Чувствую себя как дома

Прекрасно.

– Но... – говорит тряпка, но его голос слаб.

– Она скоро догонит тебя, Престон, малыш. Не беспокойся. Я не собираюсь отнимать твою маленькую игрушку.

Он побледнел, и Хизер издала чмокающий звук, но мне не может быть пофигу больше, чем есть сейчас. Они стоят друг друга.

Минутой позже я слышу, как он хлопнул дверью и завел двигатель. Хизер не двинулась с места, оставаясь голой под простынею, покрывающей кровать, которую мы когда-то делили.

Я поднял ее штаны и футболку для йоги с пола и бросил ей.

– Оденься. Встретимся на кухне, – говорю я, не давая возможности возразить. Я разворачиваюсь на пятках и быстро выхожу из нашей спальни.

На кухне я открываю холодильник и беру пиво, размышляя, что если бы когда-нибудь существовал «день запоя», сегодня был бы тот самый день. Я откручиваю крышку бутылки и бросаю её на столешницу. После длинного глотка, охладившего горло и притупившего мой поднимающийся гнев, я ставлю бутылку на столешницу. Я не уверен, на кого именно злюсь в данный момент. На неё, за то, что она была последней сукой, или на себя, за то, что позволял всему этому продолжаться. Удивительно, на что готов пойти человек ради своих мальчишек.

Я слышу, как Хизер приближается, но не поворачиваюсь. Я кладу руки на стол и делаю глубокие вдохи, чтобы мой рот не ослушался меня.

– Энди... – начинает она, но я поднимаю руку, чтобы остановить ее.

Она пискнула, но не говорит ничего дальше.

– Я не хочу слышать этого.

– Но...

– Я сказал. Я не хочу этого слышать - тебе ясно? – мой голос силен, тверд и непреклонен. Абсолютная противоположность её дружку несколько минут назад.

Она молчит, в то время как я поднимаю бутылку и делаю ещё глоток, чтобы дать себе время придержать слова, которые скажу ей.

Я разворачиваюсь и опираюсь на столешницу. Скрестив ноги и руки, я внимательно смотрю на неё. Мать моих сыновей. Человек, которому я когда-то посвятил свою жизнь. Она не выглядит даже близко как та женщина, которой я сказал «да».

Конечно, внешне она, в целом, та же. Но все же, не та Хизер. Она стоит передо мной в старых чёрных штанах для йоги и мешковатой футболке, которую стащила у меня сразу после нашей женитьбы, а её светло-русые волосы собраны в хвост. Обычно это мой любимый образ. Небрежный. Уютный. Расслабленный. Но сейчас она не могла бы быть для меня ещё менее привлекательной, даже если бы я старался.

– Сколько? – спрашиваю я голосом, пронизанным отвращением.

Она теребит край футболки и отворачивается, в её глазах блестят слезы. Настоящие ли они? Не уверен.

Я ударяю по столу, и она подпрыгивает от звука.

– Ответь мне, черт возьми! – кричу я, от моего терпения нет и следа.

– Я не знаю, – шепчет она.

Я поднимаю брови, к сожалению, недостаточно шокированный её признанием.

– Ты отвратительна мне, – говорю ей.

Всхлип вырывается из неё и она подносит руки ко рту.

– Прос…

– Простить?

– Да, – хнычет она, бешено кивая.

– За что именно? За то, что ты готова потрахаться с любым мужиком, с которым контактируешь? За то, что готова рискнуть всем ради быстрого секса? За то, что ты дерьмовый пример для подражания нашим сыновьям? За то, что позволяешь им думать, что такой брак - это нормально? – Мой голос набирает силу и звук, но у меня нет сил успокоиться.

Она начинает рыдать, наклоняясь вперёд, но мне плевать.

– Я думал... – смеюсь я безрадостно. – Боже, Хизер. Я думал, возможно, их было несколько. У меня было дурное предчувствие, и я старался убедить себя, что не прав. И, черт возьми, как бы я хотел ошибаться. Мне нужно сдать анализы? Если ты...

– Нет. Тебе не нужно ничего сдавать. Я сдавала анализы и всегда использую презервативы.

Я киваю и провожу рукой себе по лицу, не веря в то, что это моя жизнь. Я делаю глубокий вдох через нос и выдыхаю.

– Мы расходимся.

Её голова поднимается, она вытирает влагу под глазами и затем о край штанов.

– Что?

– Я заикаюсь? Мы расходимся. Собирай свои гребаные шмотки. Убирайся из этого дома.

– Но... ты не хочешь поработать над этим?

– Поработать над чем?

– Нашим браком, Энди!

– У нас нет никакого брака уже много лет! С того первого раза, как ты позволила другому мужчине отношения с тобой, трогать тебя... вставлять. Свой. Член. В тебя. Как долго это продолжалось, Хизер? – кричу я, вены на моем лбу набухают так, что, кажется, моя голова может взорваться.

– Я… – прохрипела она.

– Вон, – говорю я спокойным голосом и в завершении продолжаю, расправив плечи и глядя ей точно в глаза. – Я хочу развода. Ты будешь честна с мальчиками. Я хочу, чтобы они услышали все это от тебя, а не по слухам. Мы продадим этот дом, потому что, будь я проклят, если ещё когда-нибудь смогу заснуть здесь снова, зная, что ты трахалась с другими мужиками в доме, который мы построили вместе.

– Ты что, серьёзно?

– Ооо, я очень серьёзно.

– Но… Аидан и Рик...

– Будут со мной. Я не хочу, чтобы ты повлияла на них.

– Энди, они мои...

– Надо было думать об этом раньше, до того, как ты стала изменять мне, Хизер. Я был добр к тебе. Даже когда я знал - поверь, я знал - что у тебя интрижка или интрижки, казалось, я все равно добр к тебе. Да, возможно, мы разошлись.

Она открывает рот, как будто хочет использовать его, чтобы оправдаться за свои действия.

– Случилась жизнь, Хизер. Жизнь. В этом нет ничего такого, через что женатые пары не проходили бы. Ты сделала этот выбор. Только ты.

С этими словами, я отталкиваюсь от столешницы и направляюсь к ней. Я близко наклоняюсь, это последний раз, когда я хочу быть так близко к ней, и говорю прямо ей в ухо.

– Это на твоей совести. Ты. Сделала. Это. Хотела свободы? Не хотела быть обремененной чем-то? Ты это получила.

Я ухожу, проношусь через входную дверь и глубоко вдыхаю свежий воздух. Кажется, это первый вдох, который я сделал за многие годы. Первый вдох моей оставшейся жизни.

Глава 2

Энди

Когда она выходит из нашего дома с маленькой сумкой вещей, после того как, естественно, умоляла меня передумать, я сажусь в пикап и не оборачиваюсь. Но я должен быть уверен, что она действительно ушла до того, как я уеду.

Не имея представления, куда бы направиться, просто еду.

Я вхожу в Дримин Бинс - лучшее кафе в городе, с лицом, без сомнения источающим чистую ярость. Это одно из моих любимый мест. Выпечка Кристины божественна, а кофе самый лучший. Не знаю, что особенного она делает по сравнению с остальными, но это просто волшебство в чашке. И Хизер ненавидела его. Говорила, что никогда не придёт сюда, ведь может сделать кофе дома дешевле - это абсолютно не имело смысла, ведь она любила тратить деньги - и тогда ей не придется думать о том, что она поправится с таким огромным выбором выпечки. Ей же хуже.