Чудо в пушистых перьях

— Не боись, я этого дурака знаю как облупленного, мы всегда на полшага впереди будем. Главное, обо всем договориться и четко придерживаться плана. Он тебя первым делом поволокет в ресторан, пыль в глаза пускать. В ресторане никаких проблем, улыбайся загадочно, он это ужас как любит. Потом он скажет: «А не прокатиться ли нам в одно славненькое местечко?» — Тут Груня совсем другим голосом сказала:

— Тьфу, придурок. — Но вновь перешла на деловой тон:

— Ты для порядка покобенься малость, мол, я не знаю, а потом соглашайся. Дальше привезет он тебя на конспиративную квартиру, и сразу шампанское — на брудершафт. Ну, с поцелуями полезет, начнет хватать за коленки. Тебе надо смутиться и обо мне напомнить: мол, мы подруги и тебе неудобно. Как только мое имя произнесешь, ему удержу уже не будет, начнет жаловаться. На меня и на жизнь, но в основном на меня. В это время можешь расслабиться и ничего не бояться.

— Но ведь когда-нибудь ему надоест жаловаться на жизнь, — нахмурилась я.

— Конечно. Тут как раз появляюсь я.

— А как ты узнаешь, когда надо появиться? — Беспокойство во мне, вопреки Груниным словам, только крепло. — Как-то все это ненадежно.

— Ты, Васена, пойми, — принялась вправлять мне мозги подруга, — если я вслед за вами приду, то этот гад от всего открестится, будет орать, что он, мол, ни при чем, что ты, мол, сама пришла, и вид на себя такой напустит, как святая после аборта. Брать-то надо непременно в постели, тогда уж он не отвертится.

— Груня, — еще больше разволновалась я, — а вдруг ты раньше придешь или позже? Если я твоему Витьке в глаз дам, он мне точно помогать не станет.

— Договоримся об условном сигнале. Этот гад, как тебя в постель уложит, непременно свет выключит. У него на брюхе татуировка неприличная, он стесняется ее и всегда свет гасит перед тем, как раздеться. Ключ от его фазенды у меня есть… Не то чтобы меня его шашни волновали, просто из принципа свистнула у пьяного и сделала дубликат… Как свет погаснет, я сразу бегом в квартиру, он только-только штаны снять успеет. Все будет в лучшем виде, главное — не дрейфь и меня слушай. Я малость поскандалю и удалюсь, а ты реви и тоже на жизнь жалуйся. Он вообще-то не совсем конченый и, коли вышло такое дело, решит помочь. Только втолкуй ему все как следует. Витька великий путаник. Надо, чтоб до него докатило. Поняла?

— Поняла. — Я в очередной раз вздохнула и опять забеспокоилась:

— Вот ты уйдешь, я ему втолковывать буду, и все это на постели? А если он, чего доброго…

— Я позабочусь, чтоб ему после моего визита уже ничего не хотелось, — заверила меня подруга.

— Ну, ладно, — без особой охоты согласилась я. Тут хлопнула входная дверь, и мы замерли, как по команде.

— Витька, — ахнула Груня, — а на тебе туфель нет.

С обувью вышла незадача, у Груни нога на размер больше, пришлось напихать в носы туфель ваты. Это потребовало некоторого времени. По холлу кто-то протопал, а потом мужской голос горько возвестил:

— Человек домой вернулся, денег принес, и что? Всем на это наплевать…

Груня подхватила Пафнутия, до сей поры лежавшего на банкетке, и позвала меня:

— Пошли в кухню.

Немного волнуясь, я последовала за ней. С непривычки к высоким каблукам ноги у меня в коленях разгибались неохотно, да и паркет был скользким, так что я сосредоточилась на ходьбе и потому Витьку заметила, только столкнувшись с ним нос к носу.

— Здрасьте, — проблеяла я, отступая на шаг.

— Привет, — ответил Витька, тоже отступая и разглядывая меня.

— Ну, и чего ты вылупился? — спросила Груня муженька голосом, далеким от приветливости. — Это моя подруга, и глаза не пяль. У нее таких, как ты, штабеля у подъезда, так что не трудись понапрасну.

Штабеля у подъезда Витьку ничуть не тревожили, даже наоборот, он потопал за нами в кухню, хотя как раз возвращался оттуда, плюхнулся на стул с гнутыми ножками, чем вызвал у меня беспокойство, потому что стул выглядел изящной игрушкой, а вот Витька не очень, я имею в виду это самое изящество. Роста он был невысокого, но очень внушительной комплекции. В белой футболке, он почему-то походил на злого Кинг-Конга. Казалось, вот-вот начнет бить кулаками в грудь и заорет дурным голосом.

Однако Витька вовсе не орал, а улыбался мне, сидя напротив. Физиономия его была круглой, курносой, с пухлыми губами и шрамом на подбородке в виде полумесяца. Надо сказать, шрам ему шел необыкновенно. Выражение лица у Витьки было простодушное, глаза смотрели на мир с некоторой придурковатостью, а шрам придавал ему что-то героическое и даже загадочное.

Я перевела взгляд с Витьки на Груню, которая стояла у плиты, и неожиданно для себя решила, что смотрятся они неплохо, в том смысле, что… Ладно, это не мое дело. Если Груня вышла за него замуж, значит, есть в нем что-то хорошее, и сама она сказала, что Витька не совсем пропащий… Может, еще помирятся? Конечно, парню не мешало бы сменить профессию, но это тоже не мое дело.

Груня поставила передо мной чашку чая, а Витька спросил:

— Мне чаю нальешь?

— Только без заварки.

— Хоть бы с подругой познакомила, — вздохнул он.

— Про подругу я тебе все сказала, зовут Василиса, животных любит, она ветеринар, работает в поликлинике.

— Да? — Витька вроде бы насторожился, немного посидел задумавшись и вдруг поднялся. — Ладно, пейте чай, а я пошел.

— Топай, — хмыкнула ему вслед Груня. Через пару минут входная дверь закрылась, и воцарилась тишина.

Я в досаде потерла нос и сказала шепотом:

— План наш был дурацкий, вот и сыграл в ящик. Зря ты мне физиономию красила.

— Ничего не зря, — покачала головой подруга, подошла к окну и продолжила:

— Наверняка сейчас звонит в ветеринарку, твой адрес выясняет. О… из подъезда вышел, с телефоном, точно звонит…

— Может, и не в ветеринарку, мало ли, куда он звонит…

— Говорю тебе, адрес выясняет.

— Так ему и скажут.

— Скажут, на это он мастер, мертвого уговорит. Ему и съездить не слабо, даст на лапу, скажут и адрес, и все, что угодно. В общем, жди, объявится.

— Когда объявится? — забеспокоилась я.

— Думаю, сегодня. Делать ему совершенно нечего, вот он тобой и займется. Двигай домой и жди.

— Чего ждать?

— Звонка или Витьку.

— Мне переодеться надо, — подумав, сказала я.

— С ума сошла? Он тебя в твоем барахле даже не узнает.

— Не могу я в таком виде идти по улице, — пожаловалась я.

— Понимаю, — вздохнула Груня, — но ничего не поделаешь. Я тебе такси вызову, тогда тебя практически никто не увидит. А ты дома немного перед зеркалом походи. Надо вжиться в образ, тебе ж еще в ресторан топать. Привыкай.

— Тогда не надо такси, — махнула я рукой, решив вживаться в образ сразу и тем самым сэкономить на такси.

Мы с Груней еще раз прошлись по нашему плану и договорились, что, как только появится Витька, я ей звоню и Груня отправится на конспиративную квартиру, где и будет ждать нас. Она поцеловала меня на прощание, вручила пакет с моими вещами, и я побрела домой. Сначала я шла довольно бодрой походкой, потом вдруг подумала о ребятах с «Сабурбана», которым ничего не стоило быть гораздо расторопнее Витьки. Именно эта мысль снизила мою скорость до критической, и теперь я еле переставляла ноги. Жаль, что мы с Груней не подумали о такой возможности раньше. Теперь либо надо план менять, либо придется рисковать. Если я укроюсь у знакомых или у папули, Витька меня не найдет. Чего же делать-то? Выходило, придется рисковать.