Чужая игра для Сиротки

— Матильда? – король снова сосредотачивает внимание на мне, — надеюсь, вы все же не настолько сыты, чтобы не порадовать меня выражением вашего лица, когда оцените мои неуклюжие попытки за вами приударить.

Еле-еле улыбаюсь, мысленно прошу Плачущего в последний раз одарить меня своей милостью, и тянусь к маленькому ножику на длинной ручке. Это ведь тот же, что и у дамы в желтом? Или она взяла тот, что справа, с короткой ручкой и острым кончиком лезвия?

— Герцогиня, с разрешения Его Величества, не могу не отметить ваш сегодняшний цветущий вид! – Нокс подходит ближе и как нарочно становится между мной и столом.

Нет, я все еще могу взять столовые приборы, но до ножа уже не дотянусь.

Он что, хочет, чтобы я ела руками?

— На вашем месте, герцогиня, я бы отметил эту дату как день, когда мой бессердечный друг расщедрился на комплимент женщине! – Эвина как будто все это только веселит, они с Ноксом обмениваются понимающими взглядами.

Это звучит как будто мне следует прыгать вокруг Нокса, хлопать в ладоши и радоваться столь щедрому подарку.

В памяти вспыхивают момент, когда герцог заявил о своем желании меня поцеловать. Если бы в тот момент у него было бы то же выражение лица, что и сейчас, я бы точно не думала о поцелуях и комплиментах. А если бы знала о существовании графини Рашбур…

— Милорд Нокс, — я одариваю его максимально ледяным взглядом, — теперь я точно знаю, что слухи о вашей храбрости и отваге отнюдь не преувеличены. Только настоящий храбрец будет делать комплименты другой женщине, когда у без пяти минут будущей герцогини Нокс вилка в руках.

Герцог медленно перестает улыбаться.

Графиня Рашбур снова покрывается пятнами.

И только Его Величеств буквально взрывается искренним хохотом.

— Нокс, она тебя уела!

— Просто сказала правду, — пожимаю плечами и снова украдкой шарю взглядом по залу.

Конечно, я бы с большим удовольствием потратила это время, чтобы наслаждаться молчаливой яростью герцога, но ракушки и панцири никуда не делись с моей тарелки.

Мужчина в черном мундире Королевского гвардейца, богато увешанный орденами и лентами за воинские заслуги, орудует округлыми щипцами.

Они как раз у меня под рукой, и я с облегчением тянусь к ним.

Нужно просто откусить хоть что-нибудь, а потом смело сказать, что сегодня в меня уже ничего не влезет. Или пошутить насчет того, что я не хочу быть такой же «ненасытной» как графиня.

Хороший план, и главное – правдивый.

— Герцогиня, — Нокс подается вперед, и как-то почти грубо отодвигает меня от стола, — полагаю, вы желаете обсудить мою… смелость?

— Нет, — оторопело отвечаю я.

Он, похоже, даже не осознает, что стоит слишком близко.

Еще шаг – и нарушит все нормы приличия.

— Какая жалость. – Он так резко меняет гнев на милость, что я не успеваю сообразить, почему вдруг моя рука оказывается в его руке. – Тогда мне не пришлось бы оправдываться перед остальными кавалерами в вашей бальной карте за то, что влез без очереди!

Он собирается со мной танцевать?

Бросаю взгляд на короля – он ведь должен сказать что-нибудь? Или в высшем обществе принято устраивать такие вот скандальные спектакли, чтобы было о чем писать в желтых бульварных листах?

Его Величество делает почти приглашающий жест, мол, эту вольность он разрешает, хотя что-то мне подсказывает, что если бы на моем месте был любой другой вельможа, ему бы Эвин такую вольность не простил.

— Надеюсь, вы умеете танцевать вальс… герцогиня? – подначивает Нокс.

Мне ведь показалось, что он выделил мой титул особенной интонацией?

Это ведь не… сомнение?

Мои пальцы в его ладони дрожат от внезапного страха.

Совсем недавно я смотрела как он кружит по залу свою невесту и какой-то части меня – не самой умной – хотелось быть на ее месте, хотелось, чтобы он вот так же держал за руку меня, а не ее. А сейчас я готова провалиться сквозь землю, лишь бы избавиться от подавляющего влияния Нокса.

— Это было крайне бестактно, милорд Нокс, — отвечаю я, но голос выдает волнение с головой.

— Вы всегда игнорируете прямые вопросы… герцогиня? – Снова тот же вопросительный тон, и теперь мне это точно не показалось. – Так безопаснее – переводить разговор на ту тему, которой вы владеете в достаточной степени?

Сглатываю, и мысленно с облегчением выдыхаю, потому что оркестр заводит вальс, и это достаточно громко, чтобы пресечь любой разговор. Если, конечно, герцог не изобретет парочку танцевальных па, в которых мы будем друг от друга на расстоянии шепота на ухо.

Его рука у меня на талии словно прожигает ткань до самой кожи.

Я как будто чувствую каждый палец, шершавость его ладони.

Танец предполагает взгляд глаза в глаза – это первое правило вальса.

И когда Нокс решительно делает первое па, я словно перестаю существовать сама по себе.

Мое тело становится как будто часть его самого – шаг в шаг, поворот в унисон, плавное движение.

Темный пристальный взгляд – хмурый и сосредоточенный.

О чем он думает?

Что это за странные намеки?

Еще круг по залу, и когда танцевальная площадка заполняется другими парами, герцог не выводит нас на второй круг, а легко, словно так задумано танцев, сворачивает в сторону арки, за которой мы оказываемся в темном широком коридоре.

— Герцог…! – мое возмущение обрывает его грубая хватка на моем запястье.

Нокс тащит меня по коридору, и его как будто совсем не беспокоит, что я едва переставляю ноги, тем более что с непривычки и так едва держусь на высоких каблуках.

— Ради вашего же блага, герцогиня, держите рот на замке, — не поворачивая головы, бросает Нокс, и буквально волоком тащит меня на узкую маленькую лестницу, на которой двое бы никогда не разминулись. – Потому что я желаю задать вам пару вопросов, и будет лучше, если мы будем наедине, когда вы ответите. Если, конечно, в вашей голове осталась хоть капля здравого смысла, в чем я лично сильно сомневаюсь.

Я инстинктивно поджимаю губы.

Неприятная догадка громко пульсирует в висках.

Нет.

Нет, нет, нет. Он не мог… Не так и не сегодня, когда я «выиграла» для герцогини Лу’На первый танец с королем.

Нокс толкает плечом тяжелую деревянную дверь и заводит меня в библиотеку.

Здесь темно, сыро и холодно, но больше всего меня пугает не возможность почти наверняка схватить простуду от первого же сквозняка, а то, как решительно герцог дважды проворачивает ключ в замочной скважине.