Чудо в аббатстве

Я любила смотреть на него, когда он говорил. Лицо его казалось таким красивым, профиль был четко очерчен, гордый, но еще невинный, а то, как у него вились волосы надо лбом, напоминало мне изображения греческих героев. Он был высок и строен, и я думаю теперь, что самым привлекательным в нем была смесь святости и язычества, как он превращался из мальчика, который мог ошибаться и задираться, в некое исключительное существо, которое смотрело на нас с недосягаемых высот. Думаю, что Кейт чувствовала то же самое, хотя никогда и не призналась бы в этом. Находиться рядом с Бруно было совсем не то, что быть с Рупертом. Мой кузен был таким мягким и заботливым, что мне иногда казалось, что он относится ко мне, как к одному из своих новорожденных жеребят или ягнят. Мне нравилось, когда обо мне заботились; мне всегда это нравилось, но в присутствии Бруно мной овладевал восторг, я была так взволнована, как ни при ком другом. Я знала, что Кейт разделяла это чувство со мной, потому что она никогда не упускала возможности попытаться одержать над ним верх, будто она должна была убедить себя, как и нас, в своем превосходстве.

Теперь же, так как Бруно говорил с такой симпатией о королеве Екатерине, она резко заметила, что королева старая и некрасивая. Говорили, что она не имела права быть королевой и что Анна Болейн с ее красивыми одеждами, следовавшая французской моде, была восхитительна, как сирена.

– Она - сирена, которая своим пением соблазнила короля на бесчестие, сказал Бруно.

Кейт не понимала метафор, ей было скучно от старых легенд. Когда она говорила об Анне Болейн, глаза ее сверкали, и я знала, что она воображала себя на ее месте. Как бы она была рада этому! Все смотрят на нее, и Кейт наслаждается всеобщим восхищением и завистью. Драгоценности и лесть доставляют ей удовольствие и плевала она на всех, кто ее ненавидит.

– А истинная королева, - настаивал Бруно, - ругает своих фрейлин, когда они проклинают Анну Болейн. "Молитесь на нее, - говорит она.
– Оплакивайте ее, ибо придет время, когда ей будут нужны ваши молитвы".

– Ей не будут нужны их молитвы, - воскликнула Кейт.
– Она - истинная королева, хотя многие и говорят обратное.

– Как она может быть королевой, если у нас уже есть королева?

– То, что говоришь ты, похоже на измену, Святое Дитя, - насмешливо сказала Кейт.
– Осторожнее, а то я донесу на тебя.

– Неужели ты сделаешь это?
– спросил Бруно, пристально глядя на Кейт. Она хитро улыбнулась ему:

– Ты не веришь, что я могу сделать это? Ничего я тебе не скажу. Догадайся сам.

– Ну, поскольку мы не уверены, мы не будем говорить с тобой о таких вещах, - отважилась сказать я.

– Попридержи язык, глупое дитя, - так Кейт называла меня, когда сердилась в противоположность Бруно, который был Святое Дитя. Этими словами она выражала свое раздражение или желание поиздеваться.
– Ты ничего от меня не скроешь.

– Мы не хотим, чтобы на нас донесли, - сказала я.

– Он-то в безопасности, - указала она пальцем на Бруно.
– Если кто-нибудь попытается причинить ему вред, вся округа вооружится. Кроме того, ему достаточно сделать чудо.

– Невинные младенцы были убиты, - возразила я.

– Это детский разговор, - с важным видом произнес Бруно.
– Если Кейт хочет донести, пусть доносит. Ее не выпустят на свободу, потому что она тоже говорила с нами, к тому же осведомителей редко выпускают на свободу.

Кейт молчала, а он продолжал:

– Королева проводит свои дни в молитвах и вышивании. Она делает великолепное покрывало на алтарь во славу Господа.

– Вам могут нравиться святые, а мне они не нравятся, - сказала Кейт.
– Они все старые и некрасивые, поэтому они и святые. , - Это не правда, - ответила я.

– Не пытайся быть умной, глупое дитя.
– Но она была задета, поэтому сказала, что мы должны возвратиться домой, а то нас хватятся и будут искать. И что будет, если нас найдут? Тогда они обнаружат дверь, и это перестанет быть тайной, а наши встречи прекратятся.

Эта мысль привела всех нас в ужас.

***

Наступил май, были разосланы официальные объявления о предстоящей коронации. Королева Анна Болейн из Гринвича отправится в Тауэр, затем после кратковременного пребывания там поедет в Вестминстерское аббатство. Это будет зрелище, которое редко кто видел раньше.

Кейт теряла терпение от нашего, как она выражалась, несветского образа жизни. "Предстоит коронация - это же важнее, чем свадьба", - говорила она. Множество народу соберется на улицах и на берегу реки, чтобы посмотреть на новую королеву, проплывающую мимо. А согласно мнению некоторых, это могли быть похороны!

Я сказала, что из-за этой коронации уже было несколько похорон.

– Теперь это не имеет значения. Я собираюсь увидеть коронацию.

– Отец не захочет, - сказала я. Она прищурила глаза:

– Это предательство не идти на коронацию женщины, которую избрал король.

Предательство! Это слово все чаще приводило народ в трепет.

В тот чудесный майский день, когда начинались торжества по поводу коронации Анны Болейн, Кейт пришла в орешник, где сидела я на своем любимом месте под деревом и читала. Глаза ее сияли от возбуждения.

– Вставай, пойдем со мной, - сказала она.

– Зачем?
– недоуменно спросила я.

– Не задавай вопросов. Пойдем.

Я, как всегда, последовала за ней; окольным путем, через вишневый сад, она вывела меня к нашей пристани, где стояла барка, а в ней сидел сконфуженный Том Скиллен.

– Том повезет нас к Гринвичу, - сказала Кейт.

– А мой отец дал разрешение?

Том хотел что-то сказать, но Кейт остановила его:

– Нечего беспокоиться. Все в порядке. Никто не умеет лучше управлять лодкой, чем Том.

Она пихнула меня в лодку, Том улыбнулся мне, все еще сконфуженно. Я подумала, что действительно все было в порядке, потому что Том Не стал бы никуда везти нас без разрешения отца.

Он стал энергично грести, и мы поплыли вниз по реке; очень скоро я узнала причину возбужденного состояния Кейт. Мы направлялись к Гринвичу, и река все больше заполнялась судами. Я тоже пришла в волнение, увидев все это. Там была большая барка, в которой сидел лорд-мэр в малиновом, массивная золотая цепь украшала грудь; у всех приглашенных и представителей гильдий были свои лодки. Над рекой гремела музыка, с небольших лодок доносились разговоры и смех. Вдалеке слышны были выстрелы салюта.

– Скоро мы увидим королеву, - прошептала Кейт.
– Это начало коронационных торжеств.

– Мы на самом деле увидим ее?

– Поэтому мы и здесь, - ответила Кейт с преувеличенным терпением.

И мы ее увидели. Благодаря искусной гребле Тома мы подплыли так близко к дворцу, что могли видеть, как новая королева в сопровождении красивых девушек садилась в свою барку. Она была одета в золотые одежды и выглядела необычайно привлекательной.., не красивой, может быть, но более элегантной, чем все, кого я видела до сих пор; ее огромные темные глаза сияли, как драгоценности, украшающие ее.