Чудачество любви не помеха!
Шрифт:
– Меня просто переполняет счастье. Как же я рад тому, что у меня такое доброе сердце.
– Я тоже этому рада.
Рикка кивнула мне с крайне серьёзным лицом. Не знаю, кивнул я ей в ответ или нет, но сиял так же, как она.
– Ну, нам пора возвращаться в школу.
– Пересдача…
Рикка снова стала обычной собой, не любящей школу. Мне стало даже спокойнее.
– Говоришь, много занималась?
– Да.
Мы стали готовиться к выходу. Рикка ушла в раздевалку, чтобы переодеть промокшую от слёз блузку. Я нервничал. До меня доносились звуки шуршащей ткани, но это была лишь слуховая галлюцинация.
Рикка вышла,
– А это ничего, что ты выйдешь наружу без повязки?
– В ней нет нужды. Сила была запечатана, так что всё хорошо.
Вот, значит, как. Ну, если она говорит, что всё хорошо, то я спокоен.
– Ну что, пойдём?
– Да.
Впервые мы шли в школу вместе. Рикку переполняло счастье. Тиранический Глаз Истины не пробудился. Не думаю, что она когда-нибудь сможет излечиться полностью. Думаю, она будет рассказывать мне всё новые и новые истории.
А разбираться с ними придётся мне. Даже не так: это моя вечная роль. И никому другому я её не отдам. Я всегда буду на её стороне.
Последняя глава: У неё синдром восьмиклассника, но…
Когда мы вернулись в школу после Побега Рикки (как я его назвал), меня уже ждал выговор. Дежурный учитель видел, как я уехал с территории школы, и стал меня ругать: «Ты пропустил уроки и уехал из школы!». После часа такого мурыжения он отпустил меня, заручившись моим извинением и обещанием, что такого больше не повторится. Рикка с уроков не уходила, всего лишь опоздала в школу, и её наказание было гораздо меньшим. Когда я рассказал ей о том, что ждало меня по возвращении, она улыбнулась.
Взамен она рассказала мне о своём наказании. Пока меня чихвостили, она пришла в класс. Все, включая учителя, шокировано замерли. Ну да, когда я впервые увидел её глаз, то тоже застыл. Если этот глаз что-то и может, то именно замораживать человека на месте.
Но наш класс, старый добрый десятый «В», не собирался никому выдавать её секрет. Это событие, думаю, стало для них таким же, как и тот случай во время школьной поездки. Без повязки на глазу, с разными глазами и забинтованной рукой: ну какой дурак скажет, что она из Мира Демонов? Ну, кроме неё самой, разумеется.
Ну и ладно. Пока с ней всё хорошо, а глаз запечатан, мне как-то всё равно. Это же Рикка; всё, что она скажет: «Всё в порядке».
В порядке, ага. А мне потом защищать её от нападок. Правда, не думаю, что в нашем классе найдётся такой человек, который будет над ней издеваться. Над Нибутани – может быть, но их ждёт очень страшное китайское предупреждение.
Когда мы с Ишшики разговаривали о золотом глазе, я между делом спросил его о дежурном учителе.
– Да, он у нас такой. А я тебя предупреждал. Я бы и сам на тебя разозлился, если бы ты опоздал. А почему ты так жалеешь об этом золотом глазе? Я бы на твоём месте опасался его красоты. У этого демонического глаза могут быть свои очаровывающие силы.
Значит, с нашим дисциплинарщиком всё отлично. Мне стало легче. А ведь он мог бы и добавить мне перцу за нарушение школьных правил.
А потом уроки кончились.
У нашего класса, старого доброго 10 «В», была пересдача экзамена по математике. Я, как и обещал, ждал Рикку в нашем классе. Я бы помолился за неё, да её работу должны уже проверять.
Через десять минут конец экзамена.Через эти десять минут дверь, как я и думал, открылась. Убедившись, что это она, я подошёл к доске.
– Ну как?
– Юта, смотри! Смотри!
Та-дам! Она держала на вытянутых руках свой листок с ответами, на котором напротив её фамилии стояла оценка 15. А возле неё было написано: «Требуется вторая пересдача». И к чему было это: «Смотри! Смотри!»?
– Этому есть оправдание.
Лицо Рикки так и просило: «Помоги мне». Я собрал в себе все силы для спора.
– 15 ни разу не близко к ста баллам. Какое у тебя оправдание?
– Когда начался экзамен, я высвободила силу Тиранического Глаза истины, но контролировать её…
– Хорошо, смотрю, подготовилась!
Я, как обычно, включил режим учителя. Нет, я не должен на неё злиться.
– О… Прости.
Теперь она ужасно себя чувствует. Может, я перестарался? Я же больше всех знаю, сколько усилий она вложила в подготовку к пересдаче.
– Так, значит, тебе влепили ещё одну пересдачу, да? Теперь тебе придётся вкладывать в учёбу ещё больше сил.
– Эта битва бесконечна.
Нет, пересдачи обычно заканчиваются. Я уже чувствовал, что мнение Наны-чан обо мне падает по отвесной. Или уже упало. Придётся с ней ещё на эту тему разговаривать. Эх.
Спускаясь с подиума, Рикка выглядела, как спускающийся с небес ангел.
Рикка. Снежные кристаллы.
Но её лицо было не снежно-белым, как обычно, а красным. Может, ей стыдно за свою плохую оценку?
Красивая девушка передо мной не излечилась от своего синдрома восьмиклассника, а втянула меня в свой мир. Но наши занятия, всё же, отразились на её болезни так же, как отражается на снеге влияние солнечного света – он тает.
Синдром восьмиклассника может остаться у Рикки навсегда. А может, она от него излечится. Я не знаю, что именно произойдёт.
Но на наших отношениях это никак не отразится. Человек, которого я люблю, всё ещё передо мной. Человек, которого я защищаю, всё ещё передо мной. Человек, рядом с которым я хочу быть, всё ещё здесь. Просто у него синдром восьмиклассника.
Но
Синдром восьмиклассника – штука не плохая.
Может, от этого недуга у людей и развивается мания величия.
Может, люди и начинают считать себя бессмертными.
Для кого-то может быть уже слишком поздно.
Реальность для них превращается в мир какой-то другой формы, какого-то другого цвета.
Но этот мир существует. Поэтому синдром восьмиклассника – лучшая штука на свете!
Авторское послесловие
Рада знакомству. Перед вами человек, который думал, что от мяча для игры в доджбол остаётся след, и человек с синдромом восьмиклассника, Torako.
Во-первых, спасибо всем, кто купил эту книгу, «Chuunibyou demo Koi ga Shitai!». Вы мне очень нравитесь. Нет, я вас люблю! Не думаю, что можно поблагодарить всех читателей, но надо же с чего-то начинать. Хоть я и думала, что наш мир – штука интересная, я была очень рада тому, что ко мне вернулся синдром восьмиклассника. Если честно, это послесловие должно писать два человека. Это может стать первое послесловие, которое писало два человека, за всю историю. ДА! Я начала писать эту книгу после одного концерта, когда во мне плескалось море энергии; плескалось, плескалось, да и выплеснулось. Представьте сами, что творилось у меня в голове!