Чудес не бывает

–Колдовство? Дикий зверь?

–А ты ничего не заметил?

–Нет, я был занят жертвой.

–Скорее колдовство, да, - задумалась Линда, напряженно пытаясь вспомнить, на что же могло быть похоже смутное ощущение за спиной в горячке боя.
– Может, Мирэн пришел нам на помощь?

Я помахал Линде ручкой:

– Мирэн жив! Впрочем, главное, что мы остались целы. Хотя не должны были, по идее. По сценарию. И вообще. Тебе не показалось, что среди нападавших был тот тощий колдун из притона, куда привел нас Подлиза? Тот, что пускал в нас такие красивые белые смертельные шары?

Уверенность всех мирэнидов в том, что Мирэн жив, я разделял. Почему бы ему не помочь нам, мы ведь его потомки, какие-то пра-пра-пра…

Линда гордо выпрямилась:

–Мне не просто показалось, я его точно видела. И я подстрелила его первым!

–Умничка!
– сказал я от всей души. Если гражданин столь мстителен, что пошел искать нас через отражения, то так ему и надо.

Какое-то нехорошее подозрение поднялось изнутри. Как ему удалось найти нас так быстро? Это невозможно. Не замешан ли здесь Винес? Холодок пробежал по спине: я почувствовал, что это похоже на правду… Один помогает отомстить другому… Но почему же тогда, в притоне, Винес выстрелил в него?

Нет, никогда мне не разобраться в человеческой злобе!

Кстати, наверное, потому и сбежали ребятки: подстрелили их главного. Приятно, значит, личных счетов у них к нам не было.

Однако тогда, получается, никакого Мирэна не было? Жаль, жаль…

–Ой, ухо как болит, - застонала Оле, поднимая голову и пытаясь потрогать осторожно больное место, но тут же отдернув руку.

–Да уж, - согласилась Линда радостно, рассматривая подругу.
– Месяца два не сможешь показаться на дипломатических приемах.

Принцесса вздохнула и стала вставать.

–Кто хоть это был?
– поинтересовалась она.

–А Мирэн их знает. Мы с Юхасом углядели среди них твоего знакомца - ученика придворного мага, остальных не опознали.

Оле серьезно посмотрела на нас.

–Этот мог, - сказала она задумчиво и грустно.
– Ушел?

Я тоже встал и спрятал руки в рукава, чтобы не пугать девушек.

–Унесли!
– радостно сообщила Линда.
– Я его подстрелила!

–Хм, - покачала принцесса головой, выбираясь из окружения стрел.
– Хоть и грешно так говорить, но я была бы счастлива узнать, что на этой битве его земной путь закончился. Он мне никогда не нравился.

–Испугался, что мы донесем на него королю, - предположила черноглазка, - и решил убрать свидетелей.

–Ну-ну.
– Я был немного зол.
– Идемте-ка отсюда, пока они не вернулись.

Перед тем как выйти из леса на открытое пространство Холма, мы вернули себе невидимость. Я шел, сжав зубы и считая шаги: это помогало отвлечься от дикой боли, уменьшить которую не могли все защиты.

Когда мы начали перелезать через стену, я чуть было не взвыл, так как, забывшись на мгновение, схватился за стену руками. Мирэне, за что!

Чтобы сдержаться, я прикусил губу. Помогая себе левитацией, украдкой слизнул капельку крови, пока девушки не заметили.

Принцессе, впрочем, тоже приходилось, похоже, не сладко: она иногда дергала головой, словно бы пытаясь прижать пострадавшее ухо к плечу.

Мы расстались у дверей, они пошли к себе в башню, а я, толкнув какого-то первокурсника, кинулся в свою келью, отметив краем глаза, что он при взгляде на меня в испуге схватился за висящий на шее талисман.

Как только дверь за мной с грохотом закрылась, я поставил защиту на всю комнату, кинулся на траву и закричал.

Когда я прокричался, сняв напряжение, я смог осмотреть руки. Ладони были изъедены ядом, как кислотой, от кожи остались одни воспоминания. Такое я видел впервые.

Постанывая, я баюкал больные конечности и пытался соображать. Я не врач, лечить не умею. Но если этому срочно не помочь, то как бы они не отвалились, бедные кисти! К лекарю идти нельзя, потому что я не могу рассказать, где и как я получил такие повреждения. К деду, что ли, пойти?

Вздохнув, я вновь спрятал руки в рукава и поплелся в Школу. По телу разливалась слабость, перед глазами плыло. Яд попал в кровь и начинает действовать? Стоило бы поторопиться, но сил не осталось, я и так с трудом шел, а прикосновения грубой ткани мантии к коже, местами изъеденной до мяса, делали боль почти невыносимой.

На лестнице сознание чуть было не оставило меня, пришлось постоять и подождать, когда перед глазами хоть немного прояснится. Этажом выше это повторилось, я даже засомневался, что вообще доберусь до кабинета ректора. Но мысль, что меня найдут, и мне придется объясняться, придала мне сил двигаться дальше.

Перед нужной дверью я на секунду остановился в замешательстве: тут, где полно народу, запретной магией дверь открывать нельзя, заметят. Но тут же сообразил и постучал локтем.

Дверь раскрылась сама. Арбин сидел перед камином в своем любимом кресле вполоборота к входу. Кажется, он один, кинул я внутрь осторожный взгляд. Какая-то упрямая слеза все же нашла дорогу из левого глаза, однако голос мой был тверд.

–Дед, - сказал я, - мне нужна твоя помощь.

Сквозь все стены защит я уловил справа всплеск немного изумления. За дверью стоял Эмир, и лицо у него было точно такое, какое, видимо, представлял в свое время Арбин.

–Проходи, садись, - пригласил дед, а сам сделал знак сыну, чтобы он вышел. Но Высший Маг остался стоять, только закрыл за мной дверь. Наверное, хорошо, что я его не видел.

Сдерживаясь уже разве что чудом, я сел в кресло напротив деда и, чтобы Эмир не видел, стал осторожно вытаскивать из рукавов больные руки.

Дед резко наклонился вперед и разве что не позеленел. Кажется, он тоже впервые видел подобное.

Руки и впрямь выглядели омерзительно. Ткань кое-где прилипла, и пришлось оторвать ее с остатками кожи. Слезы уже текли сами, сколько я ни кусал губы.

Я перевернул кисти ладонями вверх и показал деду.

–Боже мой!
– ахнул Арбин. Он вскочил и прошел в дальний угол.
– Быстро скажи мне, что это такое, - кинул он на ходу.

–Не знаю, - хотел ответить я, но тут рядом со мной появился отец. Он опустился на край дедова кресла, его уже не бесстрастное, а удивленное лицо на миг расслабилось.

В тот же миг он сморщился. Схватившись за голову рукой, он хрипло приказал:

–Разблокируй хотя бы кисти.

Я, насколько смог сосредоточиться, снял часть защиты.

Сильно массируя ладонью левый висок, бровь, часть лба, как будто голова у него вдруг резко разболелась, Эмир закрыл глаза. Я почти ощутил пальцами его прикосновение, хотя он не тронул меня.

–Змея, - пробормотал он, одной рукой держась за голову, другой вцепившись в подлокотник, слегка наклонившись вперед, закрытыми глазами уставившись на мои ладони.
– Яд, что-то очень редкое… экзотическое, из пустынных гадюк… каратаку!