Чудеса в кастрюльке

– Ты опьянел! Откуда у меня алмазы? Серьги я купила в переходе у метро, за триста рублей, в них горный хрусталь.

– У моей Светки похожие, – бормотнул Андрей, – «малинка».

– Ну у твоей-то точно бриллианты.

– Да уж, одеваю падлу! – хмыкнул Андрей. – И разукрашиваю. Впрочем, жена – витрина семьи, пусть носит, чтобы люди завидовали.

– Я думала, что ты любишь Свету… Мой собеседник опрокинул очередную стопку водки и с чувством произнес:

– Надоела хуже горькой редьки. С матерью общего языка не нашла, к приятелям с ней не пойти, вечно глупости болтает, жадная, завистливая, в общем, мрак!

Я удивилась до крайности.

– Зачем тогда с ней живешь? Разведись.

– Ничего ты не понимаешь, а дочка?

– Алименты платить будешь.

– Э нет, чтобы мой ребенок без отца рос? Да еще, не дай бог, с отчимом?

– Отсуди у нее девочку.

– Нинуша привязана к матери, как ребенку объяснить, что та стерва? Эх, если бы не дочка… Мигом бы разъехались, но ребенок.

Впрочем, в тот вечер он был сильно поддатый и болтал ерунду. Хотя говорят: что у трезвого на уме, то у пьяного на языке. Но больше Андрей никогда мне не жаловался.

Я молча повесила куртку на вешалку и повернулась к Свете:

– Все из шкафов вытащила? Аськино нижнее белье оставила?

– Дрянь! – завизжала Света и попыталась лягнуть меня ногой, а когда потерпела неудачу, вытянула ручонку, унизанную пудовыми перстнями, растопырила короткие пальцы и явно захотела вцепиться мне в волосы.

Но мое детство прошло на улице, и навыки кулачного боя у меня отшлифованы. Не успела Света и охнуть, как я вывернула ей руку назад, крепко приложила хулиганку лбом о вешалку и сказала Андрею:

– Или ты уберешь мадам отсюда, или я сломаю ей руку.

– … – завизжала Света.

– Скажите, пожалуйста, – хмыкнула я, – ну и выражения! Твои речи здорово сочетаются с изумрудными серьгами Розалии Никитичны. Насколько помню, они были у нее в ушах в день смерти. Ты не побоялась вытащить украшения из мочек покойной? Браво, дорогая, любая банда мародеров с удовольствием примет тебя в свои ряды.

– Светлана, иди в спальню, – велел муж.

Я отпустила руку. Наглая баба явно хотела сказать мне гадость, но наткнулась глазами на лицо мужа и осеклась.

Я подождала, пока она исчезнет в бывшей спальне Розалии Никитичны, и схватила Андрея за рукав:

– Как тебе не стыдно!

– А что? – попятился мужчина.

– Квартира принадлежит Асе и Сергею. Кстати, где он?

– Понятия не имею, вроде в командировку укатил.

– Почему ты разрешил своей жене рыться в чужих вещах?

Андрей побагровел:

– Ты пришла, чтобы читать мне мораль?

– И за этим тоже. Отчего бы вам не уехать домой?

– Держи свои пожелания при себе, а сейчас до свиданья!

– Ну уж нет! Мне нужны ключи!

– Какие?

Я на секунду задумалась. Сказать ему про Аську и Ежи! Да ни за что. Андрей мигом поделится новостью с гадкой женушкой, а та разболтает Сергею. Светка ненавидит Аську и ни за что не упустит возможности насолить первой жене своего мужа.

– Оля Лапшина, наша бывшая одноклассница…

– Я знаю Ольгу, – буркнул Андрей, – очень хорошо с ней знаком.

– Олька оставила у Аськи запасные ключи от своей квартиры, на случай потери. Безголовая Лапшина третий раз ломает дверь.

– И где они лежат? Я пожала плечами:

– Кто же знает? Может, в шкафу у Аси, а может, в письменном столе.

– Стой тут, – распорядился Андрей, – пойду посмотрю.

Я рассмеялась ему в лицо:

– Если боишься, что я унесу нечто ценное, то зря. Твоя жена уже обчистила квартиру. Хорошо хоть мне удалось припрятать драгоценности Розалии Никитичны. Кстати, кто вытаскивал изумрудные серьги из ушей трупа? Надеюсь, что не ты, а Света!

Андрей скрипнул зубами и, ничего не сказав, ушел.

Я же не стала покорно поджидать его в прихожей, а назло мужику отправилась в туалет, не снимая грязных сапог. За мной на светлом паркете потянулась цепочка черных следов. Московские дворники, несмотря на строгое запрещение мэра, высыпают на тротуары тонны соли, и под ногами у жителей столицы чавкает противная желто-коричневая каша. Испачкай я случайно пол у любого другого человека, то мигом бы схватила тряпку и убрала безобразие, приговаривая при этом:

– Извини, пожалуйста! Ну и свинство с моей стороны.

Но Светку я возненавидела до такой степени, что специально посильней топала измазанной обувью, желая, чтобы на полу осело побольше черноты.

Туалет в Аськиной квартире соседствует с ванной, в стене имеется довольно большое вентиляционное отверстие, прикрытое мелкой решеткой. Бабкина панически боится тараканов и делает все возможное, чтобы рыжие гости не посещали ее квартиру.

Не успела я поднять крышку унитаза, как из ванной донесся раздражительный голос Светки:

– Давай мой руки. Детский голосок возразил:

– Не надо!

– Живо, – прошипела Света, – ща получишь по заднице!

– Не хочу, – закапризничала девочка. Послышался шлепок, потом всхлипыванье, затем удовлетворенный голос матери:

– Сразу надо слушаться, а не ждать, пока я обозлюсь. Ясно, дрянь?

– Ты где? – донесся из коридора голос Андрея. – Куда подевалась? Эй, Виола! Я вышла наружу.

– Здесь я, не кричи!

– Нет у Аськи никаких ключей, – злился хозяин, – ни в шкафу, ни в тумбочке.

Да уж, дурацкая идея пришла мне в голову, небось Бабкина припрятала «открывалку» от квартиры любовника подальше, наверное, побоялась, что муженек наткнется на связку и поинтересуется: «Это чьи?»

Хотя можно ведь совершенно спокойно ответить:

– Сосед оставил, Ежи, часто в командировки ездит и боится, что в его присутствии случится в квартире неприятность.

Самое смешное, что это заявление будет почти правдой.

Глава 26

Я вышла на улицу и чуть не упала. Тротуар был покрыт ровным слоем льда. Прохожие брели, шаркая ногами, кое-кто ругался сквозь зубы.

– Ой, – раздалось за спиной.

Я обернулась, молодая женщина сидела на земле, горестно разглядывая сумку, из-под которой разливалась бело-желто-красная лужа.