Чукчи. Том II. Религия
Шрифт:
Я зову Kuurkьl [имя Ворона]. Я превращаю мой живот в морской залив. Залив замерз, весь покрыт, связан льдом. Много камней замерзло во льду залива. Эти камни и есть болезнь моего живота. «О ты, мой живот, ты наполнен болью. Я превращаю тебя в замерзший залив, в большие пловучие льдины, в очень старые, слабые льдины. Хо!» Я зову Kuurkьl'я. «Ты Kuurkьl, ты летаешь вокруг с очень древних, далеких времен. Я хочу, чтобы ты помог мне. Что ты будешь делать с этим заливом? Он замерз. Злые люди заморозили его. У тебя очень сильный клюв. Что ты будешь делать?» Тогда Ворон разбивает клювом лед, но на самом деле он сломал болезнь. Все, что лежало подо льдом, выплывает и плавает на поверхности. Затем он приходит [267] к человеку, просившему его помощи, и говорит ему: «Я кончил». —
267
Человек, который сообщил мне это заклинание, говорил попеременно то в первом, то в третьем лице.
268
Т. е. выплескивает немного воды, которая, как считается, при помощи заклинания превращается в маленькую реку.
Если болит у меня живот, я зову медведя от Задней головы [звезда Вега] и привязываю его к моему животу. Тогда я говорю: «О медведь! Ты такой сильный. Оближи мой живот; оближи и укуси его. Твой укус облегчит и успокоит мою боль». Только.
Что же, если опять порезался, сильно порезался или же, топором работая, ногу порубил, или же жилу перерезал, если много крови наружу выливается, как будто течет [струя] мочи, предмет великого страха. Если не залечено, умрет. Заговор опять-таки есть. У макушки Зенита лечащий просит, говорит: «Летающий паук, приди, времен начала творения паук». Левой рукой берут как будто. «Вот, вот, сшей это!» Собственной рукой как будто зашивает и чем-нибудь завязывает. Если немного спустя развязать, совсем вылечено, как прежнее стало, [как] старый [заживший] порез, такого [вида]. [269]
269
См. В. Г. Богораз, Материалы, стр. 135.
Если кто хворает, опухло очень, но еще не пробилось, опять есть заговор у меня. Я говорю: «Тюленчик времен начала творения, тюленчиком я стал. Тюленчик времен начала творения толстый лед пробил». На опухоль трижды я дышу, как будто дую, потом я кончаю. Скоро немного времени спустя или даже назавтра вскрывается [опухоль].
Внутри опухоли лежит бескостная рыба — Осетр. Он двигает своими острыми плавниками и разрезает ими опухшее место. На верхушке опухоли лежит Заяц. Снег под ним тает от тепла его тела. Между этими двумя опухоль лопнет.
Беру часть одежды и рано утром выхожу из шатра. Затем поворачиваюсь к Рассвету и говорю: «О Рассвет! Это
мое море. Положи на мое море крыло бабочки». Этим крылом я тру больного. Это не больное место; это — земля. Я тру ее крылом, взятым с Верхней земли Рассвета. Тогда боль проходит.Это не нога; это — место, выбранное Вороном для своего ночного отдыха. Мышь-женщина и Еврашка-женщина расчищают, отбрасывают снег. Ворон спрашивает у своих жен: «Почему этот человек так страдает от боли в ноге?» — «Мы не знаем». Ворон идет к Песчаной реке. «Я возьму немного ее воды и натру ею больное место: пусть это уничтожит боль». Тогда он идет к Северо-восточному Ветру. «Эй, эй! Почему у этого человека так болит нога? Я ничего не могу сделать. Мои жены испортили единственное заклинание, которое я знал». — «Хорошо, иди домой!» Скоро Северо-восточный ветер приходит. Он уносит с собой упавшие листья и камешки и совершенно очищает больное место.
9. Заклинания, приводящие обратно умирающих людей
а) Когда человек умирает и тело его лежит во внутреннем пологе, другой человек уходит из шатра и идет на тундру. Там он обращается к Верховному существу и к Утренней заре. Он говорит: «Мои мысли ненадежны. Довольно [нерешительно останавливается]. У кого другого я могу просить помощи? Вы — наиболее пригодные. О! Дай мне твою собаку. Я буду ее употреблять как свою. Я говорю о своем ребенке, он уходит в далекие места. Поэтому дай мне в помощники твою собаку». Он делает движение левой рукой, как будто откуда-то получает собаку. Тогда он возвращается в шатер. Он дует в ухо умершего и воет, как собака: «Уу, уу, уу!» Затем собака убегает догонять умершего. Она бежит за ним, лает и воет: «Гав, гав, гав!» Скоро она обгоняет его и встречает на дороге сердитым, страшным лаем. Она кусает его и не дает ему итти вперед. В конце концов она заставляет умершего вернуться обратно. Тогда он должен снова войти в тело. После этого он начинает дышать и постепенно выздоравливает.
б) Если я хочу задержать уходящего в страну мертвых, я превращаю мой мизинец в умирающего и крепко держу его рукой. Когда он хочет уйти, я держу его, перехватываю его на дороге. Я лаю, как собака, и заставляю его вернуться. Я превращаю его душу в пловучее дерево; я дую изо всех сил, как большой ветер, и подгоняю его к берегу. Я гоню его своим дыханием по направлению к земле: «Qato, qato, qato!» Я схвачу дерево за корни и вытащу на берег.
в) Когда больной человек становится совсем слабым и может скоро умереть, его выносят из шатра и чем-нибудь, например снегом, натирают его тело. Тогда другой человек обращается к Верхним странам. Он говорит Песчаной реке: «О Песчаная река, сойди вниз! Я хочу, чтобы ты была моим помощником!» В то же время он призывает и Восточный ветер. Тогда начинается сильный дождь, ливень. Река сильно увеличивается. Больного омывают быстрые потоки воды. Больной становится совершенно чистым, и вода уносит все камни. Тогда больному становится гораздо лучше, и его уносят обратно в шатер.
10. Заговоры для порчи (ojvacьrg-ewgan)
Кто подвергнут моему гневу, я говорю: «Ты не человек, ты — тюленья шкура!» Креветку призываю: «Постоянно скреби его и пробей его насквозь. Сколь велик мой гнев, столь велик твой гнев; скоро покончив, скоро истреби, еще до наступления прохладного времени!» Сколько-нибудь дней минет, и он умрет.
11. Любовные заклинания
а) Если я хочу иметь какую-нибудь женщину, я все время следую за ней. Когда она мочится, я смотрю и говорю: «Это не моча упала; это упали твое сердце, печень и почки». Я иду к Утренней заре и прошу у нее сапоги с железными гвоздями на подошвах. Этими сапогами я топчу сердце и внутренности женщины и сильно израниваю их железными зубьями. Тогда она почувствует любовь ко мне, и ее сердце будет ранено.
б) Если я хочу иметь эту женщину, я вынимаю ее сердце и печень. Тогда я иду к «направлению» Вечера и подвешиваю ее органы с обеих сторон Вечера. Я говорю: «Здесь висят сердце и печень этой женщины. Пусть они запутаются в сети для тюленей. Пусть она будет без внутренностей. Пусть она тоскует и сохнет от желания ко мне. Этот человек не муж ее. Это — труп тюленя, выброшенный на берег. Ветры дуют на него, и все кости его уже обнажены. И ты — не женщина. Ты — молодая важенка. Запах падали доходит до тебя, и ты убегаешь и приходишь ко мне».