Чужая раса

Зелёный луг, полого спускающийся от опушки леса, примыкал к низкому берегу небольшой речки, тихо несущей свои прозрачные воды по благодатной земле Атлантиды. По ту сторону речки за полем, пестреющем дикими цветами, находился медный рудник, а дальше начинались низкие старые горы, подножье которых заросло редкими деревьями, кустарником, мягким мхом и сочной травой.

Рудник представлял собой конусообразный ступенчатый котлован с многочисленными шахтами, уходящими вглубь гор. На дне котлована располагался десяток низких одноэтажных деревянных построек, где находилось руководство рудника, столовая и различные технические и подсобные помещения.

Девушку звали Чия. Как почти все атланты тех далёких времён она была светловолосая, голубоглазая и несколько мечтательная. Чия любила наблюдать по утрам из окна своей комнаты, как солнечный диск величаво всплывает над вершинами гор и начинает своё ежедневное шествие по небосводу.

На руднике работал отец девушки. И хотя он уже шесть лет назад вышел на пенсию, продолжал три дня в неделю до обеда исполнять обязанности консультанта старшего мастера. Отец утверждал, что каждый уважающий себя атлант обязан приносить посильную пользу своей стране. Чия очень гордилась отцом.

Раньше атланты жили в основном триста пятьдесят — четыреста лет, но в природе всё течёт, всё изменяется. С течением веков сама материя, окружающая тот мир, становилась всё более плотной и соответственно процессы старения биологических видов, в том числе и атлантов, ускорились. Теперь основная масса атлантов жила до двухсот лет, но это тоже было совсем неплохо.

'Конечно, — рассуждала Чия, следя взглядом за причудливым облачком, — если средняя продолжительность жизни атлантов составляет двести лет, а по закону, как мужчины, так и женщины обязаны трудиться с тридцати двух лет, то при выходе на пенсию, оплачиваемую государством с восьмидесяти лет мужчинам и с семидесяти пяти лет женщинам, атланты только начинали жить, так сказать, полноценной жизнью.

К пенсионному возрасту дети уже вырастали, пособия хватало на скромную, но не нищенскую жизнь, казалось бы, живи, отдыхай и радуйся. Но, как правило, часть атлантов, в основном мужчин, продолжала работать ещё лет сорок — пятьдесят. Другая часть, тоже в основном мужчины, уходила в многочисленные монастыри, расположенные в горных районах Атлантиды, чтобы, как говорил отец, совершенствовать свой дух и тело, и только незначительная часть атлантов проводила пенсионную жизнь в путешествиях и развлечениях.

Правда в последние десятилетия количество атлантов жаждущих развлечений росло в геометрической прогрессии и виною этого процесса, как утверждал отец, были вимaны.

Отец рассказывал, что в основном виманы стали прилетать в дни его молодости, когда ему было лет сорок пять, до этого были единичные визиты. Виманы прилетали с планеты Нергал. Но это чужеземцы так называли свою планету, а для нас, атлантов, было более привычное название «Марс». Да, — размышляла Чия, — Марс как-то более благозвучно!'

Она вспомнила уроки астрономии.

Чия продолжала наблюдать, как метровые кубы спрессованной породы время от времени поднимались над котлованом, где располагался рудник, и, зависнув на несколько секунд в воздухе, начинали движение в южную сторону долины на «пункт приёма руды», который находился в двадцати километрах.

«Вот здорово! — с восхищением думала девушка. — Я пока так не умею. Одно дело усилием воли передвигать по столу серебряную ложку, а совсем другое переносить по воздуху куб породы, весивший несколько тонн!»

Время в размышлениях летело быстро, и вот она уже увидела отца с несколькими рабочими, которые переходили речку по невысокому каменному мосту. Радостная девушка вскочила с травы, отряхнула одежду и побежала навстречу.

Хотя Эзжу недавно исполнилось восемьдесят шесть лет, выглядел он, по нашим меркам, лет на сорок. Это был высокий атлант крепкого телосложения. Правильные черты лица и волевой взгляд голубых глаз придавали его облику частицу мужского обаяния, белокурые волосы были собраны на затылке в короткий пучок, льняная распахнутая на груди безрукавка и светлые холщовые штаны соответствовали жаркому климату Атлантиды.

Вскоре Чия уже обнимала отца, прижимаясь щекой к его бронзовой от загара груди и вдыхая запах меди, исходивший от него.

— А-а-а, моя малышка, — Эзж погладил дочь по волосам, — соскучилась?

Чия улыбнулась и закивала головой в ответ.

— Ладно, Эзж, мы пойдём, — сказал один из рабочих.

— До следующей недели! — ответил отец, подняв руку в знак прощания.

Рабочие пошли вдоль реки в северном направлении, в небольшой поселок, расположенный за лесом.

— Ну что, пойдём обедать? — Эзж с улыбкой взглянул на дочь.

— Да, папа, пойдём.

Взявшись за руки, они отправились по тропинке, которая, поднимаясь по пологому склону, причудливо петляла между низкорослыми кустами и покрытыми мхом огромными валунами.

Минут через пять они вышли к обширной поляне, где находился двухэтажный каменный дом на фундаменте высотой около двух метров, выполненном из серых гранёных блоков, и куполообразной крышей. Высокий фундамент был необходим для защиты от весенних паводков, когда таявшие снега на вершинах недалёких гор переполняли реку, и часть долины превращалась в огромное болото.

Участок с домом, хозяйственными постройками, садом и огородом был обнесён каменной стеной, вышиной в рост взрослого атланта, перед которой находилось поле, засеянное пшеницей, гречихой и кукурузой.

Пройдя сводчатые ворота, отец и дочь поднялись по широкой лестнице и вошли в дом.

* * *

Эзж умылся и переменил одежду. Когда он вошёл на кухню, семья была уже в сборе.

— Ну, что у нас сегодня на обед? — весело спросил отец и уселся во главе стола.

— Твоя любимая чечевичная похлёбка, — ответила Цзиоз.

Цзиоз, первая жена Эзжа, мать Чии и старшего сына Элизeя, миловидная женщина, выглядевшая лет на тридцать пять, была одета в светло-голубое длинное домашнее платье, подчёркивающее её превосходную фигуру.

— А на второе гречневая каша со специями и сладким перцем, — добавила Уин.

Вторая жена Уин, мать двух младших сыновей, выглядевшая немного моложе Цзиоз, была меньше ростом и более миниатюрной. Утончённые черты её красивого лица дышали любовью и материнской нежностью, когда она обращала взгляд голубых очей на своих сыновей. Платье салатового цвета придавала её точёной фигуре ощущение теплоты и женственности. У обеих женщин по моде тех далёких времён длинные светлые волосы были оплетены голубой и салатовой лентой соответственно.