Чудесные куклы барышни-попаданки. Книга 2
Шрифт:
– Мы не сможем видеться, - вздыхаю я.
Мне, в отличие от Влада, не радостно.
– Недолго, - говорит он. – И я буду приходить. Это же рядом.
– Да. Я исполню твое желание.
– А я – твое. Скажи, чего хочешь, - предлагает Влад.
– Не сейчас. Не сегодня…
В салоне ведомобиля тесно, не развернуться. Приходится проявить чудеса гибкости, чтобы поцеловать Влада так, как хочется. Страстно и горячо, ненасытно. Так, чтобы дыхание сбилось, а щеки пылали – вроде бы от смущения, но на самом деле… от желания.
Легкий стук по крыше…
И волшебство момента растворяется
– Я прошу прощения, но вам пора. – До нас донесся голос Добрыни.
Влад вышел из ведомобиля и подал мне руку.
– Если поторопитесь, успеете до того, как вернутся остальные, - напутствовал нас Добрыня. – И вот…
Он сунул мне в руки бумажный пакет.
– Что это? – удивилась я.
А ноздри уже уловили приятный аромат еды. Пакет пах жареными пирожками. И чем-то мясным.
– Это я попросил, - сказал Влад. – Ты же не ужинала. – И обернулся к другу: - Ромашка, ты что притащил?
– Так пирожки.
– Он задумчиво поскреб бороду. – С требухой.
Рот наполнился слюной. О голоде я забыла из-за переживаний. Однако пакет пах так вкусно, что аппетит разыгрался.
– С ума сошел? – возмутился Влад. – Какая требуха! Ты…
– Что рядом было, то и купил, - ответил Добрыня. – Ночь на дворе, кондитерские закрыты.
– Не отдам.
Я прижала к себе пакет. Показалось, Влад отберет то, что, по его мнению, негоже есть барышне.
– Да поспешите уже, - вмешался Добрыня.
По дороге я вспомнила, что испекла для Влада печенье, и вынесла ему гостинец, несмотря на возражения Аннушки, что «неприлично посреди ночи к воздыхателю бегать». А Влад обрадовался, будто я ему драгоценность какую подарила.
Увы, прощаться пришлось быстро, едва послышался звон колокольчиков. Барышни-конкурсантки вернулись из театра.
Первым делом я умяла пирожки. Наслаждаться ими мешала Аннушка, которая ныла под ухом о вреде жирной пищи, особенно перед сном. Но кто собирался спать? Я лишь сделала вид, что легла, с нетерпением ожидая, когда останусь одна. Если завтра мне придется покинуть палаты, сделать куклу нужно до утра. Ведовство не сработает, если я буду далеко от Балора.
Когда Аннушка ушла, я разожгла лампу и достала горшок с массой для лепки. Стазис сработал прекрасно, фарфор не застыл, и я занялась куклой. Работа отвлекла меня от тревожных мыслей. Я сосредоточилась на кукле, чтобы она не получилась такой же уродливой, как Марийка. К тому же, следовало придать лицу мужские черты.
Но как я ни старалась, к утру не успела. И вообще, уснула за столом, с кисточкой в руках.
А проснулась на полу. И не сразу поняла, где нахожусь… и что чувствую. Телу вроде бы мягко, но разглядеть, на чем лежу, не получалось. Узор то ли подушки, то ли ковра расплывался. И пахло… как-то странно. Понятия не имею, чем, но запахов очень много, и все они… чужие?
Я попыталась встать и обнаружила…
– А-а-а! – заорала я от испуга.
– У-у-у! – взвыло животное, в которое я превратилась.
И распласталось на брюхе, в ужасе закрыв глаза.
Глава 28
в которой Владислав из двух зол выбирает третье
Влад
Необъяснимая тревога не отпускала. Или вполне объяснимая? Влад не желал играть по чужим правилам. Но и своих предложить не мог.
Как там батюшка говаривал? Дырка от бублика, а не княжич. И сила есть, и умом боги, вроде бы, не обидели. А от беспомощности хочется выть!
Как не ошибиться? Как выбрать то единственно правильное решение? Если оно, конечно, есть.
Выбрать Марьяну – и ответить за преступление, которого не совершал. Это пустяки по сравнению с тем, что нет никаких гарантий безопасности для нее и дочери.
Выбрать Фрею – и повторить судьбу батюшки. И, опять же, никаких гарантий. Батюшка верил во всемогущество Балора, а Влад сомневался, что фейри сможет остановить обезумевшую княгиню.
И вообще, единственная гарантия для жены и дочери – сам Влад. Никому другому он не доверит их жизни. Разве что Ромашке, но это другое. Впутывать друга в семейные разборки – жестоко.
Вероятность того, что Василиса – родная дочь Влада, высока. Доказательства он, безусловно, получит. И это тоже тревожило. Из него болвана не единожды сделали. Есть у княгини какой-то ключик к его сознанию. И отчего бы ей не воспользоваться им снова?
Причин для тревоги – великое множество. Но есть и то, что Влад объяснить не в силах. Что-то… интуитивное?
В конце концов, он не будет выбирать меньшее из двух зол. Он найдет другое решение. Он его почти нашел. И первый шаг – возвращение Марьяны в матушкин дом. Так отчего на душе скребут кошки? Как будто что-то плохое вот-вот случится.
Оно и случилось. Аккурат на втором туре конкурса.
Встречи с Марьяной Влад избегал вполне успешно. Он хотел ее видеть, но не желал расстраивать. Внезапно открывшаяся эмпатия позволит ей почувствовать неладное, а для объяснений нужна спокойная обстановка. Вот отвезет он ее вечером в матушкин дом, там и поговорят. Опять же, ничего необычного в таком поведении нет. Влад прилежно исполнял свои обязанности, что, по замыслу батюшки, не должно вызвать подозрений у княгини.
Так и получилось, что Влад увидел Марьяну, когда настала ее очередь выступать. Сегодня девушки показывали свои умения: пели, декламировали, музицировали, танцевали. Влад заранее поинтересовался, какой номер приготовила Марьяна. Матушка заверила его, что ничего особенного – простенький романс, под собственный аккомпанемент на гитаре. И проиграть будет легко, достаточно забыть слова, сфальшивить в нотах.
Марьяна вышла на сцену так, будто выступала всю жизнь. Мило улыбнулась, поклонилась и села. Ей подали гитару. Марьяна начала играть – и Влад закрыл глаза.
Простенький романс? Марьяна не пела вовсе. Аккомпанемент в три аккорда? Она играла, как профессионал! Уследить за пальцами невозможно, они порхали по грифу гитары, перебирали струны с ювелирной точностью. Влада учили музыке, и он прекрасно понимал, что Марьяна исполняет произведение сложное. И исполняет его виртуозно.
Получается, она обманула? Согласилась проиграть, вернуться домой… и обманула? Но этого не может быть. Она не такая!