Чужая семья генерала драконов

— Не бывает женских и мужских дел, — Вегарт прошел в кухню и поставил Юниль на ноги. — Давай папке кружку с чаем, малыш. И оладий.

— Сейчас, — наша ведьмочка счастливо запорхала по кухне.

Он проследил за ней улыбаясь. После подошел ко мне и, склонившись, поцеловал. У всех на виду.

— Сама сказала? — тихо спросил, взглядом указывая на дочь.

— Нет. Льюис, — сдала я молодого дракона.

— Хм... — Вегарт медленно кивнул. — В важных вопросах парень никогда меня не подводил. И здесь посуетился вовремя. — Он выпрямился. — У нас в деревне сегодня праздник. До первой зорьки гуляния с жареным мясом и танцами.

Все обернулись на него. И если я, Руни и Амма откровенно ничего не понимали, то Льюис зло поджал губы.

Схватив горсть крупы, он закинул её в котелок и отошел.

— Праздник! — встрепенулась Юниль. — Как здорово. Мы все пойдем, да? И угощения будут?

— Да, но на нем ты ни на минуту не отойдешь от Руни и Льюиса. Поняла? — голос Вегарта сделался строгим. — Будешь слушаться их во всем. Не перечить. И если они скажут домой — молча пойдешь, ничего не спрашивая. Никаких подружек и игр.

— А-а-а, — она прикусила губу. — А пирожки можно? Сладкие.

— Можно, — резко ответил за Вегарта Льюис. — Но за ними мы пойдем вместе. И вообще, можем и дома остаться втроем.

— Ну-у-у, — у Юниль мгновенно затряслась нижняя челюсть. На глаза навернулись слёзы. — Не хочу дома. Ты что? Я на праздник хочу. Танцевать!

— Лучше пойдете и отсидитесь, — процедил Вегарт. — Три-четыре часа. Не больше. — Он перевел взгляд на меня. — А сейчас сходите и посмотрите, есть ли у нашей ведьмочки платье красивое.

Понятливо кивнув, Руни вперёд Льюиса уволок племянницу вглубь дома. Как только их шаги стихли, я открыла рот, но Амма меня опередила:

— Что случилось, генерал? — В её глазах плескалась тревога. — В такое время и праздновать? Площадь наша деревенская — месиво сплошное.

— Просушат огневики. Разровняют, — Вегарт поморщился. — Это вынужденная мера, Амма. Мои воины заселились не во все дома. Что творится внутри многих изб, я не знаю. Люди ведут себя скрытно. Мне нужно выведать, все ли жители в деревне. Не пропал ли кто. Не ушел. И ещё... — он сделал паузу, словно подбирая слова. — Утром один из моих воинов на пустыре на окраине нашел следы. Сначала человека, после волка. Возможно, просто бродили рядом по глине пес и человек. А может, и оборотень. Но дом, не предупредив меня, не покидать. Ходить только по дорогам и там, где поблизости есть воины. Кругом вода. К деревне подойти бесшумно — легко. На плотах. Практически со всех сторон.

— Вы думаете, в деревне чужаки? — голос Аммы стал тише.

— Я не знаю, поэтому мне нужен этот маленький праздник в честь вашего возвращения. Мои люди пустили слух, что вы отправились в лес, где вас внезапно застигла вода. Я на радостях, что нашел свою пропажу вовремя, закатил пир. Мужиков подпоят. Бабам на лавках языки беседами развяжут. Кто-то что-то и сболтнет. Подметит, что не пришел тот-то и тот-то. Как-то вот так. А сейчас завтракать. От плохих вестей у меня всегда аппетит просыпается. И сготовьте за этих горе-поваров кашу. А то испортят, а я и без того не в духе.

Взяв кружку с чаем, он сел рядом со мной и приобнял за плечи.

— Одно успокаивает: хоть станцую с тобой, Грета. На сей раз хитростью твоё «да» выманивать не придется.

Тихо хмыкнув, он пригубил кружку.

Сидя у окна на кухне, я наблюдала, как Вегарт вытаскивает из сарая сухие поленья и рубит дрова. Их ловко собирал Руни и оттаскивал в сторону бани. Воздух наполняли птичьи трели и методичный стук топора. Рубашку дракон снял, отчего смотреть как он работает, сделалось не просто приятно, но и весьма пикантно. Литые мышцы бугрились на руках и груди мужчины. Я не могла припомнить, чтобы хоть у кого-то видела такое красивое тело.

Наши мужики — деревенские — хоть и были сильными, но всё больше какими-то сухими. Даже Руни выделялся на их фоне шириной плеч.

А что уж говорить о генерале.

Огорчало одно — не одна я любовалась им.

За забором отчетливо виднелись макушки местных девиц. Они выглядывали и открыто хихикали не скрываясь. Это злило. Хотелось взять метлу и как погнать их по улице дальше, чтобы не глазели на чужих мужиков. Только вот глупо всё это. На смех местным бабам. Ещё и заклюют потом сплетнями. Поэтому я продолжала сидеть на месте.

За прожитые годы я крепко уяснила одну вещь: если мужик не захочет — ни одна баба перед ним хвост не задерет.

Гоняй их или нет. А если удумает, то везде отыщет готовую на всё.

Солнце покинуло зенит и медленно ползло к вершинам деревьев. В комнате уже выряжалась непоседливая Юниль. Всё боялась, что придем не в числе первых и ничего нам не достанется. Я ей даже сладкие пирожки пообещала сделать, но это, по её мнению, не то совсем.

Моё старенькое платье лежало на кровати в комнате. Глядя на него, Вегарт только скривился, но смолчал.

Тяжело вздохнув, я поднялась и тут же поймала на себе через окно взгляд дракона.

Он вопросительно кивнул. Я покачала головой. Нахмурившись, генерал положил топор на пень и пошел в дом.

— Грета, — его голос остановил меня в коридоре. — У тебя очень недовольный вид. Дело в празднике или ещё что-то?

Спросил и прищурился.

А у меня на столь легкий вопрос и ответа не нашлось. Не говорить же, что моё платье много хуже нарядов тех, кто ему глазки строил, выглядывая над забором. Там, поди, и бусы на шее, и ленты в волосах.

Настроение совсем скатилось в подпол.

— Да, не хочу я идти никуда сегодня. Мне дома спокойнее. Да и Юниль здесь безопаснее. Мало ли что...

— Тебя, правда, только это беспокоит? И всё? — Он странно вздернул подбородок, словно обиделся на что-то.

— А есть что-то ещё? — я решила схитрить и вывести его самого на ответы.

— Там девицы собрались...

— Они там всегда, — мой голос даже мне показался слишком резким. — Раньше подглядывать за Руни являлись, сейчас ещё и за тобой. Они будут там и завтра, Вегарт, и послезавтра. Поманишь — пойдут за тобой, а нет — так и пусть толпятся. Или ты хочешь, чтобы я на потеху всем кумушкам деревни ссанными тряпками их по улицам гоняла? Себя позорила и повод для сплетен страждущим раздавала?

— Тихо-тихо, — выставив ладони, он подошел ко мне и обнял. — Чего ты? Ничего подобного я не хочу. Просто раздражает, что они там торчат, как сорняки под оградой, а ты это видишь. И непонятно: будешь ревновать и выговаривать мне или молча замкнешься, глядя на них. Ты у меня ранимая, Грета. Не хочешь показывать, но это так. И я вижу печаль в твоих глазах. Грусть.

— Всё нормально, — тихо пробормотала, пытаясь отстраниться. — Как раз шла переодеваться. Платье да платок — и не хуже остальных женщин выглядеть буду. Тебе бы тоже ополоснуться и собираться.