Чужая для монстра

Пришелец склонился надо мной и одним рывком вынул из груди кинжал, затем из его ладони появилось золотое сияние, глаза наполнились светом, и я ощутила, как мое тело наполняется… Силой, магией, жизнью.

— Как ты смеешь?

— Смею, дорогуша, смею. Слабый никчемный Демиург не заслуживает целого мира. А вот сильная оболочка, способная его сдержать, вполне пригодится.

— Тварь! — выдавила Мать, и я полностью была с ней согласна. Странно осознавать себя нужной лишь в качестве сдерживающего фактора, тюрьмой для могущественного существа. Особенно когда между его свободой и темницей лишь твое хрупкое тело.

— К чему оскорбление? — притворно удивился пришелец, — я искренен с тобой. Твоя глупость привела планету к гибели. Не в моих планах было терять такой вкусный мир. Его бы хватило надолго. Но тебе не сиделось в смертном теле, хотелось вернуть то, что ты так бездарно отдала глупым и жадным людишкам. Наслаждайся, у тебя это почти получилось.

Пришелец прислушался к доносившемуся из окон клекоту и шуму крыльев и нахмурился. А после, не успела сообразить, что происходит, как замок дрогнул, плиты пола прорезала тонкая трещина, которая расширилась на глазах, отделяя нас от чужака. Стекла на панорамных окнах разлетелись на осколки, впуская людей в форме герцога Сальеро и хранителей планеты.

Ящеры, чтобы пробраться в небольшой по сравнению с их габаритами зал, разносили стены, лишенные магической защиты. Охрана императора покидала поле боя, не желая стать жертвами тварей, которых они опасались столько лет.

— Мило. Но глупо. Чего ты хочешь этим добиться? — пришелец обернулся к Демиургу.

— Не я ими управляю, — улыбнулась Мать, чувствуя в вопросе Света злость, смешанную с сомнением. Чужой бог определенно не понимал, что происходит и был раздражен. — Но советую подумать о том, что ты сейчас далеко от места своей силы, мой мир больше не будет твоей кормушкой.

— Твой мир будет стоять передо мной на коленях, — голос чужака изменился, заклокотал. Словно из его глотки пытались кричать сотни разных голосов. А затем, чужак перестал быть Светом. Он начал меняться. На наших глазах с него сползала белоснежная кожа, падая ошметками на пол, сияющие глаза потускнели и заполнились тьмой. Тело перестало напоминать человеческое, становясь похожим на тело зверя, точнее, ужасного монстра с бронзовой кожей, расчерченной дорожками черных вен, когтями, размером со средний клинок и мордой, сохранившей человеческие черты лица, но с абсолютно жуткими глазами, из которых на нас взирало что-то потустороннее, древнее и очень злое.

Я успела услышать крик Альбера «Беги!» и оказалась оттеснена с дороги монстра, медленно опускавшегося на четыре изогнутые лапы. А затем зверь оскалился и прыгнул. Рейвен успел встать передо мной и выставить обломанный после прошлой атаки и своего ужасного падения меч. Лезвие не смогло повредить бронированную кожу, а сопротивление разозлило его еще больше.

Я прислонилась к стене, стараясь не путаться под ногами у мужа и брата, ставших плечом к плечу против потустороннего пришельца. Аранда, активно пытающийся сбросить сковывающие его путы, упал, задыхаясь на пол, и несколькими извивающимися движениями подполз ко мне.

— Не знал, учитель Теона, что мне доведется присутствовать при событии подобного масштаба — явлении самого Изгнанного бога, — с язвительностью произнес бывший ученик. Я дотащила его за плечи за угол, чтобы не пострадал, и присела рядом.

— Он был Светлым, — напомнила я.

— Он такой, каким считает нужным явиться. Светом, Тьмой, богом обиженных и угнетенных. Он брал то, что ему давали и исчезал, чтобы спустя годы появиться и собрать новую дань со своей паствы. Времена менялись, а он был всегда. И каждый раз находил нового жреца, готового служить за каплю благодати.

— Откуда ты знаешь об Изгнанном?

— Когда к нам начали прорываться чужаки, Оракул сделал несколько довольно противоречивых и страшных предсказаний. Мы подняли источники, мифы, легенды погибших цивилизаций.

Предания, порой бывают весьма информативны. Халиф не обладал нужным влиянием на соседние государства, да ему бы вряд ли кто поверил. Но он не хотел допустить гибель нашего мира, который мог бы потащить в пропасть умирающий Корнус. Поэтому я здесь.

— И ты знаешь, чем может все закончиться? Оракул открыл наше будущее? — невольно оживилась я.

— Будущее не знает никто. Ни Оракул, ни даже Демиург. Особенно Демиург, — заметил Аранда, наблюдая ужас на призрачном лице фантома. А после…

Мы с ужасом наблюдали, как монстр резко развернулся и ударил застывшую в страхе призрачную фигурку огромной когтистой лапой. И я закричала, когда увидела, что на груди призрака появляется пять глубоких ран, но до того, как она упала, ее тело, словно сотканное из тумана и света растворилось в пространстве. Я же снова ощутила себя цельной, сильной и неуязвимой. Мы с Демиургом опять делили одно тело на двоих, поэтому я не слишком удивилась фантомной боли от когтей монстра, словно распарывавших мою кожу до кости. Не удивилась, но скривилась и застонала, зажимая невидимую рану руками.

— Он хочет ее ослабить. Таким образом, она не способна навредить своей оболочке, то есть, тебе, и у него появится возможность вытягивать силу этого мира через тебя.

— И я буду его едой до самой смерти? — боль разрасталась, я не находила себе места.

— Он уже пьет твою жизнь, через призрачные раны. Мне жаль.

Я обхватила себя руками, в ужасе наблюдая за сражением. Монстр был агрессивен и неимоверно силен. Альбер лишался своих лучших воинов. Хранители оказались слишком большими, чтобы без вреда для окружающих сражаться с врагом в зале, рушащегося замка.

— Нужно увести его отсюда. Здесь мы все погибнем, — я повернулась к некроманту и увидела, как на его лице промелькнуло странное выражение. Он сделал попытку протянуть руку, чтобы меня остановить, но я покачала головой. Сейчас он мало чем мог нам помочь, но у него были все шансы погибнуть.

— Я создаю ту вероятность событий, которой бы ты хотел избежать? — предположила я, замечая, что Аранда уже почти освободился от сковывавших его пут и пытается воздействовать на меня, чтобы остановить. Зря. Монстр уничтожил армию моего брата, но я была не готова видеть, как умрут Альбера и Рейвен. У них впереди жизнь, моя же судьба была предрешена в день моего рождения, и даже раньше.

— Я хочу, чтобы ты жила! — крикнул Аранда, когда я была уже далеко. Мысленно потянулась к своему ящеру и тут же оказалась у него на спине.

— Унеси меня отсюда как можно скорее, — шепнула я.

Он не хотел. Знал, чем нам может это грозить. Но не мог сопротивляться моему голосу, когда внутри меня был Демиург. Хранители не способны противиться воле своей хозяйки, а сейчас этой хозяйкой была я. Точнее, вместилищем ее силы и сущности.

Монстр оказался слишком силен, и наши люди терпели поражение. Поэтому я предпочла уйти, увести за собой врага. Ему нужна я. Как сосуд для Демиурга. Что же, пусть попробует догнать. В замке мы все в одной большой ловушке. Не убьет это злобное божество — окажемся под завалами старых камней.