Чтоб знали! Избранное

Феминистки утверждают, что изнасилование для мужчины – это акт жестокости и вовсе не связано с наслаждением. Но раз насильник испытывает оргазм при изнасиловании, а это происходит практически всегда, то как оргазм не считать наслаждением? Просто для женщины мужской оргазм без её вовлечения в него есть высшее проявление жестокости, которая для женщины ощущается столь бесчеловечной, что не позволяет ей представить, что насильник, оказывается, ещё и наслаждается.

Примечательно, что в святую святых человека – личную, то есть половую, жизнь – в жизнь, где человек якобы вытребовал себе свободу от общества и где общество отступило и якобы смирилось и согласилось не вмешиваться в эту область, так вот в эту святую личную жизнь общество влезает так же бесцеремонно, как и во всё остальное. Более того, человек, который с первого взгляда, казалось бы, оберегает свою интимную жизнь от общества, на самом деле ищет его вторжения и даже не ощущает свою половую жизнь полноценной, пока общество не наложит на неё свою лапу. Я имею в виду женитьбу – лицензию общества на половую жизнь и размножение. Большинство любовников, длящих свои отношения, не будут чувствовать покоя на душе, пока добровольно не наденут на себя смирительную рубашку общества под видом женитьбы. Женитьба есть не что иное как акт мазохизма, ущемляющий свободу каждого из партнёров. Общество засылает своих провокаторов, террористов, шантажистов в жизнь любовников. Оно делает это с помощью насаждения стыда, вины, неудовлетворённости, образующихся из-за самоволия любовников, занимающихся не санкционированными обществом сношениями. Только на мгновение оргазма любовники становятся сами собой. Недаром он сравнивается со смертью, которая тоже освобождает человека от власти общества, правда, устрашающе радикально.

Мужское отношение к женщине является отражением резкости смены его чувств до и после оргазма: со страсти на безразличие. Стремительные перепады в своих чувствах мужчина проецирует на образ женщины: так был выдуман стереотип женской неверности, который есть не что иное, как отражение мужской «неверности», мужских чувств по отношению к женщине, чувств, претерпевающих резкое изменение на противоположные при прохождении мужчины через оргазм.

Женская оргазменная структура предназначена для множества последовательных партнёров: женщине требуется больше времени, чем мужчине, для того, чтобы достичь оргазма, а значит, ей предпочтительна череда самцов, которая обеспечит достаточное время возбуждения для оргазма и, кроме того, создаст в утробе конкуренцию сперматозоидов различных мужчин. Но общество решило во имя своей стабильности пожертвовать самым эффективным способом отбора и установило борьбу самцов, чтобы не допустить борьбы их сперматозоидов, вынеся естественный отбор из влагалища вовне его. Таким образом, самка по закону принадлежит одному самцу, но для того, чтобы получить необходимое удовлетворение (обеспечивающее удовлетворение генетическому разнообразию), женщина должна закон преступать, вступая во внебрачные связи. Женщина выбирает между физиологическим удовлетворением и удобством выращивания потомства. Выбирая первое, она становится плохой матерью, выбирая второе, она становится несчастной любовницей. Мужчина встаёт перед подобной же дилеммой, разрешить бесконфликтно которую удаётся редко. Он либо хищник, холостяк, ёбарь, свободный человек и тем самым лишает своих детей заботливого и преданного отца, либо он семейный человек, с вырванными клыками и когтями, кастрированный обязанностями и заботами, исправно взращивающий потомство. Середина же представляет из себя дрессированного волка, который всё в лес смотрит и иногда туда сбегает, но возвращается к приготовленному куску мяса, устав от утомительной охоты.

Оргазм как универсальное средство поддержания душевного покоя. А следовательно, и общественного порядка.

Оргазм – это самое серьёзное и важное дело в жизни, он всегда приковывает к себе пристальное внимание – никто не смеётся во время его краткого существования, все становятся исключительно напряжёнными и сосредоточенными. Цепкий оргазм.

Широко раздвинутые ноги, согнутые в коленях, – символ максимального женского желания. Однако многие женщины достигают оргазма только с вытянутыми и почти сдвинутыми ногами, поскольку им необходимо напрячься. Таким образом, сдвинутые напряжённые ноги, которые ныне являются символом целомудрия, правильнее считать символом апогея желания – оргазма.

Нет ничего проще, чем разоблачать скрытые желания: за каждым запретом существует желание, которое этим запретом сдерживается. Выискивать и торжествовать от раскрытия тайных желаний оказывается глуповато – проще и разумнее перечислить открыто утверждаемые запреты. Потому хочется не разоблачать с важным видом скрытые желания, а скромно и настойчиво трудиться над их удовлетворением.

То же и о разоблачении внутренних нравственных противоречий и логических неувязок в морали: заниматься этим значит лишь познавать правила игры, на которых строится общество, и открытия в этом нет никакого, ибо, узнав правила, что же остаётся делать: нарушать эти и создавать другие или с усиленным энтузиазмом броситься им подчиняться? В любом случае будет создаваться игровая ситуация с теми или иными правилами. Вне игры человеческое общество не существует.

Нелепо также уличать законы, нравы, мораль в абсурдности. Они существуют именно в силу своей абсурдности. В этом и есть основа их существования. Творец не пытается разрешить абсурд, а перешагивает его, обходит, точнее говоря, преступает законы.

Оргазм и любовь

Для мужчины оргазм – это высшая плата за общение с женщиной. Для женщины оргазм совершенно недостаточен. Если мужчина спрашивает женщину, любит ли она его, он подразумевает, отдастся ли она ему. Если женщина спрашивает мужчину, любит ли он её, она подразумевает, женится ли он на ней или купит ли чего ей хочется. Для неё оргазм хорош, если за ним, до него и во время него ей гарантируется состояние уверенности в том, что она находится с правильно выбранным мужчиной. А правильно выбранный мужчина это тот, кто согласится пожертвовать своей свободой и деньгами ради регулярных оргазмов с этой женщиной.

Оргазм не нуждается в любви к партнёру, избранному в помощь для его достижения. Иными словами, оргазм не нуждается в трепете, ибо что есть любовь, как не трепет предвкушения оргазма. Напротив, любовь часто является препятствием для достижения оргазма, так как волнение любви может вызвать у мужчины отсутствие эрекции или неспособность достичь оргазма, а у женщины – и подавно. Тогда как привычное бестрепетное совокупление супругов вызывает легко достижимый оргазм у жён, приноровившихся к своим мужьям. А с новым любовником, к которому пылают страстью, они поначалу либо не могут зайтись, либо достигают оргазма с большим трудом. Есть женщины, которые после свидания с любовником прибегают к безразличному мужу для быстрого и надёжного оргазма.

Глядя на мастурбирующую женщину, уязвлённый мужчина может воскликнуть: «Она себя может использовать без любви, а я, чтобы использовать её, видите ли, должен её любить!» Но, по сути дела, всё наоборот: мастурбация – это использование себя с максимальной любовью, ты о себе заботишься, ты остаёшься с собой после оргазма, ты всегда с собой. Мужчина своей любовью должен попытаться привести женщину в состояние, в котором она находится, мастурбируя.

Любовь и оргазм связаны тяжкой цепью. Посмотрите, как по-разному к ним люди относятся и как их отторгают друг от друга. Любовь – понятие принудительно духовное. Даже тогда, когда её награждают эпитетом «физическая», она всё-таки остаётся духовной, потому как – «любовь». Она всегда должна быть направлена на кого-то, за исключением случая с Нарциссом, который является курьёзом даже в мифологии.

Любовь направлена в вечность, тогда как оргазм устремлён в сиюмгновенность. Любовь посягает на всегда приукрашенное будущее, оргазм изнуряюще и конкретно злободневен.

Говоря о любви, всегда расписывали её духовную сторону, замалчивая её физиологию. Говоря об оргазме, изучали его физиологию, не замечая его духовности. Но в оргазме больше духовности, чем в любви, ибо любовь материалистично стремится к оргазму и им попирается. Тогда как оргазм даёт цель любви, являясь великой загадкой.

Любовь могла бы длиться вечно только при одной нереальной ситуации: если при непреходящем возбуждении не будет достигаться оргазм. Прототип этой ситуации – разлука с полной верностью и отстранением от мастурбации. Но в силу того, что такая ситуация не может существовать именно из-за своей идеальности, то любовь прерывается оргазмом, вернее, сразу после оргазма.

Любовь – это условное состояние, так как она направлена на внешний объект, который всегда сомнителен, ибо не является частью тебя, тогда как оргазм – безусловное состояние, случающееся с тобой, а потому не подлежащее сомнению.

Жажда оргазма начинает именоваться любовью, страстью, когда мы хотим вызывать оргазм с помощью человека, а не с помощью мастурбации.

Есть оргазм холодный, свершающийся с привычной женщиной, привычным путём, без ощущения голода. Ты трёшь «волшебную лампу» только потому, что она у тебя есть, зная, что из неё явится джинн, но тебе нечего попросить у него, и он заползает обратно в лампу. Джинн становится велик, когда он выполняет великое желание, а когда желаний нет и ты его ни о чём не просишь, то его явление, конечно же, является волшебным, но, увы, никчёмным.