Что-то кроме магии

— Какая милая непосредственность, — смех сделался чуть тише. — Он явно собирается подслушать наш разговор.

— Наглый и глупый щенок, — процедил Снейп. — Заигрался в неуловимого героя...

— Герою можно и подыграть. Ну же, входи в свою роль главного врага!

Северус не успел ответить, а плотная ткань уже соскользнула с тюрбана, который сейчас казался серым. Под ним светилось в темноте бледное лицо трусливого, жалкого заики.

— …Н-н-не знаю, п-почему вы ре-ре-решили в-встретиться именно здесь, С-с-северус? — проблеял он.

Поттер замер прямо над их головами. При желании любой из них мог бы дотянуться до подошвы его ботинок.

Мальчишка ненавидит злого учителя и сочувствует добренькому. Что бы ни сказал первый, его слова просвистят мимо ушей или будут истолкованы по-своему. Северус понял, что слишком устал для того, чтобы плести словесную вязь с двойным дном. Врагу — такому, какой видится детскими глазами, — положено действовать грубо и прямо. До магистериума Поттер доберется в любом случае, нужные сведения он получит, а свои симпатии пусть оставит при себе. Лишь бы все это поскорее кончилось.

Шуршание на дереве прекратилось. Гарри, затаив дыхание, слушал, как скулил и мучительно заикался несчастный профессор Квиррелл, как язвительно насмехался, угрожал и презрительно цедил слова проклятый профессор Снейп. Философский камень, проход мимо трехголового пса — эти фразы до мальчика донеслись отчетливее остальных. Он все услышал и все запомнил. Подхватил метлу и полетел в школу.

На обратном пути Северус засветил «Люмос». И плевать на акромантулов или каких других опасных тварей. Хорошая «Авада» успокоит любого, а он как никогда был близок к тому, чтобы ударить зеленым лучом первого встречного. Лес это понял, отодвинулся от человека и поспешил выпустить его.

Хагрид нынешней ночью напрасно вглядывался и вслушивался, держа арбалет наготове. Неуклюжий среди вещей, в лесу полувеликан двигался на удивление легко и ловко, так что сумел незамеченным подойти совсем близко к семейству единорогов. Долго стоял, карауля каждый звук, принюхиваясь к окружающим запахам. Животные мирно паслись, все было спокойно.

А издевательский тихий смешок лесничему, пожалуй, почудился, когда он задремал на рассвете, прислонившись к толстому стволу дуба.

Глава 59. Старый знакомый

Драко Малфой негодовал. Возмущение клокотало внутри него, не находило выхода и от того лишь усиливалось, заливая краснотой щеки и выгоняя на ладони липкий холодный пот.

Мало ему отца с его постоянными нотациями, так теперь еще и декан! Но если наказания от первого принимались как должное, то суровые выговоры от второго вызывали в душе Драко бурный протест. Он-то надеялся, что профессор Снейп в силу давнего знакомства с семейством Малфоев не станет так уж сильно придираться... Но все оказалось совсем наоборот, и вот уже в который раз Малфой-младший понуро переминался с ноги на ногу, стоя посреди деканского кабинета. Очередная выволочка получалась особенно обидной, и застилавшие глаза злые слезы мешали следить за черной худой фигурой, которая мерно расхаживала перед ним.

— Драко, вы меня не слушаете, — фигура резко остановилась.

— Слушаю... сэр, — с трудом выдавил из себя мальчик.

— Тогда повторите, что я сказал.

— Вы сказали, что своим поведением я позорю факультет, — он шмыгнул носом. — И свою фамилию...

— У вас есть волшебная палочка, есть ум и знания — но вы отчего-то затеваете примитивные драки, и вас в результате бьют. А Слизерин теряет баллы. — Декан вздохнул. — Все-таки придется написать вашему отцу.

— Но сэр, Уизли... и этот Поттер... они все время задаются! — угроза высушила слезы и придала смелости. — Папа говорит, что Уизли — предатели крови! А Поттер водится с грязнокровкой!

Суровый профессор стал еще мрачнее.

— В Хогвартсе снимают баллы не за предательство крови, а за нарушение дисциплины. Желаете подчеркнуть свое превосходство? Ведите себя так, чтобы к вам невозможно было придраться.

— Угу, Поттеру, значит, можно по ночам ходить, и все равно он герой школы... — пробурчал себе под нос Драко, но декан его услышал.

— Поттер не перестанет слыть героем, если вы с ним подеретесь, — уже мягче заметил наставник. — Синяки и ссадины лишь добавят ему геройства. А вам они что добавят?

Малфой угрюмо молчал, потупившись. Снейп скептически созерцал беловолосую макушку, чувствуя, что смирения в отпрыске Люциуса не больше, чем в диком гиппогрифе.

— За драку и самовольную отлучку после отбоя вы будете наказаны отработкой у мистера Филча, — тон декана вновь посуровел. — А если что-либо подобное повторится, отправлю к Хагриду, навоз за двурогами убирать. Все, можете идти.

Драко выскочил из кабинета и остановился за дверью, чтобы немного успокоиться. Это что же получается? Он, представитель самого знатного и самого богатого (кто-то смеет сомневаться?) семейства магической Британии, должен молча смотреть на то, как задирает нос это очкастое недоразумение? Не бывать тому! И вы, профессор Снейп, еще очень пожалеете, что пытались помешать Драко Малфою свергнуть с пьедестала лже-героя!

Родовитый наследник довольно хмыкнул и вразвалочку направился к факультетским спальням. Там, под матрасом его кровати, ждала своего часа книга, которую Драко третьего дня стянул у Рона Уизли, лежащего в Больничном крыле. В книгу этот простофиля вложил письмо от брата — специалиста по драконам, который согласился тайно забрать чудовище, что уже вторую неделю ревело и грохотало в хижине лесника. Вот будет здорово застукать гриффиндорцев за незаконным делом!

Оставалось придумать, как ускользнуть из спален до того, как декан наложит Сигнальные чары, и как пробраться мимо бдительного Кровавого Барона. Драко задумчиво прищурился, глядя, как Крэбб и Гойл от нечего делать валяют друг друга по кроватям, и вдруг просиял:

— Эй, вы оба, идите сюда... Дело есть.

* * *

На двери гостиной Слизерина мерцали огоньки Сигнальных чар. Было время, когда самонадеянные старшекурсники пытались их снять, но хитрый декан все предусмотрел. При первых же звуках заклинания и взмахах палочки из двери во все стороны летели мощные струи ядовито-оранжевой краски, которую не брало никакое «Эванеско». Нарушители с апельсиновыми физиономиями приходили утром виниться, получали дозу растворителя, отработку у Филча и больше не рисковали. Вот уже который год после отбоя никто не подходил к двери ближе, чем на десять шагов.

Мужские спальни понемногу затихали. Кровавый Барон медленно плыл по комнатам, проверяя, все ли его подопечные на месте. У кровати Малфоя он остановился. Драко, обычно любивший поболтать перед сном с приятелями, сейчас лежал неподвижно, укрывшись с головой одеялом.

— Что это с ним? — удивился призрак.

— Сказал, что голова болит, — лениво отозвался соседней кровати Гойл.

— А где его сосед? — кровать Крэбба, стоявшая по другую сторону, пустовала.

— В туалет пошел.