Что ты ищешь?
Шрифт:
Эля тоскливо посмотрела на оборотня и, шатаясь, побрела в ту сторону, где по её предположениям, был постоялый двор.
Несмотря на крайне живую и непоседливую натуру, принц умел ждать. Ещё в детстве его приучили к этому отвратительному делу, когда он сидел под дверями отцовского кабинета, ожидая, когда же тот закончит свои дела и выйдет. Потом терпению его учили многочисленные наставники, заставлявшие его часами слушать скучные уроки, когда ему так хотелось поиграть с Гисом. Ждал бабушку, которая так и не приехала. Ждал, что ему разрешат поехать на север, на родину матери. В этот раз ожидание оказалось не очень долгим. Сидя на мешке с картошкой,
В качестве оружия ему пришлось прихватить ещё одну колбасу — она была достаточно жёсткой, чтобы сойти за дубину.
— Быть избитым палкой колбасы — это довольно позорно — пусть знают, с кем связались.
В подвале не было окон, но Эйнар готов был поклясться, что утро уже давно наступило. В замке что-то щёлкнуло и дверь медленно отворилась. Принц поднялся на ноги и буквально прилип к стене, невидимый для вошедшего. Затем он резко толкнул дверь. Раздался звон падающей посуды. Кто-то взвыл от боли. Эйнар бросился к лестнице, ведущей из подвала, наступив на Гиннара. Сын канцлера извернулся и схватил убегающего за ногу, за что тут же получил колбасой по голове. Наследнику престола удалось добраться до внешней двери, ведущей в жилые помещения, но открыть он её не смог.
— Ключи! — Два молодых аристократа сцепились в один шипяще — рычащий клубок. Этот клубок, к счастью, не скатился вниз по лестнице, а просто вышиб дверь — видимо, она была похлипче чем та, что внизу. Принц оказался подмятым более длинным и тяжёлым Гиннаром. Подтянув колено к груди, он со всей силы пнул противника. Брюнет отлетел в сторону и врезался спиной в косяк. Очки слетели на пол и были затоптаны в пылу сражения. Эйнар вскочил на ноги и ударил противника в живот. Сын канцлера вцепился в волосы блондина и попытался затащить его обратно в подвал. Тот заехал обидчику локтем в лицо. Гиннар взвыл и схватился за нос. Принц уже собирался отправить его в непродолжительный полёт вдоль лестницы до самых дверей подвала, но тут на его затылок опустилось что- то тяжёлое и он сполз на пол, закатив глаза.
Канцлер огорчённо посмотрел на белоснежные пряди, расплескавшиеся у его ног и на осколки разбитой вазы. Затем перевёл взгляд на сына.
— Нельзя его недооценивать. Те, кто недооценивают Айсингьйоро, долго не живут.
Гиннар достал платок и приложил его к носу, тонкая батистовая ткань быстро пропиталась кровью.
— Нужно быстрее вернуть его в подвал, пока никто не заметил. И свяжи. Отвезём его в поместье после того, как я разберусь с Вальдром.
— А он ничего не расскажет императору? — Сын канцлера подхватил принца подмышки и потащил в подвал, при этом шмыгая разбитым носом.
— Поэтому и нужно увезти его как можно быстрее.
Коридор опустел. Одинокий свидетель инцедента так и остался незамеченным. Марленихт судорожно выдохнула и села на ступеньку. Её мир только что раскололся.
Под утро у Элиан начался жар. Она металась на постели и иногда звала кого-нибудь — свою мать, Рину, Милу и один раз Вальдра. Оборотень сидел рядом, прислушиваясь к её тяжёлому дыханию.
— Вот неженка. Заболела от купания в озере.
Девушка облизала пересохшие губы и повернулась на бок. Влажные от пота пряди волос прилипли ко лбу.
— Что с тобой? Что мне сделать? — Он наклонился ближе.
Учительница
открыла глаза и вновь их закрыла.— Нет. Всё хорошо. Я только полежу немного.
Вальдр смотрел на неё ещё несколько минут, а затем вышел и притащил заспанного молодого доктора, который смутно понимал, что от него требуется.
— Что случилось? Кто-то рожает? — Осовело хлопая глазами, спрашивал он.
Зеленоглазый оборотень ткнул пальцем в лежащую на кровати девушку.
— Кажется, она умирает. Сделайте что-нибудь или я откушу кому-то голову.
Доктор подавил зевок и пощупал нос Эли, опомнившись, переложил руку на лоб. Затем проверил пульс.
— Положите мокрое полотенце на лоб, дайте чай с малиной и купите это в аптеке.
Вальдр взял листок с рецептом и спросил:
— А вы уверены, что она не умрёт?
— Ну умрёт, конечно…
— Чтооо?!!
— Это я к тому, что все мы когда-нибудь умрём. Но сейчас вряд ли.
Господин Ярдар смерил шутника убийственным взглядом. Заплатив доктору и послав слугу за чаем с малиной, он пошёл выяснять, где здесь ближайшая аптека. Солнце выползало на небо, раскрашивая его в самые невообразимые оттенки. Шпили башен сверкали как сотни отполированных копий, грозящих проткнуть облака. Вернувшись, он обнаружил, что девушка сидит на кровати, опёршись о подушки и смотрит прямо в кружку с малиновым чаем.
— Тебе лучше? — Оборотень достал из кармана бутылочку с микстурой и присел на край кровати.
Учительница вымученно улыбнулась.
— Выпей это и поспи ещё. — Оборотень вылил содержимое бутылочки в кружку.
Девушка послушно выпила.
— Ты в курсе, что потеряла очки?
— Такое сложно не заметить. — Эля сползла на подушку и натянула одеяло до подбородка. — Сейчас они покоятся на дне озера.
— Я должен буду уйти ненадолго… А потом купим тебе новые.
Девушка кивнула.
— Да, мне ещё нужно будет поискать торговцев, направляющихся в Энтею.
Вальдр кивнул и уставился в стену.
— А я просто встречусь со своими настоящими родителями.
Они помолчали некоторое время.
— Знаете. Всё может оказаться не так, как вы хотите. И вы просто должны помнить, что у вас уже есть семья. Судя по тому, что я сегодня слышала — неплохая.
Оборотень скосил на неё зелёные глаза.
— А без пафосных наставлений никак?
Девушка уткнулась лицом в подушку.
— Простите. Я из лучших побуждений. — Пробубнила она.
— Знаю. Мышка, у тебя в голове одни благие намерения. — Усмехнулся мужчина. — Я всё это понимаю. Я готов к разочарованию. Я готов уже ко всему. Даже не знаю, зачем вообще мне это надо… Просто по — другому не могу. Если не узнаю — не смогу спать спокойно. Можешь называть это любопытством.
— Моя тётя говорила, что очень часто любопытство до добра не доводит. Но я понимаю. В этой ситуации вы действительно правы. Вы ищете родителей и за это никто никого не вправе осуждать.
Они снова помолчали. Вальдр был рассеян, а Эля хотела спать — лекарство медленно начинало действовать.
— Я даже не знаю что сказать… Ну родителям… Вариант, испробованный на канцлере, как- то не впечатляет. Что бы ты сказала? Ты меня слышишь? — Оборотень повернул голову и возмущённо засопел — учительница мирно спала, подложив под щёку ладонь.
Для похода к дому канцлера Вальдр выбрал самый длинный путь. Не потому, что испытывал страх — ему нужно было отрепетировать снисходительный и гордый взгляд и ироничную улыбку, показывающую насколько прекрасно он справлялся в жизни без кровных родственников. Проходя мимо какой-то пекарни, он не преминул зайти и купить целый кулёк маленьких булочек.