Чудные девяностые

Ездили они и на маяк Кабо-Полонио, построенным в 1881 году и призванным освещать путь идущим по Атлантике судам в столицу Уругвая. Там они и праздновали свою свадьбу, в известном одноименном курортном месте.

Увидев памятник итальянцу Джузеппе Гарибальди, борцу за независимость Италии и южноамериканских республик, Алексей прочел, что тот 10 лет воевал за Уругвай на суше и на море, организовал итальянский легион. Он осуществлял и оборону Монтевидео в 1843 году, являясь главнокомандующим флотом республики. Позже Бразилия и Аргентина, устав воевать между собой за Уругвай, решили окончательно дать стране независимость в 1852 году.

В общем, они посмотрели много оригинального, среди которого и памятник чаю мате и почтовому дилижансу, и первым коренным жителям индейцам племени чарруа. В один из дней все вместе они сходили и на стадион «Сентенарио» посмотреть игру уругвайских футболистов. Именно здесь, на первом чемпионате мира в 1930 году сборная Уругвая стала первым чемпионом мира, обыграв в финале сборную Аргентины.

И вот теперь, устав от экскурсий, сидя у моря и попивая холодный чай, Алексей, наконец, сказал:

– Аня, все это здорово, мы отдохнули и исколесили уже весь город. Попутешествовали и увидели много всего интересного. Но я так больше не могу сидеть без дела, мне надо работать. Олег в Москве ждет результатов. Мы же приехали сюда не просто развлекаться. Прошу тебя, поговори с отцом, нам пора уже приступить к делу. Может тебя он услышит.

– Я тоже устала от всего этого, – Аня повернулась к мужу. – Папина эйфория понятна, но ваше лекарство может принести и другим людям пользу. Я сама буду рада помочь вам чем смогу!

Вечером, когда приехал Иван Петрович и они сидели на террасе, Аня спросила отца про лабораторию. На этот раз он не стал уходить от темы и ответил, что оказывается почти все готово. Были сложности кое с какой аппаратурой. Виктор помог все достать и их офис был уже готов. Можно было начинать хоть завтра.

– Но в августе мы все вместе должны слетать в Чили. Это приказ, – добавил он своим шутливым тоном.

Жизнь наладилась. Алексей арендовал маленькую машину для передвижения по городу. Они каждое утро заезжали за Иван Петровичем и ехали в офис. Постепенно оборудовали и лабораторию. Иван Петрович зарегистрировал компанию, сделав Алексея полноправным учредителем, оставив себе во владении лишь 25 %. Через неделю у них прошли и первые опыты с собаками. Так же, как и в Москве, они были удачными. Виктор, который присутствовал на правах доверенного лица, был крайне изумлен. Время шло и работало на них. Требовалось только все документировать и следить за проявлением побочных эффектов. Начали они и опыты с обезьянами. Анне понравились ее обязанности по уходу за животными, и она стала им заботливой нянькой.

Еще через неделю случилось важное событие. Аня с радостью сообщила мужу, что беременна. Чистый морской воздух, овощи и фрукты, а также их неуемный супружеский пыл сделали свое дело. Алексей и Иван Петрович были счастливы и окружили Аню поистине королевской опекой. Ей разрешалось спать допоздна, продукты привозил Иван Петрович лично, через день в доме убиралась прислуга. Время шло, Анна добрела на глазах, исследования продвигались вперед и вот уж наступала осень по-московски, или весна по-уругвайски.

Алексей несколько раз созванивался с Олегом, рассказывал про работу и Южную Америку, спрашивал, как там в Москве. А в Москве, как и предрекал Иван Петрович, становилось все беспокойнее. Конфликт президента Ельцина и Верховного Совета набирал обороты. Страна раскололась на два лагеря и все чаще по стране шли митинги и акции протеста коммунистов. Шахтеры устроили забастовку у белого дома, требуя выплат задержанных зарплат, инфляция лихорадила умы. Казалось, что только совсем ленивый не жил там бурной политической жизнью.

Олег стал все больше заниматься бизнесом. Он на время потерял интерес к их исследованиям и занялся рекламой в телевизионной сфере.

– Леша, тут такое творится, можно бабки делать из ничего, буквально лепить из воздуха, – лихорадочно говорил он ему по телефону. – Идет время приватизации и можно за копейки скупать любую собственность. Я сейчас вместе с банкирами готовлю крупный медиа проект, закачаешься. В общем, некогда мне отлучаться. У вас там здорово, рад за вас, но я сейчас нужен здесь! Лучше ты сам приезжай, все сам и увидишь, – он буквально дышал всем этим бумом.

Не смог приехать и Денис, компьютерщики стали нарасхват. Каждая крупная структура имела теперь свои компьютерные сети и их надо было настраивать, налаживать и держать в безопасности. Он устроился в нефтегазовую компанию, откуда вряд ли мог так просто уйти.

– Контракт, дружище, да и платят зелеными, в этом году точно не смогу, извини, -сообщил он ему по телефону.

Алексей загрустил. Конечно, рядом была семья и любимое дело. Но на сердце был осадок чего-то упущенного и чужого. Он поделился своими мыслями с Аней. Она была уже на пятом месяце беременности и большую часть времени сидела дома, гуляла у моря и занималась садом.

– Дорогой, мне тоже грустно, все мои знакомые тоже остались в Москве. Мне также нелегко здесь, хотя нам вовсе не на что жаловаться, – она подошла и обняла мужа. – Родим и поедем в Москву, давай подождем до весны. Наш мальчик, а она была уверена, что это мальчик, так как он бурно начинал заявлять о себе, скоро выйдет на свет. Не хочу рожать в грязной и снежной Москве. Папа уже здесь обо всем договорился, потерпи немного, – уговаривала она его.

Так они и решили. А в октябре Таманская дивизия обстреляла Белый дом, все каналы показывали хронику событий.

– Началось, – горячо прокомментировал это Иван Петрович. – Дерьмократы против консерваторов, все им не сидится без дела. Теперь, ребята мои, там спокойствия не будет еще долго. Ну ничего, мы сейчас родим, а там и посмотрим, кто кого, – он похлопал Алексея по плечу, Аню чмокнул в лоб и уехал к Виктору обсудить событие.

– Я тут звонил маме, – сказал Алексей. – Она переживает за нас. Очень хотела бы приехать, но боится такого дальнего перелета. Вот если бы мы приехали хотя бы в Европу! Тогда можно было бы увидеться, паспорт она себе уже сделала.

Алексей уже не скрывал, что скучал по Родине и хотел быть поближе к ней, хоть на шажок. Он еще не знал, что тоска по Родине это не просто заболевание, это своеобразный инстинкт рода, который звал обратно во все времена не только его, но и восставших потемкинцев и сбежавших каторжан с Камчатки и несчастных белоэмигрантов в Харбине и Париже.

Пришла зима, по-уругвайски лето. Температурный столбик рос на глазах и ветер с моря уже не спасал от жары. Беспокоясь о здоровье Анны, Иван Петрович предложил срочно выехать на юг Аргентины в Патагонию, в курортный городок Сан-Карлос-де Барилоче. Об этом месте ходили легенды. Деньги у Иван Петровича оставались в избытке и все были только за. Сам он чувствовал себя отлично, никаких проблем со здоровьем после приема эликсира в Москве не испытывал. Летели с пересадкой в Буэнос-Айресе. Там, в аргентинской Швейцарии, так называли это туристическое место, всем задышалось легче. Сам курорт, расположенный на берегу прекрасного озера Науэль-Уапи, был окружен покрытыми снегом горными хребтами Южных Анд.