Чужая душа - потёмки

К кому она обращалась, не видела: сидела, отвернувшись.

— Из-за такого пустяка? — удивился Лазавей — его-то голос узнаю. — Что за ребячество! Госпожа Выжга, явите нам свой лик, и мы избавим его от ненужных украшений.

Смущённая, повернулась, извинилась за то, что облила его.

Магистр отмахнулся и коснулся моего подбородка. Пара движений, лёгкое пощипывание кожи, шёпот Лазавея — и Светана восхищённо охнула.

Улыбнувшись, магистр погладил кончиком пальца по щеке и заверил, что могу смело смотреться в зеркало.

— Эдвин, Эдвин, если ты не вернёшься, нам засчитают проигрыш, — послышался голос Тшольке. Рассекая людские толпы, она направлялась сюда. — И госпожу Выжгу захвати, если она играть собирается. Таз магией укрепили, может не бояться купания.

— Пойдёмте? — кивнул в сторону играющих Лазавей.

Мотнула головой: засмеют ведь.

— Агния, ничью хотите? — продолжал уговаривать искуситель. — Вы ведь хорошо играли, чего вдруг? Никто уже и не помнит об этом инциденте.

Подошла Осунта, мельком глянула на меня и прищёлкнула пальцами: одежда моментально высохла. Повторив приглашение продолжить игру, она увела магистра, что-то шепнув ему на ухо. Лазавей рассмеялся в ответ и на мгновенье обнял её. Готова поспорить, что Тшольке рада была б из платья выскочить от счастья.

Желание уйти было сильным, но я переборола его. Поправила воротничок, вытерла слёзы и заставила себя улыбнуться.

Разумеется, на меня смотрели — а как же иначе, событие вечера, неуклюжая студентка, но я целенаправленно шагала к тазу с яблоками. Если не выиграю, все с косточками съем.

Дело двигалось споро: яблоки раз за разом оказывались в моих зубах. Войдя в раж, не замечала ничего и никого вокруг, доказывая, что вовсе не плакса, а боец.

Партию с Лазавеем мы переигрывали. От ничьей гордо отказалась, заявив, что победами не разбрасываюсь.

Магистра позабавил мой боевой настрой. Он не поддавался, сосредоточенно выискивал глазами удобный плод, а затем пытался его ухватить.

И вот осталось всего одно яблоко.

— Ваша очередь, Агния, но всё равно не вытянете, — подтрунивал Лазавей.

— А если вытяну, тогда что? — парировала я. — Вы освободите меня от наказания?

— Ничего, просто продолжите барахтаться в холодной воде.

Помнил ли магистр о том, что пообещал на Омороне? Кажется, помнил, потому что не стал интересоваться, что я имела в виду. И предстоит мне собирать эти проклятые сущности…

Сосредоточилась и предприняла попытку укротить яблоко. Не вышло. Не получилось и у Лазавея.

Но я упрямая, собралась и поймала его под аплодисменты собравшихся. Хлопал и магистр, заверив, что ему ничуть не обидно.

Лучшей в Академии, впрочем, я не стала, но настроение улучшилось. После пунша — так особенно.

Победитель — студент четвёртого курса с Факультета активного чародейства — получил целую кадушку яблок и теперь не знал, что с ними делать.

Начались танцы, во время которых забылась, вспомнив вечеринку в Школе иных, забралась на стол и зажигательно отстукивала ритм каблучками. Справедливости ради, не я одна стремилась к небесам, оказавшись в хорошей компании.

Со стола меня стащил Лаэрт и закружил в замысловатом эльфийском танце. Я не поспевала за другом, ноги смешно болтались в воздухе, выписывая па по собственному желанию и разумению. Потом меня выловил Липнер, ещё какой-то парень — и понеслось…

В конце праздника объявили танец, на который дамы приглашали кавалеров. И я решилась. Пунша внутри плескалось достаточно, сердце и разум пришли к согласию.

Лазавей стоял неподалёку. Без Тшольке. Он не танцевал, а беседовал с магистром Тревеусом, деканом нашего факультета.

— Разрешите вас пригласить, — чтобы не передумать, на одном дыхании выпалила я.

Магистр обернулся, недоумённо глянул на меня. Не расслышал? Может, и к лучшему? Тихо уйду и потанцую с Лаэртом, если эльфа никто не занял. Даже если и так, кавалер найдётся: я у стенки не застаиваюсь.

— Вы что-то хотели, Агния?

— Танец, Эдвин, — подсказал декан. — Ты сегодня популярен: целая очередь выстроилась.

Обернулась и заметила пяток девиц разного возраста, пожиравших глазами магистра. Воистину, он не испытывал недостатка в женском внимании! Нет, в Академии есть пара других преподавателей, от которых студентки млеют, но вот Лазавей… Привлекательный, всё же, чертяка!

Подумала: 'Вдруг откажет?', и сердце сжалось.

— Девичий танец, да? Хорошо, давайте. Рад, что пришли в себя.

Радостная, довольная, вручила ему ладошку и вздохнула.

Не хотелось, чтобы танец кончался, чтобы Лазавей отпускал меня. Вот бы его пальцы вечно лежали на талии, а я касалась его рубашки и шерстяной жилетки.

Тогда, во время танца, приняла решения попытать судьбу. Если служебные романы не запрещены, то возможен роман и со студенткой. Я ведь не за экзамен или зачёт, он мне нравится. Вот поступлю как Магнус — и всё, не отвертится.

Хихикнула, представив возможную сценку по насильственному привлечению внимания, и начала подбирать декорации.

— Агния, у вас лукавый вид. Что-то задумали?

— Что вы, разве я могу? — захлопала глазами в ответ. Хорошо, что мысли Лазавей читать не умеет.

— Ещё как можете! Оморон с вашим участием до сих пор снится.

— И в каких снах? — вопрос был на грани приличия.

— Кошмарных, русалка, — рассмеялся магистр. — Попортили же вы мне крови!

— Как всякая женщина, — невинно пожала я плечами. — Все женщины кровь портят, даже пословица есть.

Лазавей не стал спорить и в последний раз закружил в танце среди других пар.

Как оно вышло, сама не знаю, очевидно, сделала неосознанно. Так или иначе, я умудрилась на пару минут тесно прижаться к магистру. Осознав, тут же отпрянула, благо музыка смолкла, но Лазавей, конечно, заметил.

— И что это было, Агния? — нахмурившись, поинтересовался он. — Попытка досрочно сдать заведомо сложный для вас предмет?

— Нет, что вы! — вспыхнула я и с чувством оскорблённого достоинства продолжила: — Всегда сама всё сдавала и сдавать буду. Или раз смазливая девушка с Общеобразовательного, то только через постель могу? Так, по-вашему?!

Последние фразы выкрикнула, сделав достоянием широкой общественности. Неудивительно, что на нас с интересом посматривали и перешёптывались.

Магистр молчал, приходя в себя после такого эмоционально заявления. Со стороны выходило, будто он предложил мне сдать предмет в собственной спальне, а я отказалась.

Развернулась на каблуках и собралась гордо удалиться, но Лазавей придерживался иного мнения, ухватил под руку и потащил к двери. Судя по всему, разговор предстоял длинный и тяжёлый.