Чувства наизнанку
Шрифт:
– Оу…
– Что мне делать? – почти с отчаянием выдохнула я вопрос.
– Ну… тут смотря, что тебе хочется.
– Не смешно.
– Ладно, давай это не по телефону обсудим. Заеду за тобой после работы. Ко мне махнем, Аринка будет рада тебя видеть.
– А ты мне не наваливаешь? – с сомнением потянула я.
– Ну так утрясли же, Тань. Ну что опять начинается?
– Просто, я до сих пор не могу привыкнуть, что вы вместе. И что наша королева красоты выбрала тебя дурака.
– Ха-ха…
– Ладно, я буду тебя ждать, коль не шутишь. Очень-очень ждать, Стас.
–
И до конца рабочего дня я сидела как на иголках, посматривая в сторону кабинета дорогого начальника. Видела, как он выходил со своим отцом, а потом вернулся, проходя мимо моего стола. Чуть задержался и выдал так, что услышала только я одна.
– Вечером, Тань.
Да щас, ага. Бегу, волосы назад…
Отвела глаза, чувствуя, как от его пристального взгляда по коже неумолимо ползет краска. И за ребрами, полумертвое от перенапряжения, поскуливало сердце. Куда ему глупому было тягаться против этих нахальных стальных глаз и рук, что так уверенно курсировали по моему телу.
Зачем он завел эту непонятную мне игру? Мне намного больше нравилась та, где мы ненавидели друг друга. А теперь вот, что мне делать? Как пережить еще одиннадцать месяцев рядом с ним?
Столько вопросов и ни одного ответа. Хоть стреляйся, а-а-а…
Но только часы пробили шесть вечера, как я тут же сорвалась с места, заталкивая в сумку свои вещи. А потом в ужасе вздрогнула, потому что из своего кабинета в огромный опенспейс вышел Хан и, прищурившись, поманил меня указательным пальцем к себе.
Ага, а то я дура набитая!
Развернулась и торопливо припустила в сторону лифтов, проталкиваясь сквозь уже приличную толпу народа. Если не успею втиснуться в кабинку сейчас, то мне крышка. И нижнему белью, что сейчас на мне надето тоже. Вангую!
Оглянулась и пискнула от паники.
Ой, ой, мамочки! Мой босс, сурово насупив брови, пёр за мной, лавируя между своими подчиненными. Еще немного и он схватит меня за шкирку, а потом потащит в свой кабинет. А там…
И от этой мысли я буквально подпрыгнула на месте, а потом каким-то чудом просочилась в уже закрывающуюся лифтовую кабину, забитую почти под завязку. Мгновение и двери закрываются, отделяя меня от Хана и его глаз, что сверкали недовольными искрами.
Несколько десятков этажей вниз, и я вывалилась наружу, порывисто пробираясь к выходу из офисного здания. Выбегаю на улицу и несусь стихийной парковке у самой дороги, но знакомой красной Теслы не вижу и начинаю дико нервничать.
Мне нужно убираться отсюда! Немедленно!
Вытаскиваю телефон из сумочки и набираю номер Гордеева. Тот отвечает сразу же:
– Я на подъезде.
– Блин, у меня хвост. Давай быстрее.
– Отрубим твой хвост, не сцы!
И отбивает звонок, а я оглядываюсь. А затем в ужасе делаю шаг назад. Ко мне приближается Хан. Неторопливо. Уверенно. Решительно.
– В догонялки будем играть, да, Тань? – подходит ближе и засовывает руки в карманы брюк.
– Если говорить откровенно, то мне бы не хотелось вообще играть с вами в игры, Марк Германович, – выпаливаю я.
– Какая потрясающая ложь, – усмехается.
– Какое поразительное эго, – качаю я головой.
– Поужинаем?
–
Нет.– Перейдем сразу к десерту?
– Не хочу повторяться, но…
– Да перестань, – пытается перехватить мою руку, но я снова отступаю от него, а потом слышу до боли знакомый голос.
Спаситель мой!
Стасичка!
– Тань!
Оборачиваюсь и улыбаюсь ему во все свои тридцать два зуба. Счастливая до безумия. А он стоит, привалившись бедром к своей красной ракете и улыбается мне в ответ.
– Прыгай, детка! – кивает он на пассажирское место, и я тут же делаю так как он говорит.
– Гордеев, – цедит за моей спиной мой босс.
– Хан, – чуть склоняет голову Стас и насмешливо поигрывает бровями.
А я сажусь в салон и пристегиваюсь, стараясь не смотреть в сторону своего начальника. Но не выдерживаю. Он смотрит нам вслед до тех пор, пока мы не скрываемся из виду.
– Спасибо, – шепчу я другу облегченно.
– Пожалуйста…
Вот только почему мне кажется, что я устроила себе еще большие проблемы?
– Ну ты чего там притихла?
– Мандражирую, – едва слышно выдыхаю я.
– Эмоции или чувства?
– Блин! Ну вот зачем ты так сразу в лоб, а? – вскидываю я руки.
– Отвечай.
– Не знаю, все сложно, – выдыхаю я напряжение и отворачиваюсь, разглядывая наводненные улочки столицы.
– Ладно, отстал. Пусть Аринка тебя разматывает.
А я на это заявление только фыркнула, но сама же уже через сорок минут сидела напротив девушки лучшего друга с пузатым бокалом красного сухого и плакалась ей о своей незавидной доле.
– Домогается.
– А ты что? – хлопает Арина своими голубыми, как небо, глазами.
– Сопротивляюсь.
– А он что?
– Настаивает.
– Ну – это Хан. Ничего нового, – пожимает девушка плечами и подливает нам бордового напитка.
– В смысле?
И Арина протяжно выдыхает, а потом садится передо мной за барную стойку, смотря на меня пристально и очень внимательно.
– В прямом, – ведет плечом и откусывает кусочек сыра с плесенью, – мы же с ним соседями были на Рублевке. Жили через два дома друг от друга. Часто тусили в одной компании. Не дружили, но примелькались. И я знаю, каким он был вне стен «Золотой Лиги».
– И? – затаиваю я дыхание.
– И… Хан – бабник, Таня. Всегда им был и, скорее всего, им и остался. Ведь горбатого, как известно, могила исправит. Тем более такого, знаешь ли, стопроцентного и хрестоматийного гуляку.
– Байки из склепа травите, девочки? – появился Стас из душа, в одних лишь домашних шортах без верха. Но я от его вида даже не смутилась. Он был другом, считайте, что братом.
И Арина это тоже наконец-то увидела. Только улыбнулась и вспыхнула, смотря на своего парня влюбленными глазами. И как я раньше этого не видела?
– Ну не мешай, – шикнула я на парня и щедро отхлебнула из бокала.
– Ой, ой, простите, грешен, – прыснул он и ушел на просторный балкон, принимаясь забивать кальян.
– Продолжай, пожалуйста, – вскинула я на Арину глаза, умоляя ее рассказать мне больше об этом загадочном человеке.
– Я не хочу тебя чем-то задеть или обидеть, – прикусила та губу.