Чужая в чужом море

— Предпочитаю местную продукцию, — с улыбкой ответила она, по опыту зная, что такой выбор, как нельзя лучше способствует вхождению в провинциальную кампанию.

— Вот это по–нашему! — обрадовался бармен.

— Хабба, сделай телек потише, а? – попросила молодая мулатка из кампании за соседним столом, — А то док Мак сейчас горло надорвет.

— Нет проблем Дилли… Сейчас.

Скороговорка по TV стала примерно вдвое тише и Жанна услышала окончание фразы, произнесенной крепким загорелым дядькой лет 40 — 45, сидевшим за тем же столом.

— … Удивляются, что новая власть хочет видеть их или за границей, или за решеткой.

— А кто эту новую власть привез? – иронично поинтересовался его оппонент, судя по униформе с эмблемой — кенгуру с надписью «NZAMP–RIOS» один из австралийцев, флайка которых была припаркована у пирса. Его коллега в такой же униформе сидел рядом, старательно раскуривая сигару.

— А кто привез туда старую власть, а Юрген? – с такой же иронией спросила мулатка.

— Ты еще докопайся до времен Ноева ковчега, — ответил ей второй австралиец, на пару секунд оторвавшись от сигары.

— Какой Ноев ковчег, Патрик? – возразила она, — Это случилось не так давно, в 1885–м. Бельгийский король Леопольд II аннексировал Центральное Конго, поставил там своих наместников, и они 75 лет грабили, убивали, насиловали. Миллионы жителей сделали рабами, и отрезали им уши и носы за невыполнение нормы по сдаче каучука. А все до единого европейские правительства признавали, что это законно и правильно. Ах да, я чуть не забыла сказать: всех жителей обратили в римский католицизм. Как это мило со стороны Европы: принести темным неграм–язычникам свет религии любви.

— Ты кое о чем забыла, Дилли, — заметил Юрген, — С 1960 года Центральное Конго стало независисимым государством. За столько лет можно было и…

— Не было никакой независимости, — перебила она, — А было полдюжины территорий, на которых рулили те же бельгийцы, или про–ангольские повстанцы–комми, или бандиты, которых снабжали деньгами, оружием и морфием швейцары и эмиратчики.

— Предоставление номинальной независимости, — вмешался дядька, произносивший ту, первую услышанную Жанной фразу, — было способом снять с себя ответственность, но сохранить власть и возможность грабить население. Это ново–европейское понимание политической культуры, еще более отвратительное, чем в эпоху расцвета империй.

Второй австралиец, раскуривший–таки свою сигару, прокомментировал:

— Короче говоря: по теории дока Мак Лоу, во всех мировых бедах, включая штормы, цунами, землетрясения и глобальное потепление, виновата европейская цивилизация.

— Шторм – не проблема! – громогласно заявил Хабба, ставя перед Жанной огромную кружку какао и стаканчик с прозрачной жидкостью, от которой исходил сильнейший аромат перебродивших фруктов, — Глобальное потепление вообще фигня. А вот оффи, особенно европейские, это такая зараза, которая лечится только аммоналом.

— Это точно, — поддержал его коллега Нитро, — Помнишь заварушку в Нумеа, на Новой Каледонии? Пока мы не заложили под них два центнера…

— Ага, — перебил Хабба, — Но это дело прошлое. Мы же про Африку, так?

— А о чем вообще спор? – поинтересовалась Жанна.

— Про европейскую цивилизацию, — брякнул Нитро, — В смысле, что мы ее в Африку не везем. А если разобраться, то на хрен африканцам эта европейская цивилизация. Ее не съешь, в нее не оденешься, и в смысле секса толку от нее ровно ноль.

— Оружие, вы, однако, привезти не забыли, — встрял Патрик.

— Оружие, — веско сказал Нитро, — это первое дело в цивилизации. Не в европейской, а в нормальной. Цивилизация начинается с того, что есть мэр, судья и коп с пушкой. Тогда фермер может спокойно заниматься огородом, а док Мак может придумывать для него всякие штуки, вроде килокартошки, мегабанана или гигатыквы. И получается прогресс.

— Война получается, — возразил Патрик.

— И не простая, а с водородными бомбами, — добавил Юрген.

— Где? – спросил Хабба.

— Да везде, — ответил австралиец, — Такие трюки, как с этими двумя бомбами…

— Какими двумя? – перебил бармен.

— Такими. Одна – у вас, севернее Таити, а вторая – в Африке, под этой горой, как ее…

— В Африке это были тролли, — снова перебил Хабба, — в новостях ясно сказано…

— Нам–то мозги не пудри, — возмутился Патрик.

— Это ты нам не пудри, — ответил тот, — Профили уровней радиации видел? Те, что с американского спутника транслировали? Ну и какая, на хрен бомба? Простой выброс радона. Я у тебя в Австралии, на озере Фром, столько же могу намерять. Хоть прямо сейчас. Давай по интернет залезем в инфо–поток с метеоспутника и посмотрим.

— На озере Фром — урановое месторождение, это другое дело.

— Так и в Мпулу под горой Нгве — урановое месторождение. И, я не понял, при чем тут оружие? Тролли никого пальцем не тронули. Они, по ходу, гуманисты.

Юджин в примирительном жесте поднял руки вверх.

— ОК, черт с ними, с водородными троллями. Но вы нафаршировали Мпулу обычным оружием так, что дети играют с пистолет–пулеметами, как с плюшевыми зайчиками.

— Пусть играют, с чем хотят, — сказала Дилли, — Главное, они сыты.

— Верно, — согласился австралиец, — Еда это тоже очень важно. Еда, оружие и полное отсутствие моральных ограничителей.

— У тебя есть действующая модель морального ограничителя? – язвительно спросил Мак Лоу, — Надеюсь, ты не забыл оформить патент на этот дивайс, и найти парней, которые выдвинут тебя на Нобелевскую Премию Мира. Уверяю тебя, ты ее получишь.

— Я имел в виду обычные нормы морали, — уточнил австралиец, — Те нормы, которые не позволяют людям в цивилизованных странах убивать и грабить друг друга.

— Wow! А я думал, что им не позволяет полиция. Скажи по секрету, где экспонируется действующая модель цивилизованной страны? Я дам хорошие деньги за просмотр.

— В Австралии, — сказал Юджин, — тебя не ограбят, даже если на милю вокруг нет ни одного полисмена. Бывают исключения, но редко.

— Как правило, — заметила Дилли, — тебя и в Мпулу не ограбят. Раньше бы ограбили, а теперь нет. Потому, что там решены проблемы с предметами первой необходимости. Прикинь, Юджин, грабят в нищих странах, а не в благополучных. Вот и вся мораль.