Чужая школа

– Спасибо, профессор… – пролепетала окончательно растерявшаяся Галя и покорно пошла за госпожой Эмрис к телепорту.

– Не могли бы вы мне объяснить, что все это значит? – несколько удивленно спросил директор.

Архимагистр и стихийница поведали ему, что такое темная целительница, какие ее снедают желания и что происходит, если эти желания не удовлетворять. Рассказали об известных случаях и посоветовали не губить бедного ребенка по моральным соображениям. Также уведомили, что с Калатиэль, пусть и в более слабом варианте, происходит то же самое.

– Так вот в чем дело… – задумчиво протянул Иван Афанасьевич. – Я подозревал, что девочка подрабатывает проституткой, пахло от нее соответствующим образом, но не думал, что дело тут в открывшемся даре, считал, что она просто денег хочет. Но дело в том, что есть еще одна девочка, вызывающая подобные подозрения, она тоже… хм-м-м… этим вопросом слишком увлечена, но пока со сверстниками хотя бы. Может она тоже целительница?

– Надо проверить. Позовите ее.

Вызвав Машу Старцеву, директор подождал, пока собравшаяся было поспать девушка оденется и выйдет. Объяснив в чем дело, Иван Афанасьевич отметил ее явное удивление. Похоже, о медицинской карьере Маша никогда не задумывалась. Профессор Маор создал еще одну иллюзию энергетического тела, изучил ее и задумчиво хмыкнул.

– Действительно, целительница, – констатировал он. – Но светлая, как и Калатиэль. Не пойму только, как это возможно? Второй дар, некроманта, у нее однозначно темный! Такого просто не может быть! Однако я вижу это своими глазами. Светлая целительница и некромантка одновременно? Чудеса на постном масле и кобыльем молоке. Это что у вас там за источник такой был?..

– Понятия не имею, – развел руками Иван Афанасьевич. – По слухам, на Лысый холм, где построили нашу школу, даже дети не забирались, от него веяло потусторонней жутью. Но архитектор был атеистом, в ответ на предупреждения старожилов он только пальцем у виска покрутил. Кстати, после постройки ощущение жути исчезло.

– Архитектор этот ваш – просто напыщенный дурак, – скривился архимагистр. – А вот исчезновение некрофона – факт интересный. Это говорит, что в могильнике присутствовал разумный дух, а может, и не один. Как бы не создавшего его некромага. Подчеркиваю, некромага, а не некроманта! Это разные специализации. И если некроманты полезны, они способны помогать в исцелении, упокаивать некроконструкты и многое другое, то некромаги… Это та еще мерзость. Они набирают силу при помощи жертвоприношений разумных существ, причем, максимально жестоких. О том, что могильник создавал именно таковой, говорит ощущение жути от него. Но каким образом тогда девочка получила дар светлой целительницы? Разве что его передала ей плененная в могильнике душа. Да, это единственная возможность. Бедная малышка, тебе придется очень тяжело…

И простыми словами объяснил ошалевшей от таких известий Маше, каковы последствия для нее дара светлой целительницы, а потом и дара некроманта. Если первый всего лишь вызывал нестерпимое сексуальное влечение, то второй приводил к жестокости и безразличию. И если его не обуздать, то можно легко превратиться в безжалостную тварь, способную ради своего удовольствия на любую мерзость. Например, она может стать так называемой кархарой, которой не может отказать ни один мужчина, идя по первому ее зову на что угодно. А после совокупления тварь своих партнеров медленно и мучительно убивает, выкачивая жизненную силу, и ни один не способен сопротивляться, настолько она им заморачивает сознание. Разве что мастер менталистики сумеет сбросить наваждение кархары.

– Но я не хочу становиться такой! – буквально взвизгнула девушка, ее глаза наполнились слезами.

– Ради этого придется хорошо постараться, – строго посмотрел на нее профессор Маор. – На твое счастье, одна из моих специализаций – именно некромантия. Но тебе придется пойти ко мне в личные ученицы. Помимо того необходимо обучаться светлому целительству, чтобы дар тебя не сжег. Ну, и иногда удовлетворять не дающие тебе покоя желания. Калатиэль!

– Да, наставник, – поклонилась та.

– Ты уже относительно опытна, как светлая целительница, попрошу тебя преподать Маше несколько начальных уроков. После инициации, конечно. Примерно до уровня атар. Дальше будет заниматься самостоятельно.

– Да и мне до уровня гатах нетрудно, – пожала плечами аллиара. – Если действительно будет стараться, то за год-два сможет нагнать меня.

– Не сможет, у нее еще и некромантия, причем надо четко соблюдать баланс между светлым и темным дарами.

Маша слушала их разговор и почти ничего не понимала. Нет, то что ее развратное поведение в последнее время – следствие чертова дара, чтоб ему провалиться, она поняла. А вот остальное – не очень. Но становиться тварью, убивающей парней, доставивших ей удовольствие, девушка совершенно не хотела. Раз для этого надо постараться, она постарается.

– Через три часа приходи к моей каюте вместе с темной целительницей, ее к тому времени уже отпустят из медцентра, – велел архимагистр. – А я туда, там без моего вмешательства не справятся. Господин директор, господин капитан! Позвольте откланяться?

– Конечно, – кивнул Иван Афанасьевич, с сочувствием глядя всхлипывающую Машу.

Похоже, надо будет просить профессора обследовать всех детей, вдруг еще у кого-то обнаружится неприятный дар, требующий его вмешательства. Старцеву, тем временем, увела Мария Степановна, собираясь откровенно поговорить с ней, сейчас та в таком состоянии, что может и открыться. Одновременно старый учитель испытывал немалое облегчение. Девочки не изначально испорчены, как он раньше думал, а стали такими по причине обретения особого дара Творца. Жаль, конечно, но придется закрывать глаза на их поведение. Раз для них это жизненная необходимость.

Ни он, ни другие учителя не заметили, что за всем происходящим исподтишка наблюдала еще пара любопытных глаз. Ваня Луговой записал все услышанное в свой планшет и принялся обдумывать. А подумать было о чем. О чем-то подобном он читал у нескольких писателей. Надо только вспомнить у кого именно, перечитать и проанализировать. Вся эта ситуация вызывала у мальчика некие смутные подозрения, которые он никак не мог сформулировать.

Интересно, а что у него самого за дар? Надо будет обязательно выяснить. И заняться его развитием, каким бы он ни был.

Глава 5

Сознание возвращалось тяжело, рывками, сопровождаясь приступами головной боли и головокружения. Невыносимо тошнило. Алексей никак не мог понять, где он и что с ним. Что вообще произошло? Что за чертовщина? Не сразу до лейтенанта дошло, что это обычное состояние при выходе из анабиоза. Видимо навигационный компьютер что-то обнаружил впереди по курсу, именно это было единственным условием досрочного пробуждения.

Немного придя в себя, Алексей напился воды из трубки над головой, протянул руку и дотронулся до внутреннего сенсорного пульта анабиозной капсулы. На небольшом экранчике высветилась дата. Так, они проспали семьдесят восемь с половиной лет. Довольно много. Еще двадцать два года, и исходники закончились бы, тогда космонавты все равно пробудились бы. Но это произошло раньше срока. Снова напившись, лейтенант нажатием кнопки открыл крышку капсулы и попробовал встать. Это удалось далеко не с первой попытки, голова все еще страшно кружилась.

Как интересно, мичман Петров уже сидит в своей капсуле. Вот же здоровенный лоб, ничем его не проймешь. Даже от анабиоза отходит вдвое быстрее, чем остальные. Да и габаритами обладает внушительными.

– Здравия желаю, господин лейтенант! – повернул к Алексею белобрысую голову мичман. – Проснулись?

– Да, – лаконично ответил он и с трудом выбрался из капсулы, нашел пакет с новым комбинезоном и принялся одеваться, сверкать голой задницей не считал возможным, тем более, что второй мичман вот-вот встанет, а это, как ни крути, девушка. Одевшись и выведя на плечевых экранах нужные погоны, Алексей наконец почувствовал себя тем, кем являлся – русским офицером.