Чудовище

Глядя на приготовления Алана, сидевший за рулем Гишу тоже вытянул из чехла и поставил рядом с собой элегантный ремингтон. Длинноствольная винтовка с оптическим прицелом выглядела куда серьезней уродливого гринера. Внешность, как всегда, была обманчива. Конечно, опытный стрелок легко подстрелит из такого карабина антилопу на расстоянии мили. Но когда ты палишь в упор в несущегося на тебя носорога, трехсотый калибр превращается в бесполезную игрушку.

– Скажите, наконец, кого мы ищем?

Алан встал по пояс в верхний люк.

– Убийцу Франца и Хэла. Я надеюсь, мне удастся заставить его открыться. Гишу, видите слоновье стадо? Я уверен, он прячется там.

– Послушайте, Алан, это сумасшествие. Там одни слоны, никто среди них не прячется. А если бы и прятался, они не потерпят чужого.

– Надеюсь, он выдаст себя, когда поймет, что разоблачен. Гишу, давайте еще ближе. У него плохое зрение, а надо, чтобы он увидел и узнал.

Алан достал баночку Франца и поднял ее в вытянутой руке. Слоны сгрудились в плотную кучу, пятясь от подъезжавшей к ним машины. Эмма испуганно смотрела на острые бивни, массивные ноги, морщинистые толстые хоботы серых гигантов. Вездеход приблизился к стаду уже на пятьдесят метров

– Гишу, стоп!

Кар остановился.

В следующий миг волк сбросил овечью шкуру.

Алан видел слоновьи атаки. Обычно животное стремится лишь напугать и отогнать противника. Только если враг не отступает, и если не решает отступить сам слон, он вступает в схватку. На этот раз всё было иначе. Обычный на вид самец, не молодой, но и не старый, с недлинными прямыми бивнями. Только что он спокойно стоял, неразличимый в общей массе, и вот вдруг рванул с места вперед. Никакого трубного рёва, хлопанья ушами и трясения головой, как принято у атакующих слонов. Только стремительный бег огромной серой туши. Слон мчался к машине завораживающе плавной бесшумной рысью, с каждой секундой вырастая всё больше, нависнув уже над верхом кабины.

Эмма завизжала

Алан бросил банку и схватил штуцер, лихорадочно нащупывая рычажок предохранителя.

– Гишу! Задний ход!

Вместо этого репортер распахнул дверцу и выскочил с винтовкой наружу. Ружейный ремень зацепился за ручку дверцы. Гишу бешено дергал застрявший карабин, потом бросил его и кинулся прочь от машины. Слон развернулся и ловко подхватил его хоботом, занёс над бивнями.

Алан выстрелил из правого ствола.

БУУУУУУМ!!!

Отдача больно бросила спиной на срез люка. Ударила в плечо, будто лягнула лошадь.

Гишу неподвижно лежал на земле под ногами слона. Пуля ушла тому в ляжку, забрызгав кровью круп. Но монстр устоял, только медленно покачивался, будто в недоумении. Шестисотый калибр, если не убивает, парализует большого зверя на пару минут.

Алан, ничего не слыша от звона в ушах, выпрыгнул из машины, подбежал к репортеру и потащил одной рукой, сжимая в другой ружье. Потом снова вскинул штуцер и разрядил левый ствол прямо под хобот слона.

БУУУУУУМ!!!

Опять оглушающий грохот и невыносимая, выдирающая руку из плеча отдача. Слон стал заваливаться назад, но через секунду выпрямился, буравя Алана взглядом. Его пасть и грудь заливали потоки крови. Алан переломил ружье, выбросил из дымящихся стволов горячие гильзы. Потянулся к шляпе, за ее тульей были приготовлены еще два патрона. Шляпы на голове не было! Потерял, пока выбирался из машины... Слон надвигался, занося хобот. Алан мог только смотреть, сжимая раскрытый штуцер.

БААМ!

Сбоку хлестнул выстрел. Эмма забралась на капот вездехода, почти касалась огромного уха стволом карабина. Быстро передернула затвор, выщелкнув гильзу, прицелилась и выстрелила снова.

БААМ!

Снова клацнул затвор. Огромный зверь с хрипом повернулся к машине. Маленькие пули скользили по толстой кости черепа, лишь рассекая кожу...

– Эмма, беги!
– отчаянно выкрикнул Алан, дубася монстра прикладом по раненой задней ноге.

Страшный удар отбросил его назад. Лежа на спине, он увидел, как огромный хищник падает на бок после таранного удара бивней другого слона.

Старик смотрел сверху вниз на мертвого Одинца. Рядом два маленьких человека пытались поднять лежащего третьего. Старик не слышал, не понимал их мыслей, но благосклонно кивнул им головой. И в человеческой семье бывают разумные особи. Хорошо, что Старик успел понять это прежде, чем остальные бросились на людскую машину, защищая Одинца.

Одинца, оказавшегося Пожирателем.

– Жалко Гишу!
– Эмма задумчиво крутила между пальцев соломинку от коктейля.

– Гишу?
– удивился Алан, подняв глаза от расписания вылетов.

– Ему редактор вернул статью. Рядовая, мол, история про слоновье бешенство. А то, что слон был плотоядный - то, дескать, детали.

– Дурак редактор. Как я был дурак, пока не ткнули носом в экскременты. Это не бешенство, не болезнь. Бешеный слон убивает и топчет всё вокруг, пока его не пристрелят или пока сам не сдохнет. А слон-хищник вполне себе преуспевал. Правда, мне вот тоже говорят, что дело, скорее в патологии. Плохо, что я ему челюсти раздробил вторым выстрелом. Теперь не узнаем, может, он с дефектом зубов родился. Неудобно такими листья и ветки жевать. Вот этот и стал пробовать животную пищу, она помягче растительной. Хотя, на мой взгляд, дело тут скорее в засухе. Зеленого корма стало меньше, пришлось чем-то замещать. В принципе переход травоядных к хищничеству в таких ситуациях - вещь известная. У бегемотов, например, описаны подобные случаи. Или у оленей. Пищеварительная система позволяет. У травоядных она совершенней, чем у хищных, это им трудно с мяса на зелень переориентироваться Главная сложность тут - поумнеть надо. За добычей гоняться - не травку щипать. Но слон по интеллекту как бы не вровень с шимпанзе и дельфинами.

– Значит, всё может повториться. Засуха будет только усиливаться, мы сами этому способствуют. И среди слонов будут снова появляться хищники... Да еще какие! Были времена, когда из-за львов-людоедов целые местности становились безлюдными, а хищный слон будет пострашнее любого льва. Да что там льва! С живым тираннозавром хлопот было бы меньше. Такого умного, хитрого и опасного зверя никогда прежде не существовало. Вот об этом материал надо писать!

– Новый хищник, Эмма, еще не всё. Плотоядность - это всегда новый уровень интеллекта. Но если к хищничеству переходят на стадии предразума? Монстр ведь не только нас за нос водил. Другие слоны, что рядом паслись, тоже не могли понять, кто у них молодых самок с детенышами губит. Он научился убивать, убивать своих ближних - не в гневе или защищаясь, этого у слонов хватает, а на собственную потребу! Научился скрывать свой истинный облик, обманывать, лгать. Вот какой психологический аспект. Моральный, если так можно сказать про животное. Или уже не животное. Знаешь, ведь было однажды такое в Африке. Когда милые австралопитеки вдруг стали убивать и кушать друг друга, а заодно более слабых зверей. Может, здесь снова возникает разум. Чудовищный разум! Почти такой же, как наш...