильных романах — солнышком в глаза!

Хотя чему я возмущаюсь? Мои мучения кончатся, нас отпустят, раз вещи дали. Только вот «нас»… А вдруг кровь Кейт им понравилась больше? Вдруг они её не отпустят? Чёрт, да с чего я вообще взяла, что нас отпустят?!

И… где Шляпник?.. Этот вопрос волновал меня, кажется, больше всего. Я всегда просыпалась от этого противного голоса, а сейчас его не хватало. Ой как не хватало.

Потягиваюсь, выползаю из кровати, падая на холодный и приветливый пол, тихо матерюсь, ползу на карачках до ванной. В комнате всё равно никого нет, нечего стесняться, можно и побеситься в своё удовольствие.

По крайней мере я так думала, пока до меня не донёсся знакомый смех… Которому я была несказанно рада.

Но, я же не покажу виду, верно? Да и я сама ещё не привыкла. А к чему я должна привыкнуть?

В общем мы ползём, мы партизаны!

И, как можно догадаться, я продолжила ползти, но не на карачках уже, а по-пластунски. Доползти-то я доползла. Только вампир стоял, прислонившись к двери, тут уж волей не волей надо встать.

— Даже «здравствуй» не скажешь своему господину, а, мелкая шлюшка? — Ехидный, приятный голос слишком резко врывается в моё сознание.

— Ты мне не господин. — Фыркаю, уже не кипячусь из-за «шлюшки», пусть хоть горшком называет, лишь бы не трогал больше. Противно.

— Господин. — Смеётся, зная, что я ничего не могу ему противопоставить. — И твой господин хочет есть. Уже месяц ни капли нормальной крови! — Капризно, чуть с сарказмом…

— Какой такой «месяц»?!

— Который ты была в обмороке. — Пожимает плечами, будто для него такие отключения от реальности — не редкость.

— Что простите?! — Шок, просто шок.

— Ты была в обмороке месяц, начался учебный год, ведь весь август ты провалялась в отключке, мелкая сучка, в твоём чемодане школьная форма, ведь вы будете ходить с нами в школу, чтобы наша пища была доступна нам в любое время.- Осклабился, прожигает во мне дыру, а я… А что я? Сказать, что я рада пребыванию тут? Нет, не рада. Сказать, что мне грустно от того, что я не вернусь домой? Да, грустно. А что ещё? А больше ничего.

— Пропусти в ванну. — Хмурюсь. Но парень с места не двигается, поэтому я отхожу к кровати и, сев на неё, спрашиваю, — И почему вы вчера меня дружно в столовой игнорировали?

— Твоя кровь в некоторые периоды жизни — жутко токсична. А мы давно не пили нормальной крови, у второй сучечки — не то. Могли сорваться и обезуметь так, как перед твоим обмороком. — Медленно приближается ко мне, — Это всё, что ты хотела услышать, маленькая сучка?

Прижимаю коленки к груди, свитер и штаны на мне, бояться мне нечего… да кого я обманываю, мне до чёртиков страшно!

Пытаюсь ползти к краю кровати, но я как-то не учла скорость вампира. Так что все попытки побега были перерезаны фиксированием моих рук над головой и острыми клыками, слегка царапающими шею.

Жмурюсь, но почему-то не дрожу, а краснею, и почему-то не боюсь…, а предвкушаю? И чего я больше жду? Прикосновения вампира или боли? Столько вопросов, и не единого ответа!

Парень играючи касается носом ранок, которые уже заросли и почти превратились в шрамы, заставляя покраснеть.

Да что со мной?!

— Кусай и отстань. — Хмурюсь, начинаю подрагивать, только, кажется, не от страха… Так. Отставить всякий ванильный бред.

Он молчит. Шумно вдыхает воздух, обжигая дыханием шею, заставляет вздрогнуть, и, наконец-то, спивается в шею, принося тёплую боль, разливающуюся по телу огненным водопадом, дарящим раскалённые искры.

Как никогда чувствую себя использованной, но в то же время нужной, даже необходимой. Мерзко, гадко, противно… И до ужаса приятно, тепло и… жёстко? Возможно.

Жмурюсь, по щекам текут слёзы, горячие, как та лава, что плещется в моём теле. Облизываю пересохшие губы, до боли сжигаю кулаки, ногами, зажатыми между ног вампира, пытаюсь отпихнуть от себя мучителя, пока он не выпил слишком много.

Отрывается, ухмыляется, проводит горячим языком от ранок к уху, шепчет:

— Надеешься, что это конец, а, мелкая похотливая шлюшка? — От такого осточертевшего и долгожданного шёпота я вздрагиваю, пытаюсь вырваться из цепких рук вампира.