Что такое "не везёт"

— Отпусти… — Жмурюсь, дёргаюсь, до жути хочу и не хочу его прикосновений.

Молчит, клыком царапает мочку уха. Становится противно, меня просто используют, а потом выкинут на помойку, как надоем.

— Дай хоть в душ сходить, извращенец! — Бурчу, но румянец на щеках наверняка выдал меня с потрохами.

— Вместе со мной, маленькая развратница. — Снова шёпот, заставляющий вздрогнуть всем телом и прогнуться, ведь нерв пощекотало и стало неприятно спине.

— Нет, одна. — Верчусь как уж на сковородке, не хочу находиться тут, да и жарко.

— Тогда я посмотрю. Тем более что я тут не видел, а, развратница? — Проводит пальцем от ярёмной впадины до пупка, поддевая соединение двух чашечек лифчика.

И я бы засмущалась, если бы не…

— Как это «чего ты там не видел»?! — Подпрыгиваю, всё-таки вылезая из-под парня и прижимаясь к спинке кровати, смотря на мучителя испепеляющим взглядом.

— А как ты думаешь, кто тебя переодевал всё это время, а, сучечка? — Выгибает бровь, смотрит на меня поглощающим взглядом. Бесит. Теперь точно бесит… Наверное.

— Кейт. Меня переодевала Кейт. — Закрываю глаза. — А теперь ты меня пропустишь в душ? — Сжимаю зубы, противно.

Ненавижу, когда люди вот так показывают, что я слаба. Да, я знаю, я ничего не могу, я игрушка в руках этого кукловода и пища для остальных, только вот напоминать мне об этом не надо!

— Ну, иди-иди. — Ухмылка-оскал на мерзко-красивом лице. Ненавижу.

Утренняя блажь прошла, я вернулась в суровую реальность, я вернулась в свой личный ад, а так хотелось побыть в мечтах влюблённой дуры подольше. Но нет. Противно даже вспоминать, что я улыбалась, когда он пил мою кровь. А было это пару минут назад. Гадко. Мерзко.

Дверь в ванну можно не запирать, они и так её вышибут, если захотят.

Набираю воду в ванну, погружаю туда своё бренное тело, которым, кажется, играли весь чемпионат мира по футболу.

Невольно касаюсь пальцами шеи, когда забираю волосы в высокий хвост, краснею. Чёрт побери…

========== 13 ==========

Невольно касаюсь пальцами шеи, когда забираю волосы в высокий хвост, краснею. Чёрт побери…

Как же я его ненавижу! Такой след оставил, тварь, теперь, если я отсюда в ближайшее время спасусь — мне только тёмные кофты с воротником стойкой надевать!

Снова потягиваюсь, хмыкаю: «я мыслю — следовательно, я существую», хотя недолго мне осталось существовать. Сожруть нафиг (не исправлять).

И что меня так в сон тянет? Да, чёрт побери, я так в спячку впаду! Сознательно я тут сравнительно не долго, а вот тело моё тут пребывает месяц с лишним.

И, как можно догадаться — я уснула в воде. Ну просто уснула, как засыпают принцесски в ванильных романах.

***

И проснулась я в той же самой ванне! Только кто-то «заботливо» спустил воду в канализацию, и открыл окно в комнате, и дверь в ванну, чтобы я простыла нахрен!

Выползти из ледяного фаянсового изделия, закутаться в полотенце по уши, утопать в комнату… Ага, а ещё споткнуться о ковёр, удариться лбом об угол кровати, выматериться и заползти в кровать. И всё это под пристальным, пожирающим взглядом вампира.

— Закрой окно, змеюка кусачая. — Бурчу, забираюсь под одеяло, отогревая замёрзшие конечности. — И когда завтрак?

— Обед, сучка, обед. — Шипит, окно открыто, ветер колышет занавески, создавая иллюзию свободного полёта, показывает свободу, которой у меня нет.

— Ты уже кушал сегодня. Дай отдохнуть. — Лежу, смотрю в пол. Холодно. Кушать хочется. И до жути страшно. Вот просто страшно и всё тут!

— В этом доме ты делаешь то, что я скажу, поняла, мелкая шлюшка? — Он раздражён. Шаги приближаются, меня снова сковывает страх. Не могу пошевелить и пальцем, да и не пытаюсь.

— Не только ты тут живёшь, есть ещё Шуу, Субару, Аято… — Кажется, голос дрогнул ещё на имени блондинистого вампира, он моя надежда, моё спасение, вдруг он сделает меня своей личной пищей? Какая глупость, на что я надеюсь? Но фразу продолжать надо, пусть и ком в горле, настолько страшно, — И ещё двое, не знаю имён. — Передёргиваю плечами, забираясь под одеяло сильнее.

— А меня тебе мало, да? Мелкая развратница! — Фыркает, смеётся, гад. Бесит.

— Отъебись от меня, противный! — Пересиливаю страх, знаю, что нарвусь, но терпеть нет сил. Вылезаю из-под одеяла, стараюсь предать себе грозный вид, но не получается, пофиг, буду просто орать. — Ну чего ты ко мне привязался?! Чего вы все ко мне привязались, а?! Я что — пуп земли?! Моя кровь не редкая и обычная! Я не жертвенная невеста! — Слёзы начали катиться по щекам, в груди начало ныть и тянуть, неприятно. Не вижу сквозь пелену влажности ни черта, но продолжаю орать, кажется, в комнате народа прибавилось. — Я никто! Я простая путница, которой не повезло! За что?! — Оседаю, а точнее просто падаю на пятую точку, закрываю глаза руками, растирая солёные дорожки по щекам, и продолжаю свою тираду, всхлипывая через раз, — С чего вы считаете, что вы можете так обращаться с девушками?! Или только меня вы удостоили вечного валяния в обмороке и голода?!

Тёплые женские руки ложатся на плечи ко мне, я узнаю это тепло, но не могу вспомнить кто это.

Сон снова охватывает меня с ног до головы, сквозь слёзы не вижу ничего.

Я не увидела, да и не почувствовала, как меня отволокли в другую комнату, я не узнала, что в мою вену снова ввели какой-то препарат, я и не узнаю об этом ничего.

***

Холод. Просто холод, пронизывающий насквозь.

Тьма. Пустая тьма, в которой невозможно разглядеть даже собственной руки… Ах да, это у меня просто глаза закрыты. Но, открыв их, я всё ещё не вижу ничего.

Я не знаю, вишу ли я в воздухе, стою ли я на земле или что… Но мутит меня знатно.

— Кхе! — Прохрипела я, ибо ничего другого не смогла произнести, потому что горло начало адски болеть.

Руки самопроизвольно начали подниматься, принося целый коктейль адской боли от которой хотелось даже не кричать, а вопить, но не могу даже звука издать кроме хрипа. Вот я и хрипела, протестующе, даря своему горлу очередное испытание на прочность.

Мышцы рук раз за разом пронзает ужасная боль, будто их рвут на части, каждую клеточку, каждую частичку. Горло жутко саднило, я сорвала голос, хрипя, как смогла — не знаю.

Снова тёплые руки ложатся на плечи, обжигая нежную кожу, давя так, будто меня хотят сложить как банку из-под пепси. И боль. Это невыносимо… Обморок, где ты?

Но обморока не было и в помине, только чьи-то острые клыки начали «легонько» царапать нежную кожу запястий, точнее ещё вчера это было бы едва ощутимо, но сейчас я снова дёрнулась в болевой судороге.

Снова чувство собственной слабости добавило немного ясности в коктейль эмоций, дышать стало легче…

Сквозь пелену боли чувствую яркие взрывы наслаждения в запястьях, на лодыжках и по две стороны от шеи. А руки всё ещё лежат. Как поддержка.