Чужая игра

– Я бы на вашем месте на пару-другую месяцев уехал подальше от города, тут может случиться всякое, и не совсем приятное – тоже. Впрочем, вас в любом случае эвакуируют. Помогите боги, чтобы своевременно и без приключений. А вот про то, что видели меня, говорить не стоит. И дело даже не мифической секретности… и не в том, о чем вы сейчас разом подумали, в дурку вас, может, и не определят, тем более, не в одну палату, а вот на карандаш университетской комиссии по наркотикам вы вполне легко можете попасть. Оно вам надо – три года после этого находится под негласным надзором?

Как-то незаметно быстро, ловко, почти играючи закончив отвечать на все предварительно отправленные письма, незнакомец еще несколько минут поманипулировал «мышкой», видимо, подчищая следы своего пребывания в Сети и на этом компьютере, потом поднялся из-за столика.

Глазастая Марго, обычно подмечающая то, что проходило мимо внимания её товарищей, и в этот раз отметила для себя, что ничего похожего на недавнее проникновение ножевого лезвия в тело в разрезе пиджака и рубашки незваного гостя уже нет, будто глубокая, достигающая сердца рана затянулась за те недолгие минуты, что неизвестный провел у монитора.

Уже у двери, к которой его проводили ошеломленные, так и не успокоившиеся, не пришедшие в себя взгляды студентов, незваный гость оглянулся, сосредоточив свое внимание на спрятанным под столиком системном блоке. И в ту же секунду из стареньких колонок вновь полилась тягучая музыка: «Не новое, а заново… Один и об одном… Дорога в мой дом… И для любви – это не место…»

– Вот так-то, – усмехнулся незнакомец, без всяких мистических фокусов выходя из комнаты и плотненько прикрывая за собой дверь.

Сизоватые разреженные облака табачного дыма завертелись в вихре минутного сквозняка, в приоткрытое окно потянуло вон из комнаты тяжелый запах окурков, громоздящихся в двух больших пепельницах. Кисловатый аромат недопитого пива смешивался с сигаретным перегаром и трудно уловимым, но тем не менее очень явственным запахом, оставленным незнакомцем…

6

Руководящий боевой операций военной разведки майор-гвардеец казался спокойным – вот, что значит выучка – но подрагивающие пальцы, лихорадочно бегающий взгляд, легкие бисеринки пота, выступившие на висках, говорили сами за себя. Он с невероятным, огромным трудом сдерживал себя, чтобы не сорваться на истерику, крик, удары кулаками по подлокотникам кресла, в которое буквально упал, едва оказавшись в микроавтобусе сотрудников Департамента Безопасности.

– Он ушел! – выдохнул майор и тут же, будто раскрашивая свое сообщение, дополнил: – Растворился, исчез, как не было его никогда в этом доме.

«Ему срочно, до зарезу, нужны свидетели-союзники, которые подтвердят, что все было сделано правильно, что он не виновен в срыве операции, – моментально «просчитал» поведение коллеги-конкурента полковник. – А такие свидетели – только мы, вернее сказать, один я, остальные – просто «сопровождающие лица», которые ничего толком не видели и не знают. Теперь – важно не прогадать…»

– Не надо подробностей, пока… Надеюсь, квартал вы уже блокировали? – вслух поинтересовался офицер Департамента, давая понять майору, что о некоторых вещах не стоит знать низшим чинам любой спецслужбы.

– И дом, и квартал, – кивнул разведчик, пытаясь в слабом свете потолочной лампочки, включенной водителем при его появлении, поймать взгляд своего собеседника.

Но полковник, лихорадочно прикидывая, что даст лично ему полезного поддержка коллеги, а что принесет отказ от оной, старательно прятал глаза.

– Пять человек в подъезде, два снайпера на чердаке, – задумчиво произнес полковник, вспоминая показанную ему расстановку сил перед операцией.

– Две боевые «двойки» и лучший специалист по ликвидации, – отчаянно кивнул, подтверждая, разведчик. – А снайпера успели доложить, что объект «качает маятник» невероятным образом, на прицел его поймать не удалось…

– Только ведь – и это все ерунда по сравнению… – не закончил вопроса офицер, коротко глянув на коллегу.

В глазах полковника не читалось ничего, лишь полное спокойствие и рассудительность, и попасться в такую нехитрую ловушку было легко. Впрочем, майор-гвардеец и сам охотно шел в нее, понимая, что лишь в ловушке будет у него реальный шанс на спасение.

– Было столкновение, контакт, – неохотно проговорил разведчик. – Чем закончилось – думаю, вы догадались, но… Объект после этого исчез не просто… он исчез с тепловизора.

– Серьезную технику вы использовали, господин майор, – теперь пришел черед удивляться офицеру Департамента. – И как это произошло?

– По докладам, я не сам отслеживал… после контакта, когда он… короче, когда объект стал, вроде бы, подыматься по лестнице, то за несколько секунд «остыл» до температуры окружающей среды, ну, соответственно, и исчез с экрана. Мы сканировали дом буквально за полчаса до его появления, пометили всех, кто был в квартирах. Он там не появился – нигде. Просто исчез.

– Никто никуда не исчезал, – буркнул недовольно ворчливый голос.

Видимо, увлеченные коротким, но излишне эмоциональным рассказом военного разведчика, может быть, просто позволившие себе короткое минутное расслабление, а скорее всего, ни то, ни другое – но никто из присутствующих в салоне микроавтобуса не заметил, как тихонечко, за гранью слышимости и ощущений, скользнула вбок, открываясь, входная дверь, и на пороге, поставив правую ногу на невысокую, узенькую ступеньку, возник невысокий мужчина с резкими, будто в камне вырубленными, чертами лица, с короткой стрижкой густых каштановых волос, в хорошем, неброском костюме, с левой стороны, пониже лацкана, пробитом парой аккуратных отверстий размером в «три линии». В полумраке наступившей ночи и слабенького освещения салона пулевые отметины на пиджаке смотрелись совсем не страшно, как парочка нелепых, неряшливых пятен, но вся команда Департамента Безопасности нервозно напряглась, и руки охранников-боевиков непроизвольно скользнули к оружию.

– Скажите своим, чтоб не нервничали, – все так же ворчливо, с откровенным недовольством в голосе потребовал неизвестный, чуть-чуть отклонившись назад, мгновенно уходя с гипотетической линии огня и слегка при этом прикрываясь сидящим на переднем, ближнем сидении гвардейцем-майором. – Я сегодня и сам нервный из-за ваших штучек, разнесу к чертям автомобиль, а вещь – новая, дорогая, еще толком и обкатанная. Обидно будет. И без того мне костюмчик попортили, такие дырки штопать, и потом в этом пиджаке ходить только в глухой деревне можно, да еще и порезали на спине…

– Я вам возмещу затраты, – стараясь, чтобы голос его звучал твердо и уверенно, сказал полковник. – Если хотите, куплю новый костюм.

Незнакомец коротко хохотнул и уверенно проскользнул внутрь салона, усаживаясь напротив офицера Департамента Безопасности, рядом – руку протяни – с майором-разведчиком. На дальних, задних сидениях угрюмо сопели, стараясь это делать потише, охранники, шофер, кажется, просто замер на своем месте, туповато глядя прямо перед собой, только Феликс Зак совершенно спокойно извлек из кармана заветную фляжку и сделал глоточек, окутав половину салона запахом коньяка.