1

Мир живет в своем ритме, вечно живет, вечно меняется. Но бывают моменты, когда хочется от всего этого скрыться, что случилось и со мной. В день моей свадьбы я поймала своего благоверного за изменой… От стыда и боли мне хотелось умереть на месте, но не из такой я породы.

Его вещи феерично летели из окна десятого этажа, замки в квартире были сменены, а за возвращенные с тура в Египет деньги я купила билет в старый и уютный домик моей прабабушки, в котором я не была больше десяти лет. Сев в пустующее купе, я, наконец, смогла немного успокоиться.

Наконец-то этот ад закончился, огни Москвы были все дальше, возвращая покой в мою душу. Ничто так не заставляет анализировать свою жизнь, как четырехдневный монотонный звук едущего поезда. Временами на меня накатывала депрессия из-за случившегося, но бутылка шампанского как-то разбавляла мою меланхолию, а так же пара попутчиц, которых я встретила в дороге.

Разговор всегда был один и тот же. Мужчины, проходящие мимо, невольно улыбались, слыша наши нетрезвые тосты в стиле "Все мужики сволочи", но были и те, кто хотел возразить. Так я познакомилась с Павлом из восьмого купе, который яро отстаивал мужчин до последнего, пока не услышал всю историю от начала и до конца.

Мои попутчицы благополучно сошли на одной из станций, а пить в одиночку я не хотела, решив найти себе компанию. Дойдя до восьмого купе, я несколько раз постучала в запертую дверь.

– Можно? – спросила я.

Было довольно таки поздно, но через несколько минут дверь все же открылась. Павел тоже путешествовал в одиночестве.

– Хочешь выпить? – спросила я его с порога, не заметив, что на нем, кроме черных боксерок ничего не было.

Как тут поезд ощутимо дернуло, и я буквально навалилась на мужчину, едва не упав на пол. Павел умело меня перехватил, отобрав бутылку гнусного пойла, которое в вагоне-ресторане именовали гордо Вином и после усадил напротив себя, накидывая поверх голого торса майку.

– Это дерьмо я пить не буду, да и тебе не советую, – сказал Павел, отставляя "Вино" в сторону и доставая бутылку хорошего коньяка, которая лежала в его спортивной сумке.

– Итак, по какому поводу пьем? Не просто же ты третьи сутки бухаешь не просыхая. Что стряслось то? С парнем поссорилась? – спросил Павел, доставая бутылочку колы. Он явно и сам собирался пригубить во время поездки, но так и не решился.

Он аккуратно разлил коньяк по стаканам, беспощадно разбавив его колой, чтобы больше меня не спаивать. Не знаю почему, возможно со мной сыграл злую шутку алкоголь, а может тот факт, что больше мы никогда не встретимся, но я все же решила высказаться.

– Нет… с мужем… точнее, уже бывшим… или нет.. а не важно, – произнесла я заплетающимся языком. Хоть и разбавленный, коньяк умел хорошо бить в голову.

– Неужто изменил тебе… не понимаю, фигура у тебя отпад, да и вообще. Может, какая из завистниц тебе лапши навешала, а ты ополчилась на мужика… – произнес Павел, осушивший второй стакан, в котором коньяка было в разы больше, чем колы.

– Снова это ваша хваленая солидарность. Да я его с поличным на этой швабре Людке застала, да и еще в день нашей свадьбы! Вокруг друзья, родные… А она на нем гарцует… – вспылила я, осушив стакан залпом, после чего взяла со стола Вино и побрела в сторону своего купе, как ближе к полуночи в купе постучали.

– Да будет тебе, не обижайся, я не хотел обидеть. Просто не мог поверить, что такое возможно. Да и чтобы так, всё-таки ты права… Все мужики козлы и не умеют ценить тех, кто рядом.

Эти слова захмелевшего Павла впервые за долгое время заставили меня улыбнуться, мы просидели практически до утра.

Я проснулась лишь под вечер следующего дня, меня разбудила бортпроводница, женщина несколько улыбнулась лукаво подмигнув.

– Марьино, через десять минут, – прошептала женщина, все также улыбаясь.

Осмотревшись, я поняла, что нахожусь не в своем купе, а мне в спину кто-то дышит. Аккуратно выбравшись из-под простыни, я увидела небезызвестного Павла, который мирно посапывал.

– Боже, сколько можно было вчера выпить? – простонала я в собственных мыслях, начав экстренно одеваться.

Больше всего меня беспокоили куда-то запропастившиеся кружевные трусики, которые были на мне вчера, но искать их времени не было. Вернувшись в свое купе, я обнаружила его в идеальном состоянии, как и оставленные вещи, что несказанно радовало. Собрав вещи, я направилась в сторону выхода. Задержавшись возле восьмого купе, Павел все еще спал.

– Может оставить свой номер, – подумала я, как тут же сама задушила этот порыв в зародыше.

– У него своя жизнь, у меня своя, мы были пьяны. И вообще не помню – значит не было! – Решила я и поспешила к выходу, поскольку остановка на этой станции была всего три минуты.

***

Ближе к обеду следующего дня спохватился проснувшийся Павел, начав расспрашивать бортпроводницу:

– Женщина… вы не знаете, куда пропала девушка из четвертого купе?

– Так она сошла на прошлой станции, – ответила женщина, отправляясь дальше разносить чай.

Павел до самого приезда боролся с желанием вернуться к той незнакомке из четвертого купе, но он не мог, сохранив на память ту самую недопитую бутылку коньяка.

2

Выйдя на станции, я в смешанных чувствах побрела по полусонному поселку в сторону автостанции, чтобы сесть на автобус до поселка Степное, где жила моя бабушка Аня, которая умерла за год до всего этого кошмара. Только там я чувствовала себя в безопасности, вдали ото всех и всех этих проблем. Насчет денег я не сильно переживала, так как перед отъездом сдала свою квартиру на полгода за весьма хорошую сумму, которой с лихвой хватит на пару лет в лесной глуши.

Выйдя к автостанции, я увидела довольно забавную картину: по широкой дороге какой-то мужик пас гусей, а над ним неоновой вывеской переливалась надпись "Магнит", который находился в старом здании дворца Пионеров.

– Даже сюда добрались, – с улыбкой произнесла я, сделав фотографию на смартфон и выкладывая ее в Инстаграм. Как только обновилась страница, появился первый комментарий. Я знала от кого он и уже начала жалеть о том, что вовсе не удалила свою старую страницу.

"Зая, хватит дуться. Нам нужно встретиться. Да, я был не прав… Ты не так все поняла…". Прочитав первые строки его комментария, меня чуть было не вывернуло.

– Вот же двуличная тварь! – подумала я, передо мной стояла дилемма – отвечать или нет, и я все же решилась.

"Как то, что ты трахал Людку в день нашей свадьбы, можно по-другому понять!? Между нами все кончено! Можешь даже не пытаться вернуться в мою квартиру, я ее сдала и поменяла замки", – написала я, и на моих глазах вновь появились слезы.

– Будь он проклят! Он и его шалава! Я не буду больше лить слез из-за этого мелочного куска дерьма! – сказала я, крепко сжимая смартфон, как тут я услышала хруст.