Чужая война
Шрифт:
– Позвольте, ваша матушка, которую мне давеча довелось сводить сыграть в гольф, благородных мыслей дама, я просто не могу отказать в услуге её сыну!
– Да бросьте! Какие тут услуги, садитесь-садитесь! — вмешался в разговор ещё один представитель знати.
– Вы хотите сказать, что мои ноги меня уже не держат? — уточнил тот, который напоминал внешностью ветку.
– Да ни за что! — притворно возмутился помидоромордый. — Вы ещё нас всех переживёте, особенно если сейчас сядете!
– Сударь, за такие слова положено…
Где-то на этом моменте этот цирк
— Кхм-кхм, — хмыкая, напомнил я о себе и указал на несколько стульев поодаль. — Господа.
Мне досталось место прямо напротив Леона Сайраса, отчего мой аппетит, и так не блиставший из-за волнения, мгновенно и окончательно самоустранился. Под пристальным взглядом молчаливого графа, который следил за каждым моим движением, даже один бутерброд пришлось брать приступом, на манер удава, буквально запихивая его в себя.
Аристократы же в это время соревновались, кто лучше услужит единственной девушке за столом - Миюми. Опять же: они даже подумать не могли, что ей тут вообще не место и, согласно их собственной иерархии, ей бы гнать веником. Однако они этого не знали и лебезили так приторно, что у меня начали слипаться некоторые интересные места.
Постепенно тарелка моей помощницы, а следом и окружающее пространство заполнялось разными блюдами, бокалами, закусками и фруктами, пока не начала образовываться небольшая горка. Похоже, никому кроме меня и в голову не приходило, что сейчас для Миюми даже взять в руки вилку - подвиг, не то что начать есть.
Поняв, что ещё немного - и гора рухнет, похоронив под собой девушку, я решил, что нужно её спасать. Дождавшись момента, когда аристократы будут заняты очередным выяснением кто кому должен уступать, я коснулся руки помощницы, тем самым возвращая её в реальный мир.
Лучшим способом для этого было, как ни странно, её отсюда убрать. Все эти праздные разговоры после бокала вина я вполне осилю и сам. Особенно если, в отличие от других, не буду налегать на алкоголь.
– Миюми, сходи в лазарет за тем, э-э-э, корнем, ма, что-то там на «м».
Девушка, конечно же, моего мотива совсем не поняла.
— Но я же уже принесла его, — не то что шёпотом, а вообще одними губами сказала она.
Одарив её раздражённым взглядом, я задумался над альтернативными вариантами.
«Что там ещё было? Лунная лапа? Почечный камень цапли?»
Просить такое в присутствии посторонних было чревато. Ещё чего найдутся среди этих зазноб и другие сторонники альтернативной медицины. Это будет совсем уж дико!
Пауза затягивалась, гора продуктов опасно накренилась. Иного выхода у меня не было.
– Миюми, сходи в лазарет за корнем мандраворы.
Девушка, вместо того чтобы возразить, рефлекторно меня поправила:
– Мандрагоры.
– Не важно, поторопись, голова ужасно болит.
Услышав последнее, Миюми окинула меня серьёзным взглядом, словно врач пациента, который нагло игнорирует лекарства, но продолжает жаловаться на болезнь, и быстро ушла.
– А вот после лунного камня полегчало бы сразу, — тихо заметила она с осуждением
на лице.Аристократы, потеряв возможность заваливать кого-то едой, вполне ожидаемо переключились на разговоры. Разговаривать, разумеется, решили со мной.
– Командующий Рор, так как, думаете, выступит ваша армия в этом сезоне? — поинтересовался помидоролицый, демонстрируя наигранную заинтересованность.
Формулировка вопроса была странная донельзя, но похоже никого за столом за исключением меня не смутила. Записав её себе в память в качестве ещё одной части мозаики, я залпом прикончил бокал с чем-то красным, что развязало мне язык. Пожалуй, даже слишком:
– Изи вин!
Аристократ, задавший вопрос, моргнул несколько раз, похоже, не понимая ответ, а затем, усмехнувшись, поднял бокал.
– Ох уж этот ваш армейский сленг, командующий!
Засмеялись все, даже я - выбора то не было. Правда, по лицу Леона было видно, что вот он-то понял, что это никакой не сленг, а просто какая-то странная отсебятина.
– Слышал, «лунные» в этом сезоне так в себе уверены, что уже открыли «победные» бочки с вином, — заметил аристократ, напоминавший палку, бросая в мою сторону многозначительные взгляды.
За столом сразу повисло напряжение — от меня ждали ответа. Словно я должен был быть в курсе кто и где открывает бочки. Тоже мне нашли сомелье-экстрасенса!
– Если они тратят время на это, а не на подготовку - им же хуже!
— А на что вы тратите время? — как бы невзначай бросил камень в мой огород Леон, ковыряясь в своей полупустой тарелке. — Ваша речь, м-м-м, вряд ли вызовет восторг у короля.
Я мысленно заклеймил графа провокатором, потому что так ему и надо.
— Главное, что она вызвала восторг у армии. Для короля у меня другие тексты.
— Да? Это какие же?
Я хотел было придумать что-то нейтральное, но недавно выпитый алкоголь на пустой желудок уже сделали своё коварное дело — теперь мой язык значительно опережал мысли.
— Возвышенные, благородные, полные сложных деепричастных оборотов и с множеством аллюзий на солнце!
Леон вопросительно вскинул бровь, явно не поняв последнее.
– Королям всегда нравится, когда их сравнивают с гигантским шаром плазмы.
За столом снова раздался смех, но на этот раз куда более напряжённый. Такие смешки из разряда: «Вы, конечно, шутите, командующий, но мы всё запишем и настучим, когда придёт время».
— Вы ведёте очень смелые речи, Рор, — с упрёком заметил Леон. — Не там, где это надо.
Похоже, бедолага просто хотел меня предупредить, да только куда там! Остолопа, в смысле меня, несло на крыльях лёгкого опьянения всё дальше и дальше.
— Смелый человек должен быть смел во всём! Думаю, королю больше нравится, когда за столом про него шутят, но думают хорошее, чем хвалят, но мысленно, э-э-э, оскорбляют. Короче, говорить правду - лучше, чем врать!
Речь из-за алкоголя вышла так себе, но большинству собравшихся явно понравилась. Или, что куда вероятнее, они сделали вид, что им понравилось, а сами уже вспоминают наиболее быстрый способ доставить королю донос.