Что-то кроме магии

— Всегда так думал, — пробормотал Квиррелл. Беспокойство снова охватило его, бросило к камину, к стене, швырнуло на диван. Казалось, собственное тело не подчинялось ему. — Да, всегда! Только боялся сказать. А теперь не боюсь! И тебе нечего мне возразить!

— Не стану я тебе возражать, — Северус чувствовал, как растет внутри горячий ком презрения и горечи. — Посмотри на себя, у тебя губы трясутся... А еще о свободе мне тут толкуешь.

— Ты мне завидуешь! — зло выкрикнул Квиринус. — Потому что я пойду дальше, а ты так и останешься слугой старого самодура!

— И это говоришь мне ты — блохоносец?! — презрение вырвалось на волю издевательским смехом.

Квиринус уже не дрожал, не кричал, не спорил. Руки успокоились, закаменело лицо.

— Наверное, ты думаешь, почему я не сопротивлялся ему? — размеренно проговорил он. — Может быть, я не хотел?

В молчании встал и направился к камину.

— Возможно, решишь наложить «Коллопортус»... Не трудись, я больше сюда не приду.

Стало очень тихо. Даже маятник больших часов в углу не отщелкивал время — он остановился. Над черным провалом камина сиротливо пустовало в раме кресло Морганы: волшебница куда-то ушла. С самого утра не показывался Пивз. Давно пропал Кровавый Барон. Человек обрадовался бы сейчас и мягкому потрескиванию свечного огонька, но магические светильники горели беззвучно...

Не выдержав, Северус почти бегом покинул кабинет и поспешил в лабораторию. Там ждет деловитое бульканье котлов, стук ножа по доске, звон пробирок — живые, успокаивающие звуки.

Люмос! Котлы, горелки, стеклянная посуда на стеллажах... Все готово, бери и работай. Он растерянно остановился: пугающее безмолвие настигло его и здесь.

Прежде чем сорваться с кончика волшебной палочки, чудо сначала рождается в душе самого волшебника. Магия творения только тогда оживляет мертвый металл котла, когда наполняется нетерпением творящего. Еще недавно так и было... Недавно? Северус забыл, когда в последний раз приходил сюда, одержимый какой-нибудь сумасшедшей идеей, чтобы сутками напролет добиваться ее воплощения. Серая рутина поглотила всё... Содрогнулся при мысли, что Квиринус прав: он уперся в потолок, остановился, увяз в трясине. Где выход? Где?!

— Господина декана просят пожаловать в Главный зал, — громко провещал возникший в лаборатории домовой эльф. — Начинается церемония распределения.

* * *

Гул, свет, движение нахлынули разом и помогли прийти в себя. Дамблдор уже восседал в центре преподавательского стола, деканы и преподаватели разместились по обе стороны от него. Квиррелл все в том же фиолетовом тюрбане растянул рот в подобие улыбки и кивнул на пустующее место рядом с собой. Снейп сел, привычно скользнув взглядом по слизеринскому столу: отлаженная за годы работы дисциплина сбоев не давала, двое старост-семикурсников поспешили доложить, что факультет на ужин прибыл в полном списочном составе.

Двери центрального входа распахнулись, и вошла профессор МакГонагалл, ведя за собой построенных парами новичков. Северусу бросились в глаза рыжие вихры очередного Уизли. Чуть позже увидел Драко — он шел с кем-то из Крэббов: все их семейство отличалось плотной розовощекой округлостью.

— Выискиваешь Поттера? — донесся справа насмешливый шепот. — Он в очках, рядом с рыжим.

Слишком далеко, чтобы в деталях разглядеть лицо. Темные короткие волосы, средний рост, щуплый. Спаситель. Избранный... Сын Лили.

Мальчишка тоже смотрел на него. Впрочем, скорее, просто разглядывал, как и остальные, незнакомых взрослых, переговариваясь о чем-то с Уизли.

— Вылитый отец!

— Откуда ты знаешь?! — прошипел Снейп.

— Не ты один учился с Джеймсом Поттером в одно и то же время. Я отлично помню этого веселого и славного парня!

Шляпа проскрипела новую песню. МакГонагалл развернула свиток — в этом году он был на редкость длинный — и приступила к зачитыванию фамилий.

Малфой, Крэбб, Гойл, Паркинсон... Этим-то и Шляпу незачем надевать: у них Слизерин на лбу написан.

— Поттер Гарри!

— Если Шляпа распределит его к тебе, это будет лучшая шутка года, — не унимался Квиринус. — Ставлю десять галлеонов на Слизерин!

Табурет, отполированный тысячами мантий, установили у самого преподавательского стола. Вызванный подошел — и опять посмотрел на мрачного учителя в черном, сидящего рядом с нервным профессором Квирреллом. Профессор как раз что-то тихо проговорил своему угрюмому соседу. Тот не ответил и молча смерил будущего студента неприязненным взглядом.

— ...Гриффиндор!

— Тоже неплохо, — чужое хихиканье назойливой мухой лезло в уши. — Не сомневаюсь, сын поддержит традиции отца! Помнится, тот любил физические упражнения на свежем воздухе, особенно у воды...

— Заткнись, — не поворачивая головы, процедил Снейп. Он уже разглядел эту уменьшенную копию Джеймса Поттера и теперь медленно наливался тяжелой неизжитой злобой, которую издевательские намеки Квиррелла делали еще гуще.

Гарри Поттер, сидя за факультетским столом, косился на преподавателя зельеварения и гадал, чем успел вызвать ненависть с его стороны.

* * *

Поппи Помфри в этот суматошный день все-таки пробилась в кабинет слизеринского декана. Ее удивила непривычная тишина и запустение: обычно тут постоянно находилось привидение, то и дело ввязывалась в беседу общительная Моргана, нередко гостей встречал своими выходками Пивз. Нынешними вечером хозяин кабинета сидел один и в тусклом свете единственной свечи выглядел ровесником Дамблдора — разве что не седым.

— Ты заболел? — встревожилась целительница.

— Я здоров, — устало откликнулся Снейп. — Что случилось?

— Буду признательна, если ты сваришь для Больничного крыла вот эти зелья, — она протянула ему список. — Но вообще-то я пришла не только из-за них. Северус, меня очень беспокоит твой друг. Как ты знаешь, он и Сивилла...

— У меня нет друга, — тускло прозвучало в ответ. — И мне безразличны дела Трелони. Список давайте, сделаю.

— Северус...

— Если у вас ко мне все, я хотел бы остаться один. У меня много дел.

Помфри горестно вздохнула и ушла. Снейп уронил голову на сложенные на столе руки. Он не увидел, как дрогнул, точно от радости, лепесток горящей свечи: это в своем любимом кресле напротив деканского стола появился Кровавый Барон.

Глава 52. «Тролль в подземелье!»

— Северус. Северу-у-ус...

Он вздрогнул, выпрямился резко, болью прострелило затекшую шею. Надо же, заснул прямо за столом, на списке зелий для Больничного крыла. Призраку пришлось несколько раз окликнуть его, чтобы разбудить.