Что-то кроме магии

— Никто, но они остались в кабинете директора, их можно...

— Нельзя, — перебил его Снейп. — Воспоминания уничтожены.

— Смотрите, что получается, мистер Поттер, — вмешался Фадж, — убийство вы видели своими глазами и не отрицаете, что это было именно убийство, а не какой-то розыгрыш. Кроме того, у него есть свидетели. Остальные же ваши слова никто подтвердить не может, и что любопытнее всего, они основаны на воспоминаниях отнюдь не жертвы, а убийцы! Вам не приходило в голову задаться вопросом, отчего же сам Дамблдор не оставил для вас своих воспоминаний?

— Альбус Дамблдор оставил кое-что посерьезнее воспоминаний.

Хрипловатый старческий голос не был громок, но на зал заседаний будто кто-то наложил мгновенные чары тишины. Со своего места поднялась Гризельда Марчбэнкс, вслед за ней встали Тофти и Тиберий Огден.

— Бабушка вовремя провещалась, — прокомментировал Пивз. — Послушаем, чего скажет.

— Ч-что вы имеете в виду, Гризельда? — Фадж от неожиданности утратил большую часть своего апломба.

— Я имею в виду письменное распоряжение, сделанное Альбусом Дамблдором незадолго до своей гибели. Прошу сотрудника Отдела Тайн внести его.

Особо важные и секретные бумаги нередко хранились в Отделе Тайн. Невыразимцы не хуже гоблинов следили за их сохранностью и при случае могли удостоверить подлинность документа. Фадж, вдруг обильно вспотев, молча следил за тем, как в зал вносят металлический сундучок, окруженный чуть заметным ореолом, достают из него свиток пергамента и передают Марчбэнкс.

— Ну, читайте уже, — не выдержал он.

— Прежде позвольте нам спуститься к подсудимому и свидетелю.

В гробовой тишине все трое подошли к Поттеру.

— Ты все правильно сказал, Гарри, — обратилась к нему Марчбэнкс. — Мы просто поставим точку в этой истории.

Гарри от похвалы старушки экзаменаторши посветлел лицом. Снейп, хоть и не имел ни малейшего понятия ни о каком распоряжении, понял, что дело приобретает новый оборот.

Развернув свиток, Марчбенкс начала читать:

«Я, Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор, в здравом уме и твердой памяти, взял Непреложный Обет с присутствующих здесь Гризельды Марчбэнкс, Примуса Тофти и Тиберия Огдена с тем, чтобы они исполнили следующее.

Первое: все трое должны засвидетельствовать, что я, вышеупомянутый Альбус Дамблдор, действительно был в здравом уме и твердой памяти на момент составления сего послания.

Второе: все трое должны явиться на суд над Северусом Снейпом. Или — в случае смерти упомянутого Северуса Снейпа — на его могилу в день погребения.

Третье: любой из них в обязательном присутствии двух остальных должен зачитать в суде или над могилой во всеуслышание мое официальное заявление: Северус Снейп убил меня по моему же приказу, действуя во благо всего магического сообщества и школы Чародейства и Волшебства Хогвартс в частности. Северус Снейп действительно состоял в рядах так называемых Пожирателей смерти, но действовал против интересов данной организации, чем немало способствовал победе над их главарем. Если в суде против Северуса Снейпа выдвигались обвинения в убийстве Альбуса Дамблдора и пособничестве Пожирателям смерти, я заявляю: Северус Снейп невиновен по обоим пунктам...»

— ...Скреплено подписями вышеозначенных Гризельды Марчбэнкс, Примуса Тофти и Тиберия Огдена в месяце мае, первого числа, в году 1997-м от Рождества Христова, — закончила чтение Марчбэнкс.

Вслед за этим почти одновременно поднялись три левые руки. На каждом вспыхнули три узких огненных «браслета», похожих на раскаленную проволоку, и один за другим погасли.

Непреложный Обет был исполнен.

Глава 125. Авалон

— Инсендио.

Фитилек свечи неохотно вспыхнул. Некрашеный деревянный стол, обои на стене в подозрительных пятнах, голый дощатый пол... Остальная обстановка комнаты терялась в ночной темноте. Впрочем, он и так знал, что в дальней стене — окно, а напротив него кровать под тощим колючим одеялом. Хромой Хью предлагал одно и то же жилье любому постояльцу — будь то беглый заключенный Эдгар Мальсибер или свежеоправданный безработный волшебник Северус Снейп.

Не раздеваясь, он повалился на одеяло. В ушах до сих пор стоял адский шум, который поднялся на суде после оглашения признаний Дамблдора. Фаджа чуть удар не хватил: еще бы, Альбус и с того света ухитрился досадить ему! А тут еще и Пивз со своими шуточками... Пока судьи и авроры-охранники гоняли шумного духа (Кровавый Барон не спешил приструнить буяна), Снейп и Поттер остались один на один. Уже вроде бы не враги, но и далеко не друзья; бывший учитель и недоучившийся ученик; преступник и герой. Хорошо, что в зале царил гвалт, в тишине тягостно молчать труднее.

Гарри окликнули, и он ушел, не скрывая облегчения. Независимый совершеннолетний волшебник, не похожий ни на Джеймса Поттера, ни на Лили Эванс. Провожая его взглядом, пока он не затерялся в толпе, Снейп окончательно понял это.

Когда встал вопрос, куда идти отпущенному на все четыре стороны, Снейп вспомнил, что у Хромого Хью в случае чего можно получить крышу над головой. Это было то, что нужно, и он решительно отказался от предложенной Квиринусом лесной сторожки и тем более от возвращения в Хогвартс. Туда он, конечно, вернется, но позже и ненадолго. А теперь покорнейше просит оставить его одного. Квиринус, как обычно, все понял правильно.

Прежде чем уйти, Гризельда Марчбэнкс отдала Снейпу послание Дамблдора, объяснив, что такова была его воля. И добавила: «Идея Непреложного Обета принадлежала мне. Замысел с убийством выглядел совершенно невероятным, и я предложила Альбусу Обет в качестве проверки серьезности намерений. Как бы ни был эксцентричен Альбус, подобными вещами он не шутил. И ни секунды не сомневался, что вы его не подведете».

На полу что-то мягко шлепнуло, и послышалось басовитое «мяу». Северус замер, мысленно еще раз поблагодарив Квиринуса за найденную и возвращенную волшебную палочку.

Мяуканье повторилось — на этот раз в нем отчетливо слышалось недовольство, — и из-под кровати показалась круглая полосатая голова с треугольными рваными ушами, кожаный ошейник, а затем и все туловище здоровенного кота. Горящие желтые глаза смерили человека презрительным взглядом, и котяра стал к нему боком, чуть отвернувшись, чтобы этот бестолковый двуногий заметил, наконец, маленький футляр, прикрепленный к ошейнику. Снейп вспомнил, что Хью не доверял совам и в качестве почтальона использовал своего кота, осторожно открыл коробочку и вытащил оттуда свернутый в трубку клочок пергамента. Пушистый посланец удовлетворенно фыркнул и пропал.

На клочке уместилось всего несколько слов: «Завтра в полночь в оружейной Годрика. Барон уходит».

Послание определенно было от Квиринуса. Хью умел делать деньги из всего, а из чужой необходимости передать важные сведения — тем более.

Записка придала мыслям новое направление. Несмотря на то, что серебряный щит Авалона почти два года висел в кабинете Снейпа, в уход Кровавого Барона все-таки не верилось. Да, никакой он не Барон, а герой артуровских легенд Бедуир Крепкожильный, да, он желает разыскать могилу короля, обрести там покой и имеет на то полное право. Но все же... А теперь совсем скоро — завтра! — настанет момент, когда Хогвартс больше не услышит раскатистого «Пивз, вот я тебя!», и уже следующий слизеринский декан никогда не узнает, какую клятву приносили его предшественники на протяжении веков...