Чужестранцы

Марта

И действительно, а кто я? «Я» – этот лист вербы, или «Я» – это моё сознание? Вот в чём вопрос! Что нас ждёт впереди?

Может, Король мне ответит на эти вопросы?

Я увидел вдалеке, на берегу реки, большой деревянный дом с широким крыльцом. Когда я подплыл ближе, то понял, что это была таверна для рыбаков. На крыше дома красовалась большая резная вывеска с надписью: «Дом Марты». За забором в огромной усадьбе паслись различные животные. Жирные гуси, куры, утки – неторопливо искали корм не оттого что голодны, а оттого, что просто больше нечего делать. Свиньи, безучастно зарывшись в грязь, мирно спали.

Я увидел женщину. Она с высоко задранным подолом вышла на улицу босиком. В руках девушка держала таз грязной воды. Одним взмахом она вылила её на траву.

«Наверное, это и есть хозяйка таверны, Марта», – подумал я.

Девушка огляделась и, увидев меня, стыдливо одёрнула длинное платье с белым передником, закрывая голые ровные красивые ноги.

Мне очень захотелось оказаться рядом с ней, и я подплыл к берегу.

– Здравствуйте, – сказал я женщине. – Можно остановиться у вас?

– Можно, – сказала она. – Только мне помощники нужны, а не мусор на реке.

– Чем я могу помочь?

– Напои зверей, а я закончу пока уборку в доме.

– Хорошо, – сказал я и вышел из воды, превратившись вновь в человека.

Метаморфозы с моим телом произошли мгновенно и никого не удивили и не испугали. Воспринял их спокойно и я.

– Ведро найдёшь в сарае, – сказала Марта и оценивающе быстро оглядела меня.

Я стоял на мокрой траве около берега. На мне были широкие рыбацкие коричневые штаны, выцветший красный свитер с длинным воротником. Я зачесал ладонью длинные влажные волосы, свисавшие мне на глаза, и, взяв ведро, зачерпнул воды из реки. Марта улыбнулась и направилась в дом по делам. Было видно, что я ей понравился.

Наполняя огромное корыто для животных водой, я размышлял о произошедших со мной переменах.

Почему я вновь стал человеком? Что заставило меня обрести плоть? Разве мне плохо было быть листом вербы?

– Марта позвала тебя, и ты стал человеком, – прогоготала жирная гусыня, словно услышав мои мысли.

Она подошла к корыту и стала медленно пить свежую прохладную речную воду.

– Марта? А кто она? – спросил я.

– Она – Хозяйка. Здесь часто останавливаются странники и рыбаки, потому что наша таверна всегда в центре дорог у реки.

– А Король бывал здесь?

– А как же! Много народу толкалось в таверне, – ответила гусыня.

– И когда он снова придёт?

Гусыня недоумённо взглянула на меня и засмеялась. Её смех был похож на кашель старухи.

– Зайти в таверну ещё один раз – маловероятно. Наш остров несёт течение реки, а как известно – в одну воду не вступишь дважды.

На крыльце вновь показалась Марта.

– Хватит брехать, длинношеяя, – прикрикнула женщина на гусыню. – Хочешь есть? – спросила она уже меня.

В знак согласия я молча кивнул головой. Марта улыбнулась мне и пригласила в дом.

Во время обеда я ел и размышлял о том, что уже больше не хочу быть листом вербы и плыть по реке в поисках Короля. Я чувствовал, что стою на пороге своей судьбы.

– Говорят, чтобы найти Короля, достаточно взглянуть в отражение реки и увидеть его дыхание в себе, – сказала Марта, точно прочитав мои сомнения.

Я посмотрел на неё. Женщина улыбнулась, обнажив свои ровные белоснежные зубы. «Какая красивая улыбка. Какая красивая Марта!», – пронеслось у меня в голове.

– Я смотрел в отражение много раз, но видел лишь тень человека, – ответил я девушке.

Хозяйка таверны налила в блюдечко горячий чай и начала остужать его, сложив свои большие красивые губы в трубочку. Она медленно и долго дула на воду. Я стал любоваться, как воздух из её рта образовывает маленькие волны в блюдечке чая. Потом дыхание стало усиливаться и превращаться в могучий ветер. Вихрь подхватил меня, словно я не имел никакого веса, и понёс, кружа и играя, в небо. В моих глазах потемнело. Я почувствовал себя снова сухим листом вербы. Дыхание Марты несло меня в неизвестность …

Путь

– Конец первой главы, – прочитал я вслух и усилием воли захлопнул книгу.

Я оказался вновь на зелёном диване, где читал волшебный фолиант. Тихо потрескивали дрова в тёплой печи. Я долго сидел без движения и обдумывал происходящее. Потом, словно отходя от паралича, встал и подошёл к зеркалу. Отражение показало мне взрослого, уставшего, небритого человека.

«Разве может в таком быть дыхание Короля?» – подумал я с тоской про себя и услышал из соседней комнаты громкие голоса мужчин и весёлый смех женщины.

Стало немного грустно оттого, что мне уже никогда с ними не быть.

Я встал и вышел на улицу. Свежий воздух погладил ласково мои волосы.

Река не перестаёт течь даже подо льдом.

Идти вперёд стало легко, ведь за спиной уже ничего не было.

Крис Ван

Семь

«Ты должен остаться здесь и ждать, пока я за тобой вернусь» – последнее, что Джаа слышал от матери. Их семья готовилась к переезду последние несколько дней: отец со старшими братьями продавали все, что они не могут взять в путь, надеясь, что вырученных денег хватит на дорогу и первое время на новом месте; мама и сестра укладывали пожитки по всем имеющимся корзинам, сундукам и сумкам. Мальчик же уезжать не хотел, но не помочь старшим он не мог, поэтому нехотя он подавал вещи, до которых мог дотянуться. А когда пришло время отправляться в путь, мама отвела Джаа в самую дальнюю комнату, в которую переселили мальчика после жалоб остальных на его жуткие разговоры во сне. Там он и видел мать последний раз. Десятилетний мальчик верил, что мама вернется, что она никогда не оставит его, но глубоко в душе он знал, она лжет. Они все боятся его. Боялись той силы, что росла в нем с рождения. Боялись тьмы, уже ставшей частью его души, но пока не поглотившей его полностью, оставаясь внутренним голосом, постоянно говорившим с ним.

«Они тебе не нужны – пусть катятся на все четыре стороны, – раздался шепот в голове. – Они никогда не были твоей семьей. Семья не боится тебя, не хочет избавиться. Семья тоскует по тебе и жаждет воссоединения». Голос никогда не обманывал, отвечал на все вопросы, помогал, когда Джаа нуждался в этом. Причин ему не верить у мальчика не было. И когда пару дней спустя он сказал, что им нужно уходить, мальчик собрал остатки еды, набрал немного воды в найденную под крыльцом старую флягу и покинул дом, в котором прожил всю жизнь.

Идти пришлось долго – до ближайшего мало-мальски населенного места было два дня пути, которые ребенку в одиночку пережить, мягко говоря, сложно. Еда закончилась на подходе к пустынному полузаброшенному городку. Голос вел мимо домов на окраину, где находилось старое полуразрушенное кладбище, и вдруг он замолк, вынуждая Джаа бродить между могил. Мальчик не знал, что он ищет, но стоило ему подойти к заросшему травой довольно широкому промежутку между двумя отмеченными надгробными камнями могилами, как внутри что-то екнуло, сжалось и потянуло к сравнявшейся с землей никак не обозначенной могиле.