Чужая война

Кричать, ругаться или давить тут было однозначно бесполезно. Это только усугубит положение. Оставалось лишь терпеливо ждать.

— А, точно! Вам просили передать, что совещание уже началось, — наконец вспомнила Миюми.

— Когда это было? — прозорливо уточнил я.

— Час назад.

Я тяжело вздохнул, желая провести короткую, но впечатляющую речь на тему того, почему в таких ситуациях командира нужно извещать сразу же либо не извещать вовсе. Военная наука не знает полумер! Но глядя в широко распахнутые глаза Миюми, полные обожания, неуверенности в себе и зашкаливающей скромности, я понял, что абсолютно не хочу этого делать. Разве можно ругать этого плюшевого зайца?

Миюми тем временем вытащила очередную связку каких-то коричневых палок и молча попыталась мне их вручить. Я скептично заметил:

— Странный букет.

— Это мандрагора, как вы и просили. Дважды.

«А, ну да, точно, было такое», — вспомнил я и, бегло отринув вариант в очередной раз повести себя как козёл, указал в угол палатки.

— Положи туда, сейчас не до этого.

Увы, это не особо сработало. Пренебрежительное отношение — оно в любом случае пренебрежительное. И Миюми, как тонкая, но не в области талии натура это вполне ясно почувствовала. От моей фразы она разве что не расплакалась.

— Но я же просто пытаюсь вам угодить!

— Ладно, хочешь быть полезной без всяких «но»? — Девушка категорично кивнула. — Принесёшь мне в штаб чашечку кофе и пару бутербродов? А мандрагору оставь здесь, обещаю потом придумать, как её использовать.

«Выглядит как вполне неплохая растопка», — мысленно усмехнулся я. — «Неужели этим ещё и лечат? Впрочем, главное, чтобы силком не пихали во всякие интересные места или, во всяком случае, делали это не при мне».

Миюми широко распахнула глаза, кивнула и с решительностью камикадзе, пикирующего на гайдзиновский крейсер, куда-то умчалась. Проводив взглядом это милое, очаровательное создание, которое не сразу от волнения попало в дверь и вообще не понятно что забыло на Играх, я глубоко выдохнул.

А ведь и вправду, что? На секунду я даже действительно погрузился в воспоминания, но только «на секунду». Прошлое моей помощницы при всём желании не тянуло на актуальную проблему, над которой стоило думать прямо здесь. Уверен, у меня ещё будет время над этим поразмышлять. Когда-нибудь. Сейчас же меня ждал штаб и подчинённые. Не мои, но они-то об этом понятия не имели!

***

Найти эту небольшую палатку цвета примерно семнадцатого века, увешанную флажками со всех сторон, удалось моментально — из неё валил густой чёрный дым, будто внутри стоял, готовясь сорваться с места, локомотив.

«Вот так начало! Пожар!»

Но так как никто его не тушил, интуиция подсказала повременить с выводами. Для пожара вокруг палатки было сосредоточено подозрительно мало внимания. Даже никто не бегал вокруг с отчаянными криками. Напротив, жизнь текла как ни в чём не бывало: солдаты хаотично сновали туда-сюда, выполняя обычные функции: «подай-принеси».

Только оказавшись внутри, я нашёл как источник дыма, так и причину всеобщего пофигизма. Это капитан Ноктим подсыпал в свою трубку свежего табачку или что он туда сыпал. Как по мне, это был уголь, запах во всяком случае был очень похожим.

Кроме него внутри был граф Сайрас, Кейл Ресс и ещё куча разных лиц, явно принадлежащих к числу офицеров.

Когда я зашёл внутрь, выступал Гоа Эльт. Он стоял возле доски, к которой была прикреплена карта местности, и что-то на ней увлечённо рисовал, попутно рассказывая. Капитан замер на полуслове, заметив моё появление, но я жестом показал ему продолжать — это явно было интересно.

— Если мы после этого манёвра переместим сорок вторую полубригаду сюда…

Его рука провела очередную линию, завершая рисунок. Пентаграмма вышла практически идеальной, особенно удались рунические знаки, однако на план битвы это было похоже весьма отдалённо. Во всяком случае, на план битвы с кем-то, кроме Сатаны.

Эльт тем временем продолжал фонтанировать планами насчёт своей бригады:

— Затем мои ребята ударят в тыл…

Самое время было вмешаться. Дело принимало лихой оборот: ещё немного, и, глядишь, капитан сделает за меня всю работу. В целом я был только за, но это могло вызвать подозрения в моей ненужности.

— Кхм… — я сделал вид, что просто прочищаю горло, однако ни у кого не возникло ни малейших сомнений в истинном значении этого жеста.

Гоа в этот момент выглядел как человек, который готов отстаивать свой план даже с помощью оружия. Скорее всего только потому, что очень долго это всё непотребство рисовал.

— Да, командующий? — поскрипывая зубами, осведомился он.

Мои глаза быстро пробежались по карте. Я пытался понять, что на ней конкретно нарисовано. Выглядело для меня это как набор рассыпанных слов по разноцветным каракулям, и оттого всматриваться полноценно не хотелось, но пришлось. Мозг разделился на две части. Первая усиленно висла, пытаясь сложить эту мозаику во что-то, с чем можно работать. Вторая же отдельно от этого понеслась отвлекать внимание, попросту проговаривая увиденное:

— Я правильно понимаю, что вы хотите сразу после переправы через реку совершить двадцатикилометровый марш-бросок на север, взять стратегически важную высоту, а затем, в тот же день, вброд перейти соседнее болото и выйти в тыл, хм, судя по расстоянию, у-у-у, всей вражеской, эм, страны?!

— Так точно, командующий! Вы сомневаетесь в результате?

По безумному огоньку в его глазах было понятно, что, во всяком случае, Гоа мог попытаться осуществить задуманное. Переубеждать безумца было слишком долго и бесполезно, поэтому я решил просто дать ему выговориться. Заодно и почва будет подготовлена: после такого спича даже самый лютый бред за моим авторством будет выглядеть вполне адекватно.

— Нет, не сомневаюсь. Продолжайте доклад. Очень интересная ду… кхм, задумка!

Очень вовремя появилась Миюми, которая, посинев от обилия дыма, каким-то образом умудрилась донести через всю палатку до меня небольшой поднос, ни разу его не уронив.

Отпустив её дышать кислородом, а не прогоревшим содержимым трубки Лоя, я принялся за бутерброд. Еда вышла на славу, да и голод не спал, так что его мне удалось осилить едва ли не за один укус, после чего сразу же захотелось чем-то запить. Отвлечённый очередной идеей Эльта, который, кажется, планировал уже третий по счёту разгром неких «основных сил противника», я не глядя отпил кофе.

«Почему это на вкус как боль?!» — была моя первая реакция на напиток.

Жидкость пробыла у меня во рту всего мгновение, а мои лёгкие, желудок и половина других органов уже попросились на выход. Лой Ноктим помог мне прокашляться парой увесистых хлопков.

— С вами всё в порядке, командующий? — с сочувствием спросил старик.

— Да, просто кофе очень, кхм-кхм, своеобразный.

Это была самая мерзкая ложь в моей жизни. Субстанция, которую я только что употребил, не напоминала бодрящий коричневый напиток ничем, кроме цвета! Это была мерзкая, тягучая жижа, со вкусом как у арбузного варенья и запахом переспелых помидоров, политых мёдом! Кое-как оклемавшись, я дослушал доклад Эльта. Благо, тот уже закончил и стоял, явно ожидая моей реакции.