Чужая игра (Солдаты удачи - N)

– Да?
– У Савченко закололо в области сердца: он понял, что первый зам не только не сможет его прикрыть, но и не захочет этим заниматься.
– А как же он...

– Да так, - довольно усмехнулся Степанов, - мы договорились вернуться на исходные позиции: по документам на "Гамме" ничего нет, - значит, там ничего и не будет. При достаточной быстроте и сохранении секретности президент и все остальные ни о чем не узнают. А первый у меня в руках, я знаю, чем этого выскочку урезонить...

– Хорошо, я все сделаю!
– пообещал Савченко.

– Вот и молодец!
– Степанов хлопнул его по плечу.
– Избавишься от контейнеров, назначишь там надежного человека вместо Иконникова - и в Москву. Сходим в баньку, посидим с пивком, с девчонками... А сейчас надо напрячься!

– Степанов встал, показывая, что их разговор закончен.
– Позвони мне завтра днем, расскажешь, как там у тебя дела идут...

– Слушаюсь!
– официально ответил Леонид Иванович.

Он проводил своего начальника до поджидавшей его машины и собственноручно закрыл за ним дверцу. Вернувшись домой, Савченко связался со своим адъютантом и приказал ему немедленно готовить самолет. Через полчаса он, одетый в полевую генеральскую форму, мчался в машине на Чкаловский аэродром, размышляя, как сохранить в тайне предстоящую ему операцию.

* * *

Ольга Пастухова показывала своей дочке Насте, как правильно доить корову, когда у ворот дома остановилась черная "Волга" с четырьмя мужчинами. Шофер остался сидеть в автомобиле, а трое вышли из машины и, не стучась, раскрыли калитку в воротах и пошли прямо к дому. Один из них остался стоять во дворе, а двое все так же бесцеремонно вошли в дом. Не найдя там никого, они снова вышли во двор и, услышав голоса, раздающиеся из сарая, направились туда.

Это была бригада следователей из военной прокуратуры. Старшим в этой группе был полковник Сухотин. В Затопино они приехали по душу Пастухова; зря Сергей назвал себя, когда выходил в прямой эфир из чеченского лагеря его фамилии для следователей было достаточно, чтобы найти место, где он с семьей обосновался. Они конечно же предполагали, что сейчас хозяина нет дома, но это ничего не значило: Сухотин хотел обнаружить в доме Пастухова хоть какие-нибудь сведения об остальных членах его группы.

Сухотин зашел в сарай, посмотрел, как маленькая Настена неловко дергает сосцы над небольшим пластиковым ведерком, как Ольга с улыбкой смотрит на старания дочери и, прерывая эту мирную идиллию, произнес:

– Ольга Николаевна, мне надо с вами поговорить...

– Вы кто?
– спросила Ольга, отрывая взгляд от дочери и поворачиваясь к следователю.

– Я старший следователь по особо важным делам военной прокуратуры Петр Сергеевич Сухотин, - представился тот, разворачивая перед ней служебное удостоверение.

– Что-то случилось?
– встревожено спросила Ольга.
– С Сережей? Вы можете подождать? Я скоро освобожусь, только корову подою... Хотите молочка парного?

– Спасибо, не откажусь...

Сухотин взял протянутую Ольгой большую алюминиевую кружку, доверху наполненную теплым и ароматным молоком. Пока он пил, Ольга споро докончила дойку, обмыла вымя теплой водой, накрыла ведро чистой марлей и, взяв Настю за руку, понесла ведро в дом. Сухотин и присоединившийся к нему помощник шли следом за ними.

Поставив ведро на полку в подполье, Ольга отправила Настену на улицу и, только когда за дочерью закрылась дверь, сказала:

– Ну вот, я готова... Только скажите сразу: с Сережей все в порядке?

– Как вам сказать...
– замялся Сухотин.

Он совсем не с того хотел начать разговор, но мирный покой, царящий в доме Пастухова, нисколько не соответствовал тому, что ему предстояло делать. Сухотин в первый раз за те несколько дней, что он гонялся за Пастуховым и его группой, усомнился в том, что тот - опасный террорист. Следователи переглянулись: судя по всему, Ольга была совершенно не в курсе, чем занимается ее муж.

– Почему вы молчите?
– еще сильнее встревожилась Ольга.
– Говорите правду, я жена офицера, пусть и бывшего, но мы друг от друга ничего не скрываем...

– Ольга Николаевна, давайте договоримся: вопросы буду задавать я, уходя от прямого ответа, сказал Сухотин, - ведь именно для того мы сюда и приехали... Что касается вашего мужа, то, честно говоря, я тоже хотел бы знать, где он и что с ним. В связи с этим мой первый вопрос я сформулирую так: как вы думаете, чем занимался ваш муж в последние дни?

– Как - чем?
– удивилась Ольга.
– Ловил рыбу с друзьями на Волге.

– Вы в этом уверены?

– Конечно. Он вчера вечером мне звонил - говорил, что они много рыбы наловили, что скоро вернется...

– Да? Интересно, когда же он обещал приехать?

– Сергей сказал, дня через три.

– И все, больше ничего?..

– Ничего... Так, поинтересовался, как мы тут без него.

Ольга, чувствуя что-то неладное, решила умолчать о том, что ей самой тот звонок показался странным, но она привыкла доверять мужу и не задавать лишних вопросов: придет время - и Сергей сам все расскажет.

Сухотин быстро соображал, когда и откуда Пастухов мог сделать этот звонок. Если Ольга говорила правду - а скорее всего, так и было, - то выходило, что он мог звонить только с трассы. Но это противоречило образу хитрого и многоопытного террориста, который нарисовало следствие: навряд ли такой искушенный наемник, как Пастухов, стал бы звонить домой по мобильному телефону - ведь он скрывался от погони и, обложенный со всех сторон преследователями, не стал бы раскрывать свое местонахождение; в любом случае, он никак не мог не учитывать, что этот звонок могут засечь. Отсюда следовало несколько выводов: или Ольга очень убедительно выгораживает мужа, или Пастухову был очень нужен этот звонок (но зачем - не ясно); могло быть и такое: командир группы террористов не чувствовал себя таковым или - уж совсем невероятно!
– был уверен в своей безнаказанности...

Каждая из этих версий имела свою логику и вполне могла соответствовать реальному положению вещей. Сухотин был опытным следователем, поэтому он давно привык, что в процессе расследования приходится идти сразу по нескольким путям. И только после того, как следователь убеждался в том, что все версии, кроме одной, являются ложными или ведут в тупик, он вплотную занимался только этой одной, единственно правильной версией...

Но сейчас, когда до одной-единственной было еще далеко, он понял, что должен установить только одно: правдивость слов Ольги Пастуховой.

– Ну ладно, - сказал он после небольшого раздумья.
– У вас есть с кем оставить дочь?

– Зачем?

– Вы должны проехать с нами.

– Но для чего?

– Мы должны провести официальное дознание. Ваш муж подозревается в совершении особо тяжкого преступления. Вы должны дать интересующие нас показания. Для этого вы будете допрошены в прокуратуре.

– Я не верю, что Сергей мог совершить что-то плохое! И чтобы доказать вам это, я готова рассказать вам все, о чем вы попросите. Но разве нельзя этого сделать здесь?