Чужая душа - потемки

Притихшие, подавленные и испуганные, мы вошли внутрь.

Юлианна молча показала ключи, и мужчина в зелёной рубашке без разговоров провёл нас к лестнице. Комнаты находились на третьем этаже, о чём свидетельствовали первые цифры их номеров.

Отмахнувшись от сопровождавшего нас человека - неважно, что он говорит, хотелось просто побыть одним, - Юлианна отперла первую дверь. А я сделала вывод: система счёта у Оморона и нашего мира общая. Начертание схожее, только грубее. Нужно перерисовать, показать потом библиотекарю. Если, разумеется, выберусь.

В номере стояли две кровати. На одной из них валялись вещи магистра Лазавея.

– Комната мальчиков, - резюмировал Липнер.
– Но вам заходить тоже можно.

Мы проигнорировали его шутливое замечание, напомнив об изготовлении денег. Без магистров, не приведи все боги подлунных миров, нам они позарез нужны. Алхимик заверил, что к утру всё сделает и попросил не беспокоить: 'А то несчастный случай может произойти'.

– Тебе что-нибудь нужно?
– поинтересовалась Юлианна.
– Реагенты какие, ассистент?

– Да нет. Лучше с Агнией посиди. Лаборатории здесь всё равно нет... Но прорвёмся!

Его бы устами... Но слова Липнера внушили надежду.

Вторая комната, как и предполагали, предназначалась для девочек, то есть делить её приходилось на троих. Мы с Юлианной предпочли бы обойтись без магистра Тшольке. Догадывались, что она съедет, как только наш алхимик добудет местные деньги.

Не сговариваясь, сели рядом на одну кровать. Даже вещи не распаковали. Сидели и ждали, глядя в окно.

Солнце медленно ползло вниз, время тянулось бесконечно...

Не выдержав, всё-таки задремали.

Проснулись от того, что кто-то ругался в коридоре. На родном златорском языке. Голос принадлежал не Липнеру - значит... Мы по команде подскочили и бросились к двери. Распахнули и увидели помятую Осунту с растрёпанными волосами. Пара ожогов и царапин свидетельствовали о том, что магистр попала в переплёт. Впрочем, это мы и так знали.

Лазавей выглядел не лучше. И, судя по всему, был на взводе: синева плескалась между пальцев, пульсируя чуть заметными всполохами. Даже не знаю, что такое совершила магистр Тшольке.

– Осунта, - голос у магистра Лазавея казался ровным и спокойным, но вот выражение лица таковым не являлось, - скажите мне, сколько лет вы преподаёте?

– Достаточно. Не меньше вас, - подбоченилась магистр и тоже занялась плетением магии.
– Намекаете, что я дура?

– Не намекаю. Мне стоило такого труда вытащить вас из лап властей... Штраф, между прочим, был внушительным, на него пошли все мои деньги. И то вас выпустили только потому, что я назвал вас сумасшедшей. С них другой спрос.

Осунта вспыхнула и мотнула всклокоченной головой. Прищурившись, поинтересовалась:

– Так вот что вы там болтали! Вам не сойдёт это с рук.

– Ловить надо было искуснее, - огрызнулся магистр.
– Но нет же, мы иначе не умеем! Сразу свой характер наружу! Не спорю, вы отличный боевой маг, Осунта, один из лучших, но по-женски импульсивны.

– Так что же вы во главе с ректором за моей спиной прячетесь? Баба, значит? Вот уйду - будете знать!

Магистр Тшольке развернулась на каблуках, оттолкнула меня с Юлианной, сгрудившихся на пороге, и хлопнула дверью.

– Осунта, не психуй!
– полетели вслед слова Лазавея. Он устало втянул в себя магию и провёл рукой по лбу. Глянул на нас, но промолчал.

Потом всё-таки поинтересовался:

– Липнер где?

– Деньги делает. А вы как?
– решилась спросить Юлианна.

Магистр махнул рукой и опустился на пол. Просидел так, не двигаясь, минут пять, затем направился к двери 'мальчишечьего номера'. Стучаться и не подумал - открыл дверь без прикосновения рук.

Разумеется, мы поспешили заглянуть внутрь: когда ещё алхимика за работой видишь?

Липнер задвинул шторы и сидел посреди пентаграммы. Рядом варилось на магическом огне нечто, источавшее неприятный запах.

Лазавей мельком глянул на изыскания подопечного и завалился на постель, уставившись в потолок. Чувствуя, что мы смотрим на него, попросил крепкого чаю.

– Дай им немного денег, - эта фраза адресовалась Липнеру.

Алхимик недовольно забурчал, но бросил нам мелочь. Поймала её я, заодно рассмотрела. Тяжёлые монетки, смесь меди и чего-то ещё: они светлее наших.

– Агния, сходи, я ауру посмотрю, - прошептала Юлианна.
– Мне кажется, она истощена.

– Спасибо, справлюсь, - не открывая глаз, пробормотал Лазавей.
– Всё обошлось, мы не вне закона. Священник мёртв.

Мы предпочли ни о чём не расспрашивать. Но и так было ясно: сначала магистр вытащил коллегу из-за решётки, а потом выследил и убил клирика.

– Но вам ещё одного человека переносить...
– робко возразила Юлианна. Она приблизилась к магистру, взяла его за руку и начала водить свободной ладонью над телом Лазавея. Тот тяжело вздохнул и слегка подвинулся, чтобы Юлианна могла сесть.

– Осунта разболтала?
– устало спросил он.
– Не сегодня. И не завтра. Спасибо, Юлианна. Я скажу магистру Аластасу, что вы преуспели в целительстве.

Вздрогнув, я испуганно уставилась на магистра. Он ранен? Вроде, нет, но цвет лица землянистый, дышит тяжело... Наверное, это и есть тот самый нулевой магический резерв, когда маг начитает брать силы в ущерб себе.

Стало стыдно за то, что я с утра его камнем.

– Простите, - пробормотала я.

– Чаю, Агния, будьте добры. Крепкого и сладкого, - стало мне ответом.

Страшно было спускаться одной, разговаривать с людьми, ни слова которых не понимаешь, но я пошла. И даже добыла чай с тремя ложками сахара. То, что нужен чай, объяснила на пальцах и при помощи картинок, а сахар положила сама.

После питья и лечения Юлианны магистру Лазавею стало лучше. Он сел, поинтересовался, как у нас дела, и отправил к магистру Тшольке.

– Как ни прискорбно, девушки, сегодня без ужина, - извинился магистр.