Чужая школа

— Я поняла, — улыбнулась Калатиэль. — У нас в Доме ни о чем подобном никогда не слышали. Да и вообще знали только одно. Женщина покорно и неподвижно лежит в ночной рубахе с дыркой, пока мужчина в темноте не сделает свое дело и не уйдет. Ничего более этого разрешено не было. Если ты хотя бы пошевелишься в процессе или застонешь, могли камнями забить. Или, того хуже, привязать к решетке над молодыми ростками сайтара, они за день проросли бы сквозь тело. Это, говорят, очень больно…

— Жуть! — содрогнулась землянка. — Нет, я бы так жить не смогла! А приспособления? Вот, гляди.

Она подняла с пола свою сумку, которую кто-то неизвестный переместил на станцию, за что ему стоило сказать отдельное спасибо, Галя понятия не имела, сумела бы справиться с собой без столь нужных ей вещей. Скорее всего, нет, пришлось бы идти отдаваться первому встречному, и будь что будет. Или вешаться. Выложив различные штуковины на стол, она объяснила для чего предназначена каждая, с интересом глядя, как глаза «эльфийки» делаются все более круглыми.

— Потрясающе! — выдохнула та. — Слухи ходили, что у взрослых целительниц что-то такое есть, но об этом говорили очень тихо и намеками, чтобы, не дай боги, мужчины не услышали. За такие разговоры можно было и розг, вымоченных в соленой воде, отхватить, мне однажды за длинный язык сорок ударов досталось, больше не хочу. Две декады пластом на животе лежала, от боли белого света не видя. Думала сдохну.

— Целительниц? — уловила незнакомый термин Галя. — То есть, мы целительницы?

— Да, — подтвердила аллиара. — Я светлая, а ты — темная. Тебе еще веселее, чем мне, придется. У темных становление очень тяжело дается. И наставницы нет, придется по книгам все осваивать, а это ой как трудно! Пойдем к госпоже Эмрис, нельзя от нее скрывать, что ты темная целительница, она немного поможет. Желание сможет уменьшить, по крайней мере. Полностью убрать нет, но уменьшит точно.

— Да я за это все готова отдать! — всплеснула руками землянка. — Меня и сейчас потряхивает, так хочу, только штуковина там немного помогает, без нее бы уже на стенку дралась и выла.

— Так идем быстрее! — встала Калатиэль.

— Погоди, — подвинула к ней одну из штуковин Галя. — Возьми, тебе поможет. Только трусики нужно носить широкие. Могу поделиться, я себе десятка три специальных для этого дела купила. Вот.

— Благодарю, — слегка покраснела аллиара, взяла подарки и скрылась в душевой.

Выйдя она выглядела уже не напряженной, как струна, и чему-то мечтательно улыбалась. Еще раз поблагодарив землянку, «эльфийка» повела ту в коридор, нашла госпожу Эмрис говорящей с Марией Стапановной и остановилась, подав принятый среди целителей знак крайней срочности.

— Что случилось, девочка? — встревоженно повернулась к ней медик. — Извините, Мария Степановна, но дело срочное.

— Я нашла темную целительницу, — решительно заявила Калатиэль. — В самом разгаре инициации.

— Бедная девочка! — всплеснула передней парой рук госпожа Эмрис. — Какой ужас! Идем со мной, милая, — приобняла она всхлипнувшую Галю, не привыкшую получать участие от взрослых, с раннего детства она была никому не нужна, единственная родственница терпеть ее не могла, попрекая каждым куском хлеба, — я помогу немного облегчить состояние. Полностью, прости, не смогу, способ только один, но хоть облегчу.

— Что произошло? — требовательно спросила завуч.

Медик вздохнула и кратко объяснила ей, что такое дар целительницы, а тем более — темной целительницы, и с какими издержками он связан.

— И что, это желание невозможно вытерпеть? — недоверчиво спросила Мария Степановна.

— Многие пытались, — грустно вздохнула госпожа Эмрис. — Все попытки заканчивались одинаково — безумием. Хуже всего, если девочка пойдет вразнос, темный целитель равно способен как лечить, так и калечить. Последний известный мне случай, когда этот дар достался очень скромной, очень набожной, строго воспитанной девочке, для которой что-либо до замужества было физически невозможно. Она терпела, считая невинность чем-то святым. Сколько могла терпела. Потом сошла с ума и выморила целый город, несколько миллионов человек, создав на его месте некрополь, а сама превратилась в лича. Чтобы с ней справиться понадобилось полтора десятка магистров и три архимагистра. Причем специализировавшихся на некромантии. На месте того города образовалось пепелище.

— Жуть! — с сочувствием посмотрела на Галю завуч. — То-то ты, Дурново, в последние месяцы была все время бледная и с синяками под глазами. А почему за помощью не обратилась?..

— Да кто бы мне поверил, что хочется так, что терпеть невозможно? — прошелестела Галя, уже не скрывая потекших по щекам слез. — Простите, Мария Степановна, но вы первая обозвали бы меня шлюхой…

Та хотела возразить, но умолкла, поняв, что девушка права. Обозвала бы. И была бы полностью уверена в своей правоте. Кто же мог знать, что это не просто так, не девичья блажь, а последствия начавшего раскрываться дара. Представив, что ей самой достался такой, завуч содрогнулась. Ужас же! Да нет, хуже, самый настоящий кошмар!

— Леди Хебонель! — с недовольным видом позвала ту госпожа Эмрис, видно, что ей очень не хочется говорить со старой недоброжелательницей, но иного выхода она не видит. — Подойдите сюда, пожалуйста.

— Это что же в лесу сдохло, что вы ко мне обратились? — удивилась стихийница, подходя.

— Не до шуток тут, — хмуро ответила медик. — У нас темная целительница в разгаре инициации.

— Ой-йо! — отшатнулась леди Хебонель. — Калатиэль обнаружила?

— Да.

— Ну да, никто другой не заметил бы, а последствия потом расхлебывали бы все вместе. Это большое везение, что она вовремя заметила девочку.

До Гали только сейчас дошло, что ее дар — это не только постоянное желание, но и нечто намного более страшное. Она всхлипнула и зарыдала уже в голос, не сдерживаясь. Стихийница подошла, обняла ее и прижала к себе, принявшись утешать и приговаривая:

— Ничего, угомоним мы твой дар, милая. А он очень полезен, ты после обучения и полной инициации разорванного на куски человека одним прикосновением исцелить сможешь! Сейчас тяжело, но ты потерпи. А мы поможем, чем сможем.

— Правда, смогу? — удивилась Галя.

— Еще и не то сможешь, — заверила леди Хебонель, потом заметила вышедшего из своей каюты архимагистра Маора в компании Ивана Афанасьевича с Николаем Ивановичем и позвала их. — Профессор, у нас темная целительница в процессе инициации с почти пошедшим вразнос даром. Нужно срочно принимать меры.

— Минуту, — нахмурился тот, легким движением пальцев создал диагностирующее плетение, которое, завершив работу, нарисовало в воздухе иллюзию энергетического тела Гали. — Да, вы правы. Забирайте девочку в стазисный зал, капсула номер сорок шесть, она специализирована под темных целительниц, имеет особые программы. Я объясню коллегам в чем дело и подойду, без меня полноценное воздействие не начинайте, только купируйте вот эти и эти сгущения в ауре. Милая, — обратился он к изумленной землянке, — иди с врачом, она тебе поможет. Не буду скрывать, ситуация очень серьезная, тебя надо срочно лечить, пока не стало намного хуже. Но мы вовремя тебя обнаружили, так что все будет в порядке. Не нервничай.

— Спасибо, профессор… — пролепетала окончательно растерявшаяся Галя и покорно пошла за госпожой Эмрис к телепорту.

— Не могли бы вы мне объяснить, что все это значит? — несколько удивленно спросил директор.

Архимагистр и стихийница объяснили, что такое темная целительница, какие ее снедают желания и что происходит, если эти желания не удовлетворять. Рассказали об известных случаях и посоветовали не губить бедного ребенка по моральным соображениям. Также уведомили, что с Калатиэль, пусть и в более слабом варианте, происходит то же самое.