Чужая — я

Мне бы стало легче, если бы Норт пришел не для того, чтобы убедиться в моей безопасности, но он всего лишь не хочет, чтобы я пострадала из-за его семьи. Или его семья — из-за меня? Мы и без этого никак не могли окончательно порвать, а теперь и подавно запутаемся. Одно я знаю точно: я не хочу, чтобы Норт приходил сюда каждую мою смену и мозолил глаза.

Не успеваю я об этом подумать, как в кухню заглядывает Ларри.

— Мне нужно уйти до конца дня, — сообщает он пафосно. — Если узнаю, что вы что-то натворили — всех уволю!

Едва услышав о том, что дракон освобождает пост, ребята предвкушающе переглядываются, что, разумеется, замечает грозное начальство.

— Еще раз… — начинает Ларри еще более свирепо.

— Все будет отлично, босс, — отвечает за всех Хью, отдавая честь лопаткой.

Подозрительно зыркнув на нас напоследок, Ларри уходит, и Айрис тут же подталкивает меня в сторону зала.

— Иди и поговори с ним — не глупи, мы с девочками прикроем.

Пару секунд я колеблюсь, но затем сбрасываю фартук и выхожу в зал к Норту, который все так же корпит над конспектами.

***

Близится солнцестояние, и в это время суток закатные лучи светят прямо в окна кафе, придавая нашему с Нортом разговору неуместный романтизм. Если не сказать нездоровый. В нас вообще осталось мало чего здорового.

К примеру, несколько минут мы сидим молча друг напротив друга. Поскольку я подошла по своей инициативе, то мне и начинать, но, если честно, совсем не хочется. 

За то время, что мы безмолвствуем, переглядываясь, Норт успел сложить тетради в более-менее упорядоченную стопку. Он не отрывает от меня взгляда, впрочем это взаимно. Если честно, я не знаю, что ему сказать. Мы разговаривали. В тот день, когда я все вспомнила, да и после тоже, но не о том. Если не сказать ни о чем. А результат этих разговоров так и вовсе неутешителен.

За те две недели, что мы не виделись, я вспомнила множество подробностей наших встреч. Тех, что случились после падения. По итогу сошедшей на нет эйфории от нахлынувших воспоминаний о пылкой влюбленности они стали казаться едва ли не более важными, чем все прошлые. Норт пытался меня сбить, в его глазах я видела ненависть: настоящую, неприкрытую. Почти такую, с какой Стефан смотрел на Баса. Отчасти Норт хотел, чтобы я все вспомнила и стала сожалеть об утраченном, но кроме того он болезненно не хотел возвращать мне память. Он ревновал меня к Стефану на каждом шагу, пытался столкнуть нас лбами, при этом без зазрений совести наслаждаясь вниманием Мэри. Возможно, пользуясь Мэри, чтобы, когда я вспомню, стало еще больнее. К сожалению, отталкивая меня от Стефана, он оставлял меня беспомощной, беззащитной, одинокой. Не слишком ли жестокое наказание для жертвы, которая и так ничего не помнит? Только его неопределенные, неоднозначные чувства ко мне не давали природной жестокости взять верх и психологически уничтожить Тиффани Райт.

И вот он здесь, рядом, после того, как целую ночь провел в машине. А до того вроде как ненавидел меня. Что это, как не признание своей неправоты?

— Ты говорил со Стефаном, — наконец, подвожу я итог своему мысленному анализу. — И когда он все тебе рассказал, ты решил, что вел себя со мной как козел и… что? Решил исправиться? Загладить свою вину?

Осознав, что я начала с обвинений, Норт сужает глаза и откидывается на спинку диванчика. Безумно красивый и ни капли не раскаивающийся.

— Я не считаю себя безусловно виноватым. Ты лгала мне на протяжении всего времени, что мы были вместе, и искренне удивляешься, что я перестал тебе верить? Отлично, что вы со Стефаном не побывали в одной постели, но для меня это небольшое утешение.

А мне чем утешаться, Норт? Ты не предусмотрел для меня ответной любезности. В тот час, когда был мне нужен больше всего, ты решил все один и переспал с Мэри!

Вслух я, разумеется, ничего не говорю.

— Прекрасно. Это мы уже проходили и остались каждый при своем. Но что тогда ты здесь делаешь?

— Так или иначе, я в некотором роде в ответе за то, что может сделать с тобой Бас. Не хочу всю жизнь винить себя за это.

— Ты ни в чем не виноват, — обрубаю я. — Мы заварили это со Стефом — мы со Стефом разберемся. Твоя помощь излишня, — отбриваю я гордо.

Хочется встать и уйти. Айрис была неправа, настаивая на этой встрече. Зачем я поддалась? Неужели бессознательно надеюсь на продолжение?

Ох, Тиффани, ты провалилась со своей идеей подставить Говарда Фейрстаха и слетела с крыши, тебя считали и считают наркоманкой, тебя унижало сестринство, тебя унижала полиция, тебя унижала мать, тебя даже, считай, из колледжа позорно выкинули под грифом «она не вписалась в поворот». Неужели нужны дополнительные причины называться жалкой?

— Уверена? Сопляк Стефан даже не сказал тебе имя Баса. Если бы я случайно не оказался рядом во время разговора об этом человеке, ты с огромной долей вероятности так до сих пор и не подозревала бы, кто в ответе за твой короткий, бесславный полет.

Должно быть, я краснею. Бесславный полет? Отличная характеристика, Норт. Мне остается только сделать так, чтобы твой отец летел со своего пьедестала еще эпичнее! И я это сделаю — так и знай.

— Предполагаешь, что своей суперсилой выявишь еще пару десятков «исполнителей» твоего отца? — Я стараюсь не выдать ярости.

— Мы оба знаем, что рядом со мной ты будешь в большей безопасности. Басу лучше думать, что мы все еще вместе. Это послужит сдерживающим фактором. Вообще-то, так лучше будет думать многим.

Стефану, например. Ага.

— Но не мне, а именно мое мнение в данном вопросе имеет приоритет.

— Тебе будет лучше переехать ко мне вновь и не рисковать безопасностью соседа.

В этом месте у меня вырывается нервный смешок. Внезапно приходит осознание, что Норт понятия не имеет о живущей с нами третьей и вовсе не лишней Надин. Особенно после вчерашнего заявления Джейдена о звонке Баса с… провокационным вопросом. Норт может сколько угодно кричать о том, какая я бессовестная лгунья, но избавлять меня от любого подозрительно близко расположенного объекта мужского пола не забывает.

— А с тобой я ничем не рискую, Норт? Давай-ка подумаем. — Я демонстративно стучу пальцем по подбородку. — Если вдруг твой отец поставит тебя перед выбором: или я, или его милость? Как ты переживешь мысль, что любимчиком станет Стефан?

Норт страдальчески прикрывает глаза и отвечает просто:

— Я не чудовище, Тиффани.

— Я в этом не уверена, Норт. Ты жизнь положил, чтобы доказать, что вы со Стефом не являетесь взаимозаменяемыми, но как только встал вопрос о том, почему я с ним на фотографии, поверил в обратное. И ты уже готов был пожертвовать моей безопасностью, лишь бы я не сблизилась с твоим братом. Кстати, если тебе интересно, я его целовала. — В этом месте я делаю паузу и наблюдаю за темнеющим от злости взглядом Норта. — И на этой болезненной для тебя теме мы можем со спокойной совестью разойтись в разные стороны.

— Предлагаешь поиграть в «кто кому наставил больше шишек»? Как ты прекрасно знаешь, пока ты прыгала по крыше, я спал с Мэри, затем — когда ты была в больнице, да и потом, когда ты бегала по кампусу, подозревая каждого встречного во всех тяжких. Я не скрываю этого и не чувствую себя виноватым. А теперь предлагаю оставить чистосердечные признания и приступить ко взрослому диалогу. Ты вляпалась по самые уши, тебе нужна помощь. Хорошо, ты ее получишь…

Он выставляет все так, будто это мне нужно, а он так и быть…