Чудо из волшебного шара

За три долгих года это было самое радостное поздравление сына с Рождеством от Хьюго Бишопа.

Джордж перевернулся на другой бок и натянул одеяло до подбородка.

Но от таких поздравлений немного радости.

4. Настойчивый шар

Джордж неожиданно проснулся в 12:33 по полуночи. Густой серый мех застил глаза и тяжёлая лента тянулась от виска к виску. Коко снова спала у него на голове. Он осторожно подвинул её в сторону и сел. На столике у кровати ярко сиял стеклянный шар Марли. Сморщив в замешательстве брови, Джордж рассмотрел стекло. Он никак не ожидал, что шар обернётся светильником, но так и случилось: шар заливал комнату мягким светом.

Как странно!

Джордж накинул на плечи синий халат, сунул ноги в тапочки-медведи и взял шар с собой.

Мягко ступая, он шёл по коридору, шар оттягивал карман, и Коко, не отставая от хозяина, лупила по карману лапой. За спиной раздавался храп Хьюго Бишопа и разлетался по всему дому, будто далёкий гром. Грохот проследовал за Джорджем в гостиную. Шторы были раздёрнуты, и лунный свет расплескался по полу. Снеговые облака наконец сдались и щедро рассыпали над Лондоном Рождество, словно блёстки.

Джордж прижал лоб к окну. Сколько он себя помнил, он жил в доме номер 7 по улице Эбенизера, в стройном ряду белых домов, которые выходили окнами в парк. Парк украсили к Рождеству – вдоль витой чугунной ограды мерцали огоньки. Посреди парка возвышалась ёлка, обильно украшенная красно-золотыми игрушками. Часто, когда отец задерживался на работе, а бабушка предавалась бриджу, или пению в хоре, или каким другим тайным проделкам, Джордж вставал у окна и воображал, что ёлка принадлежит ему. Просто она слишком большая и не помещается в гостиной.

Сегодня – так Джорджу казалось – ёлка будто пришла из сказки. Несмотря на поздний час, он заметил, как по дорожкам, усыпанным листьями, бродит молодая пара. А мистер Дубицки откинулся на скамейке возле утиного пруда и запрокинул голову в беззвёздное небо. Он ловил снежинки кончиком языка.

Коко расположилась рядом на подоконнике и, взглянув на картину за окном, недоверчиво мяукнула.

А шар в кармане у Джорджа всё теплел и теплел. Джордж вынул шар, и тот разгорелся ярче прежнего. Нахмурясь, Джордж перевернул шар в поисках выключателя.

Его не было.

Джордж внимательно посмотрел на знакомого снеговика. Это всё меньше походило на случайность и всё больше на… на что-то другое.

– Ты иногда мне снишься, – прошептал он, перемещаясь из мира за окном в мир внутри себя. – В тот день, когда мы тебя слепили, папа смеялся в последний раз.

В тот день, вечером, умерла мама, и небеса рухнули на землю.

Джордж осел на диван. Коко запрыгнула к нему на колени. Он не мог оторвать глаз от шара.

– Пусть только папа вспомнит, как было весело в этот день!

Коко прижалась лапой к стеклянному шару, словно хотела сказать: «И мне тоже этого хочется».

Над камином, у них над головами, маячил величественный портрет, написанный маслом. Сколько Джордж себя помнил, Уолтер Бишоп, его пра-прадедушка, основатель компании «Жилые дома Бишопа», занимал в гостиной дома номер 7 по улице Эбенизера самое видное место. Он был изображён в поле, стоя под огромным дубом и ловко забросив на плечо охотничье ружьё.

На других стенах виднелись белые квадратики – на их месте когда-то висели мамины картины. Нет ничего удивительного в том. что Грета, обожая яркие краски, стала художником-иллюстратором. Дядя Илай даже говаривал, что сёстры Гирхарт, ежели пожелают, смогут околдовать и кобру или заставить покатываться от хохота королевскую гвардию. Когда-то мамины работы придавали дому неповторимое очарование. А теперь они все оказались на чердаке вместе со старой одеждой и фотографиями, её любимыми книгами, креслом и украшениями.

Испуганное мяуканье вновь приковало внимание Джорджа к стеклянному шару. Шар сиял в руке миниатюрной луной и так разогрелся, что его пришлось перебрасывать с ладони на ладонь, будто горячую картошку. Стекло дрожало, перелетая туда и обратно. Снег кружил вокруг улыбающегося снеговика и ложился белыми хлопьями на зелёную шляпу. Свет вспыхнул – яростно, ослепительно – и вдруг погас.

Джордж ахнул. Он повертел шар в руках и даже потряс, но ничего больше не происходило.

И всё равно он ждал.

И ждал.

– Странно.

Коко выгнула спину и, не скрывая скуки, соскочила с дивана и потрусила прочь. Джордж с неохотой сунул шар обратно в карман халата. Потом натянул на себя покрывало и свернулся под ним калачиком.

Смятение вскоре уступило усталости, и в тишине глаза Джорджа налились тяжестью.

Лёгкое постукивание снега в окно убаюкивало его, и он скоро уснул. Засыпая, он не заметил, как в кармане халата разворачивается волшебство. И пока ему снились холмистые поля и танцующие снеговики, чары старика Марли просочились из шара завитком серебряного дыма. Дым неспешно поплыл к камину и заклубился столбом под золочёной рамой портрета. Коко смотрела во все глаза, как воздух начал мерцать и ткань времени слегка приоткрылась возможностью перемен.

Где-то в снежной дали часы пробили час ночи.

А в гостиной дома номер 7 по улице Эбенизера нарисованный маслом Уолтер Бишоп поднял руку и поправил галстук.

5. Совершенно неожиданный гость

Примерно три с половиной минуты спустя Джордж пробудился от какого-то ворчания.

– Эй! Ты, там! – раздался громоподобный голос. – Мальчишка с унылыми глазами, растрёпанными волосами и слюнявым ртом. Ты, ты. Всё верно. Подбородок вытри. Смотри веселей. Мне нужна помощь – и поживее, если возможно.

Джордж подскочил на диване, стряхивая с глаз остатки сна. Он огляделся, пытаясь отыскать в темноте говорящего:

– Папа? Это ты? Я не вижу.

– Смотри выше, парень! – В темноте нетерпеливо щёлкнули пальцами. – Слушай, откуда голос!

Джордж вздёрнул лицо и увидел, что на каминной полке стоит согнувшись какой-то взрослый. Одна рука бестолково молотила по воздуху.

– Теперь видишь? – помахал пальцами взрослый. – Не так уж трудно!

Джордж соскочил с дивана.

– В-в-вы кто? – заикался он, отступая назад. – К-к-как вы здесь оказались? Я вызываю полицию!

– Да как ты смеешь! – усы взрослого оскорблённо дрогнули. – Я тут с самого начала!

Стеклянный шар в кармане у Джорджа раскалился добела. Шар прижимался к ноге, напоминая о своём существовании… и своей необычности.

Только теперь Джордж заметил, что другая рука взрослого застряла внутри портрета.

– Не может быть! – Джордж подкрался ближе, присматриваясь повнимательней к согнутой фигуре. Длинные тёмные волосы наполовину скрыты под кепкой. На плече болтается охотничье ружьё. Джордж ахнул, будто его ущипнули: