Чужая семья генерала драконов

Вегарт, чувствуя мои попытки улизнуть от него, сжал сильнее. Его сухие губы скользнули по моему виску к уху.

— Ты в любом платье будешь выглядеть для меня лучше остальных, — его теплое дыхание разбилось о мои волосы. — Я придумаю, как отвадить девиц. Мне не нравится, как они себя ведут. Возможно, передам через своих воинов, что в казарменный бордель девицы не требуются, и ни к чему предлагать себя.

— Это грубо, — выдохнула я.

— Зато доходчиво. У меня на родине не принято девицам так себя вести. Бегать за парнем — это вообще немыслимо. Сам должен увиваться за молодками, а не калитку открывать и выбирать из доступных. И правильно Руни делает, что не смотрит на них. Такую в дом приводить стыдно.

За моей спиной раздались шаги. Брат вошел в дом и, услышав последние слова Вегарта, одобрительно тихо замычал и поднял указательный палец вверх, дополнительно выражая свое согласие.

— Иди собирайся, — генерал чуть сдвинулся, освобождая ему проход. — Надеюсь, ты запомнил всё, что я тебе сказал.

Палец брата снова поднялся, и он его слегка согнул несколько раз.

— Поговори мне ещё, — мой дракон мгновенно понял его и заворчал. — Всё вы знаете, а как до дела доходит, так тупнями становитесь.

Руни протяжно выдохнул.

— Отстану, только когда пойму, что в голове не масло, — рыкнул Вегарт ему в спину.

Я же тихо засмеялась. А мне на то, чтобы вот так хорошо понимать брата, потребовалось несколько месяцев. Да, у Руни был тяжелый характер. Самовольный. Гордый. Вспыльчивый. На всё у него всегда имелось свое мнение, и трудно порой было его в чем-то переубедить. Одним словом — мужик в семье.

— Чего ты веселишься? — дракон улыбнулся. — Ничего, я его пристрою куда надо, там его быстро обучат ходить строем.

— Его Льюис хочет с собой в столицу взять, — прошептала так, чтобы никто больше не услышал.

— А пусть Льюис ещё сам до той столицы доберется, — тихо ответил мне Вегарт. — Он, наивный, полагает, что у меня семья теперь и места для него в ней не станут искать. И ускачет он обратно в красивую жизнь. Да только у меня четкий указ от Айдана: ещё несколько лет ему подле нас сидеть, нянькой у нашей Юниль. А чего? Пусть учится ответственности, приглядывая за ней.

Он довольно ощерился. Руни обернулся, нахмурился, склонил голову набок, явно прислушиваясь.

— Не грей уши, малой, — гаркнул на него мой дракон. — Быстро пошел одеваться. Чтобы через десять минут красивые оба на кухне стояли. Воспитательную беседу с вами проводить буду. Как-никак родную дочь под вашу ответственность оставляю.

— Ну, не родную, — пробурчала я.

— Я сказал родную, значит, родную, — его взгляд стал колючим. — И чтобы иного я не слышал ни от кого! Это и тебя касается, Грета. На все вопросы отвечаешь, что Юниль моя родная дочь. А темная ведьма она потому, что в бабушку пошла — мою мать.

Выпустив меня из объятий, он обернулся в сторону двери и отправился на улицу собирать дрова, оставляя меня в полном недоумении.

Глава 30

На площадь мы пошли все вместе. Вегарт строго запретил отделяться. Он вел себя очень дёргано и выглядел зло. Казалось, ему самому вся эта затея с весельем была не по душе, но, видимо, других путей незаметно выяснить, что и как в деревне, он не видел.

Оттого и шел впереди меня мрачнее тучи. За руку его держала веселая Юниль, которая будто и не замечала сердитости своего новоиспеченного папы. Хотя на нее он смотрел улыбаясь и всячески старался не выдавать эмоций. Моя егоза успела рассказать ему все: и как они с бабушкой найденную на платье дырку зашили, и что я у себя ленты красные почти новые отыскала, и что теперь у нее прическа красивая. И про ботинки, которые ей немного жмут.

Вегарт слушал и кивал.

А я медленно вскипала каждый раз, как слышала от нее: «Папа».

Она так быстро и без тени сомнения приняла его. Уверовала, что вот он настоящий потерянный отец. Потянулась к нему настолько доверчиво, что меня ревность пробрала. Глупая, неуместная, но всё же. Раньше я была для нее главной. И она держала мою руку, и всё это рассказывала мне, и неважно в который раз.

— Грета, — Амма взяла меня под локоток, — ну чего ты сопишь так недовольно? Юниль получила то, о чем всегда тайно мечтала. Отца. Сильного и большого защитника. Она маленькая девочка, и ей нужно, чтобы рядом был мужчина, за которого можно спрятаться. Так чего ты хмуро брови сдвигаешь?

— Ты и сама знаешь, — поморщившись, я выдохнула. — Не понимаю, что он затеял. Это ведь смешно! Ну как он собирается её представлять остальным? И я не про деревенских. У него и брат, и друзья. Он что заявит им, будто случайно заделал несколько лет назад дочь наследнице ханыма? Это смешно. Зачем эта ложь? Всё выплывет быстро наружу, и Юниль непременно донесут. А она ведь поверила. Ты видела этот восторг в её глазах. Поверила, что родная.

— Грета, — голос Аммы стал строже и суше, — этот мужчина, дается мне, всегда знает, что делает. Хитрый он. Даром что дракон. Был бы оборотнем — лисом бы уродился. Изворотливый он и цепкий. А главное, очень умный. Тебе повезло с ним, милая. Сама-то ты проста и пряма. Как доска обтесанная. Вот и доверься ему. Генерал осознает, что делает. Видимо, продумал уже, как рты закрыть остальным. Как кровь заглушить.

Ничего я ей на это не ответила. Неуверенность просто грызла изнутри. Я так привыкла ждать подвоха со всех сторон, что расслабиться не могла.

Впереди уже играла музыка. Влажный ветер подгонял нас в спины, вынуждая идти быстрее. Под ногами чавкала грязь, и это раздражало.

Не время для веселья.

К тому же на горизонте опять ненавистные тучи собирались, будто сама природа проверяла нас на стойкость. Справа к деревне подступала вода. Медленно, но верно. И дожди сейчас совсем были некстати.

Ничего этого не замечая, Юниль продолжала тараторить, кажется, пытаясь рассказать обо всех ярких событиях в своей жизни, которые её папа якобы упустил. Но как ни странно, эта её болтовня давала мне передышку.

Потому как Вегарт, конечно, скомандовал, что дочь теперь ему родная, только вот забыл, что она, в отличие от Руни, не немая. И как только её эмоции поутихнут — посыплются градом вопросы.

А почему раньше папы не было?

Как мы встретились?

А почему расстались?

А где его носило все эти годы?

А почему я о нем ничего не говорила?

И еще тысяча почему. Я-то свою дочь знала. Она докопается до всего.

И что отвечать? Что ей говорить, если я сама не знаю, где её отца таскало все эти годы. Да я вообще узнала, что он оказывается папа только сегодня. Наверное, он воевал. И что ни разу не смог приехать и навестить любимую женщину и дочь? Потерялся? Серьезно? А может, это я, негодница такая, сбежала от него? А чего ради, если он такой хороший?