Что-то со мной не так (сборник)
Шрифт:
Другая причина, по которой я не хотела больше посещать своего врача, состояла в том, что он не делал записей. Я думала, что он будет записывать и запоминать факты, касающиеся моей семьи: что мой брат жил один в городе, в одной комнате, что моя сестра была вдовой с двумя дочерьми, что мой отец был нервным, требовательным и обидчивым, что моя мать придиралась ко мне еще больше, чем отец. Я думала, что врач будет изучать свои записи после каждого моего посещения. Вместо этого он выходил вместе со мной и сбегал по лестнице в кухню, чтобы сделать себе кофе. Я считала, что такое поведение свидетельствует о недостатке серьезности с его стороны.
Над некоторыми фактами, которые я ему сообщала, он смеялся, и меня это беспокоило. Зато когда я рассказывала ему то, что и впрямь казалось мне забавным, он даже не улыбался. Он пренебрежительно отзывался о моей матери, так что мне хотелось заплакать от обиды за нее и за счастливые моменты моего
Характерно, что каждый раз, когда я говорила ему, что он ставит меня в неловкое положение и заставляет чувствовать себя несчастной, он начинал мне нравиться больше. Несколько месяцев спустя мне уже не было необходимости говорить ему об этом.
Мне показалось, что с моего последнего посещения прошло очень много времени, и я решила пойти к нему снова. Минула всего неделя, но за неделю всегда много чего случается. Например, у меня произошла крупная ссора с сыном, на следующее утро квартирная хозяйка предъявила мне уведомление о выселении, а днем мы с мужем имели долгий безнадежный разговор и решили, что никогда не сможем примириться.
Теперь мне постоянно не хватало времени, чтобы рассказать ему все, что я хотела. А хотела я рассказать своему врачу, что жизнь моя казалась мне забавной. Я рассказала ему, что моя хозяйка надула меня, что у моего мужа две подружки и эти женщины ревнуют его друг к другу, но не ко мне, что друзья мужа игнорируют меня и что я, бродя по городу, натыкаюсь на стены. Все, что я рассказывала, смешило меня. Но к концу часового сеанса я уже рассказывала ему о том, что, оказываясь лицом к лицу с другим человеком, лишаюсь дара речи. Между нами словно встает стена.
– А между вами и мной сейчас есть стена? – спросил он.
Нет, между нами стены не было.
Врач видел меня перед собой, но смотрел куда-то мимо. Он слышал слова, которые я произносила, и в то же время какие-то другие слова. Он разбирал меня на части, складывал снова каким-то другим способом и показывал мне это. Существовало одновременно и то, что я делала, и его представления о том, почему я это делала. Истина переставала быть очевидной. Из-за него я уже сама не знала, что чувствую на самом деле. Вихрь мыслей с жужжанием носился вокруг моей головы. Он оглушал меня, и я всегда оказывалась сбитой с толку.
К концу осени моя жизнь затормозилась, и я перестала разговаривать, а в самом начале зимы почти утратила способность мыслить здраво. Я двигалась все меньше, пока почти совсем не перестала ходить. Заслышав гулкое эхо моих шагов на лестнице внизу, мой врач никогда не знал, хватит ли мне сил подняться.
В те дни я во всем видела только темную сторону. Ненавидела богатых и презирала бедных. Шум детских игр раздражал меня, а молчаливость стариков вызывала тревогу. Ненавидя весь мир, я жаждала, чтобы меня защитили деньги, но денег у меня не было. Все вокруг меня съежилось. Я мечтала о каком-нибудь тихом загородном сумасшедшем доме.
Я продолжала наблюдать за окружающим миром. Для этого у меня была пара глаз, но почти не осталось способности понимать, и я совсем не могла говорить. Мало-помалу уходила и способность чувствовать. Я больше не испытывала ни волнения, ни любви.
Потом пришла весна. Я так привыкла к зиме, что удивилась, увидев на деревьях листья.
Благодаря моему врачу кое-что для меня стало меняться. Я сделалась менее уязвимой. Мне уже не казалось, будто люди постоянно хотят меня унизить.
Я снова стала смеяться над тем, что смешно. Бывало, засмеюсь, потом перестану и думаю: а ведь я не смеялась всю зиму. На самом деле я не смеялась почти целый год. Целый год я разговаривала так тихо, что никто меня не понимал. Теперь знакомые уже не так огорчались, услышав мой голос по телефону.
Я все еще боялась, зная, что одно неосторожное слово или движение может выдать меня. Но теперь ко мне вернулась способность испытывать волнение. Дневное время я проводила в одиночестве. Снова читала книги и выписывала кое-какие факты. С наступлением темноты выходила на улицу, останавливалась, чтобы рассмотреть магазинные витрины, а потом отворачивалась от них и, разволновавшись, натыкалась на стоявших рядом людей – обычно это была другая женщина, разглядывавшая одежду. Снова пустившись в путь, я спотыкалась о бордюр тротуара.
Я думала, раз мне стало лучше, лечение скоро закончится, и испытывала нетерпение: мне хотелось знать, как оно закончится. Были у меня и другие вопросы, например: сколько еще времени мне придется тратить все свои силы только на то, чтобы перетащить себя из одного дня в другой? На этот вопрос ответа не было. Как не будет и конца лечению, или оно закончится не по моей воле.
Французский язык, урок первый: Le Meurtre
Представьте себе vaches, неторопливо взбирающихся по склону, голова к крестцу, голова к крестцу. Запомните,
что такое vache. Vache доят утром и снова доят вечером, она крутит своим испачканным в навозе хвостом, просунув голову между перекладинами стойла. Всегда начинайте изучение иностранного языка с названий сельскохозяйственных животных. Запомните, что одно животное – это animal, больше, чем одно – animaux, оканчивается на a, u, x. X не произносится. Эти animaux живут на ferme. Разница между словом ferme и нашим собственным словом для обозначения того места, где все покрыто соломой, скотный двор утопает в грязи, а от кучи теплого навоза возле коровника зимним утром поднимается пар, невелика, поэтому запомнить будет легко. Ferme.Теперь введем определенные артикли le, la и les, уже знакомые по некоторым словам, которые можно встретить и у нас в стране, таким как le car, le sandwich, le caf'e, les girls. Кроме la vache на la ferme, где все постройки побиты непогодой, утыканы ржавыми гвоздями и покосились в разные стороны, но где есть новенький трактор, имеются и другие animaux. Les chiens, пресмыкающиеся перед хозяином – le fermier – и лающие на les chats, когда les chats, мяукая, крутятся у заднего крыльца; кудахтающие и скребущие землю les poulets, которые служат детям le fermier домашними животными, пока le fermier не отрубит им головы, а его femme своими красными руками не ощиплет их, не сварит и вся famille их не съест. За исключением особых случаев, о которых речь впереди, не произносите конечные согласные во всех словах вашего нового словаря, если за ними не стоит буква e, а иногда и в этих случаях тоже. Правила и многочисленные исключения из них мы будем изучать на последующих уроках.
А сейчас мы разберем пример из истории языка, после чего выведем некий лингвистический принцип.
Сельское хозяйство во Франции – такое же занятие, как и в нашей стране, но слово произносится по-другому – agriculture. Написание совпадает, потому что слово заимствовано из латыни. В ходе занятий вы увидите, что некоторые французские слова, такие как la ferme, пишутся так же или почти так же, как аналогичные слова в нашем собственном языке. Это означает, что оба слова восходят к одному и тому же латинскому корню. Другие французские слова совсем не похожи на наши, обозначающие то же понятие. Это обычно бывает, когда французское слово произошло из латыни, а наше – нет. Наши зачастую берут начало из англо-саксонских, датских или иных корней. Это сведения из истории языка. На предстоящих уроках вы будете получать дальнейшую информацию по истории языка, потому что это на удивление захватывающая наука; надеемся, к окончанию курса и вы будете разделять наше мнение.
Мы только что сказали, что в английском языке существуют разные слова для обозначения одних и тех же предметов. Строго говоря, это не совсем так. На самом деле мы не можем сказать, что одна и та же вещь называется по-разному. В сущности, дело обстоит как раз наоборот – для нескольких вещей существует одно название, и зачастую даже данное слово, если это существительное, слишком общо. Держа в голове этот тезис, рассмотрим следующий пример.
Французское слово arbre не означает вяза или клена, затенявших главные улицы наших новоанглийских городов во времена бесконечно долгих, жарких, вялых летних каникул нашего детства, которое само по себе отличалось от детства французских детей. И если вы видите француза, стоящего на улице маленького американского городка, указывающего на вяз или клен и называющего его arbre, знайте, что это неправильно. Arbre – это платан с площади какого-нибудь старинного французского городка, с раскидистыми толстыми ветвями и пятнистой, покрытой белыми чешуйками корой. Такие платаны, похожие друг на друга, стоят там строгими рядами напротив ратуши, мимо которой проезжает и сворачивает в узкий переулок велосипедист в старой кепке с грубой покрасневшей кожей. Или arbre – это низкорослый, с густой кроной дуб, из тех, что растут на изнывающих под солнцем сухих склонах Прованса, и через их плотную листву просвечивает с трудом бредущая фигура в синей матерчатой куртке, несущая либо сеть, либо капкан. Arbre может отбрасывать приятную тень, помогающую летом хранить прохладу в la maison, но помните, что la maison – это не нечто деревянное со «вдовьей дорожкой» на крыше и широкой верандой вдоль фасада; la maison ориентирован с севера на юг, построен из каменных блоков песочного цвета разной конфигурации, имеет красную черепичную крышу, маленькие квадратные окна с зелеными ставнями по всем сторонам, кроме северной, которую защищает от ветра близко посаженная шеренга кипарисов, в то время как с южной стороны растут тутовые деревья и оливы, дающие тень. Это не значит, что во Франции мало разновидностей maisons, – их архитектура зависит от климата или от соседства с другими странами, например с Германией. Тем не менее, произнося одно слово, такое как maison, мы не можем представить себе более одного образа. Что вы видите, когда произносите слово «дом»? Разве у вас перед глазами возникают несколько картинок дома?