Что внутри у манекена

Сделав шаг внутрь, она потрогала как оберег своего рыжего кота Мариуса на спинке дивана, и вновь обернулась, приглашая взглядом гостя. И вновь промахнулась мима его внимания.

Его рассеянная сосредоточенность завораживала и нервировала одновременно. Вспомнились любимые папины киношлягеры из 90х про очеловеченных роботов.

Казалось, что он всё вокруг «не одобряет» и вот-вот «что-то будет».

Впрочем, если ему так уж тут не нравится, может «раскланяться» – досрочно. Никто не держит.

В гостиной она сразу встретилась взглядом с Сонечкой, дааальней сестрой всего на 3 с половиной года старше её, с которой они когда-то вместе учились в художке. За которой она когда-то пошла в художку! Правда, та потом выбрала совсем другое поприще.

Она была дочерью 3х или 4х-юродной кузины её мамы, Тети Оли, но девочки довольно рано отделились от семейных посиделок, и создали свою коалицию, свой мирок, свою отдельную независимую дружбу. Такую, в которой была особая опора друг на друга, забота, и особое тепло, не сравнимое с другими, но такое же родственное! Фигуристая рыженькая улыбчивая Сонечка, определившая когда-то своим творческим примером путь Нины, теперь была воспитателем «трудных» деток с особенностями, и именно в этом новом пространстве нашла выражение всей своей бесконечной доброте.

Соня первая уловила движение – неизвестного спутника рядом с подружкой, и взгляд загорелся любопытством. Ниночке засвербело немедленно убежать с нею на кухню и похихикать на тему «пришельца».

Так же Нина распознала в череде рассредоточенных по комнате лиц – пару друзей дедушки, пришел даже декан крупного гос.Универсиета, с которым дедуля дружил со студенческих времен, пару соседок, с которой бабуля летом сообща занимается своими огородами и полисадниками, родня, в том числе родители Сони, мама с папой самой Нины, пара папиных товарищей.

Да, по комнатам рассредоточились как в достойном торжестве, столько человек! Но для этого дома это не было чем-то необычным – собраться без особого повода. Даже в такой довольно солидной компании. Ну это – пока, молодежь ещё попозже подтянется!

– Всем привет! – беспечно помахала присутствующим Нина, – неужели вы все преодолели сегодня эту ужасную погоду! Я еле добралась, уф! – до сих пор стряхивала снег с волос она.

– Ты разве не на такси, доченька? – заспешила навстречу мама Рита.

– Представляешь, нет! Подумала, «что такого? Не сахарная!», а снегопад каааак разошелся!!! – пожаловалась она, инстинктивно подавшись маме навстречу, будто в надежде согреться. – я даже провалилась у пруда в снег! – сумела рассмеяться она. – И кажется, умудрилась испортить новые сапожки! Спасибо, что…

… к этому моменту уже все заметили за её спиной незнакомца.

– …что этот добрый человек помог мне выбраться и любезно подкинул домой! – рассыпалась стразами приветливости она.

– А почему у вас тут под окнами майбах? – невозмутимо заглянул за занавеску внук соседки Вадик – студент-программист. Который вечно перебивает… И вечно что-то замечает и «втыкает» не в тему…

– …поэтому я предложила в благодарность за неоценимую помощь отужинать у нас и согреться в нашей теплой компании! – на одном дыхании отпела Нина, а потом вдогонку обернулась на Вадика. А потом и на окно за одернутой шторой.

Обнаруженный там, будто впервые, черный металлический дракон, припаркованный на пригорке аккурат у их двора, масштабом одновременно контрастировал с отрешенным обликом притихшего обособленного гостя, и удивительно неуловимо соответствовал ему.

– Он не мой, в аренде. – невозмутимо пояснил гость. Кинематографически-ровной интонацией.

– Познакомьтесь, это Степан… – завершила наконец свою заготовленную речь-представление Нина.

– …Тюю, а чё не твой-то? – с подростковым нигилизмом оценивающе театрально сник младший из присутствующих, – а твой где?

– Мой дома, в Эмиратах. – без выражения сообщил гость. Пока вокруг – примечали его подозрительно экзотический глянцевый загар

– Мм. – брови Вадика вскарабкались на рекордную альпинистскую высоту, пока он пытался скопировать непроницаемость гостя. – Я так и думал.

После участия Вадика дискуссия, обещавшая быть, как обычно, застопорилась. Мнения разделились: рассмотреть майбах, а потом гостя, или наоборот?

Это магическое слово внезапно в мгновение стянуло в эти престарелые пятничные посиделки всевидящую в маленьком поселке молодежь – постучалось и рассредоточилось пару соседок возраста Нины, подружек.

– Так что ты, Нин, в пруд, говоришь, провалилась? – юлил, и, по всей видимости, изо всех сил зеркалил монументальную внешнюю манеру гостя Вадик, – ну, отличная рыбалка!

Нина внезапно и сама это поняла. Что ситуация развернулась… хм, оригинально. Соня тем временем энергично косилась на кухню/коридор/спальню. Нине самой – ужасно хотелось снять промокшие в пруду носочки, переодеться в домашний теплый спортивный костюм с начесом. А тут ещё – достопочтенный гость внезапный… Элита какая-то. Из-за угла… Как предмет пока невысказанного любопытства, и её собственного – тоже.

– Располагайтесь поудобнее, пожалуйста, Степан, присаживайтесь! – пригласила она, намереваясь слинять на передышку и перегруппировку сил, перепоручив гостя своим домашним. От него уже хотелось отдохнуть, перевести дух. Как от спортивной нагрузки.

Он послушно сделал шаг внутрь и машинально сел на кресло рядом. Провел ладонью по обивке. Встал обратно. И остался стоять у входа. Выглядело это слегка странновато, почти невежливо.

– Да, лучше к столу! – сориентировалась она, – У нас тут прекрасное бабушкино жаркое…

– Я не ем мяса. – сообщил он холодно. И она опешила: он сердится на неё? За что? Уже?

– …и варенье…– неиссякающей вежливостью щедрила она…

– Сахар тоже не употребляю. – сообщил гость, и враждебно покосился на телевизор.

Весь в черном, с мрачной величественной хладнокровностью и обезличенным темным взглядом под слишком идеальной челкой, четкий и монументальный, он казался культовым вампиром из книжной саги.

– И вино, полагаю, тоже? – обреченно догадался дедушка.

– Исключено. – обескураживающе идеалистично кивнул пришелец.

Идеальный гость, что тут скажешь?! Ни угостить, ни выгнать!

Нина никак не могла понять: чем они ему уже не угодили? Если они все ему так не понравились, то зачем он здесь, почему не прощается?