Чужие игры

— Девушка? — Он нахмурился. — Лекарша? Ты что Ульрих решил дружить с изгоями? Не советую, их судьба быть не удел от денег и славы, мне еще мой учитель говорил, что единицы из них в состоянии занять хоть какое-то место в обществе. Что их ждет в будущем? Да ровным счетом ничего, либо припишут, к какому ни будь дому терпимости, либо же до конца дней торговать лягушками, сушенными на рынке, да с всякими немощными возиться.

М-да уж, перспективка вырисовывалась плачевная. Что ж тут поделаешь, если на дворе дикие времена? Тут нет общественной медицины, тут если заболел, крутись как хочешь, государству до этого дела нет, собственно никому до этого дела нет, а следовательно и те кто ушел в медицину, считай, ушли в никуда, в пустоту, в прямом смысле предоставленные себе самим и гарантом их успешности не могут даже послужить их дипломы и способности. Да, жить хочется всем, да жить хочется всем без боли, но вот лекарю на одной благотворительности не прожить. Лекарь он ведь тоже живой человек, ему хочется вкусно есть, сладко спать, иметь крышу над головой. Все мы по жизни не раз и не два кричали, мол посмотрите какие они твари бессердечные, вы только поглядите на них, мы тут корчимся умираем, а они денег хотят! Было дело? Ну а как же, конечно было, будет и еще не раз, потому как, пока еще не придумали волшебной кастрюли, которую раз и напялил на голову, когда она заболит, и все как рукой сняло.

В этом вопросе нужно немного проявить понимания, заметьте не оправдания, а понимания. Оправдываться тут не кому и не перед кем, а вот понять нужно. В бытность помоложе, когда еще уши не пухли от кухонных разговоров о великом и нетленном, мне один старый дед, тоже терапевт, затравил старинную толи байку, толи притчу о великом чудотворце, которую я в том или ином виде, часто встречал в разных сказках, многих народов, суть которой сводилась к простейшему, а именно пониманию.

Как и водиться в легендах было это давным-давно, что собственно оправданно иначе бы вы уже прочитали новость в Интернете. Жил в те времена великий мудрец, чудотворец, ученый и великий лекарь, о чьем даре постепенно стали узнавать все и повсеместно. Изначально к нему стекались ближние деревни, потом потянулся народ и из дальних деревень, а потом поток наладился и великий лекарь схватился за голову, а по некоторым данным чуть ниже, понимая, что он стал заложником ситуации. Ведь что утром, что днем, что вечером или же ночью, больных не становилось меньше, они только прибывали и прибывали. Представляете? Прямо у вас под дверью стонут, кряхтят и попердывают люди причем, не просто так, больны они, а многие и при смерти. Как тут сядешь покушать, когда за пиалкой супа, у тебя под дверью минимум трое коньки отбросят? Как ты ляжешь спать, когда знаешь, что к утру под два десятка трупов образуется у тебя в подъезде? Да черт возьми в туалет нельзя сходить без того что бы кто-то не обвинил тебя в смерти близкого, ведь что тебе стоило господин лекарь чуть попозже присесть на фарфоровую вазу?

В общем терзаемый муками совести, но, будучи мудрецом, господин чудотворец сделал ноги по-английски, не попрощавшись. Думаете, помогло? Не-а. Ведь от кого он спрятался? Правильно от простых смертных, в то время как не стоит упускать из виду власть имущих, от этих так просто не сбежать. Нашли, как водиться пожурили по отечески и сначала заперли в одном подвале, а потом в другом, а потом в третьем. Почему спросите, подвалы менялись? Элементарно друзья, потому что те самые сильные мира сего, никогда не бывают в одном лице. Один царек захватил лекаря и давай об него лечится, а тут второй царек про то прознал и говорит, ну-ка армия моя победоносная, сходите-ка, посмотрите, чем там мой благородный сосед натирается, и принесите мне два. Так, в общем, наш мудрец и блуждал остаток жизни по подвалам, до поры до времени. Пока не появился парень из простых из наших, пролетариев, который внезапно задался сакраментальным вопросом, а как же мы? Почему они, а не мы? Что за херня? В общем, много он размышлял и пришел в конце-концов к выводу, что не гоже когда тысячи прозябают, а какой-то царь цветет и пахнет, взял он и удавил нашего лекаря из чувства справедливости, ибо как у нас человеков водиться: «Так не доставайся ты никому!».

Классная история, правда? Эти стонут, а их не пускают к лекарю, те прячут его по подвалам и не отпускают, третьи точат мечи, дабы заявить свои полномочия на право обладание, в результате вазу разбивают и все счастливы. Кроме вазы. Вазе в этой истории больше всего не повезло, а ей всего-то и хотелось, что помогать людям. Все просто до безобразия и понятно. Нам ведь понятно было желание лекаря, помогать людям в начале истории, не скрываясь и принимая всех и каждого? Конечно понятно, это не только доброе дело, но и слава, деньги, авторитет. Но и не понять простых страждущих нельзя, ведь как тут простишь, если твой ребенок, или мама, или кто там вам еще дорог (?) умрет на пороге лекаря, пока он изволит кушать? В этом вопросе даже богатеев понять не трудно, а уж нашего брата пролетария и подавно.

— Ладно, делай как знаешь, только помни мои слова. — Майк хлопнул меня по плечу, покидая купальню и выводя меня из пространных мыслей.

Собственно и мне не было нужды более здесь задерживаться, так что я, завернувшись в простынку неспешным ходом выдвинулся к себе, по пути осмысливая дальнейшую линию поведения со странной девушкой, что наверно уже заждалась меня в комнате.

— Ой, ты уже вернулся? — Я застал барышню за расстановкой моих личных вещей по полочкам комнаты. — А я вот тут тебе пока порядочек навожу, смотрю, ты еще не обжился, дай думаю, помогу вещи разложить.

Угу. У вашего племени все с этого и начинается, — хмыкнул про себя я. Вообще конечно миленько, сам я не шибко люблю прибираться в своей берлоге, но меня всегда после подобного действия мучает один вопрос.

— Где трусы? — Я задумчиво попинал вскрытый и пустой рюкзак со своими вещами.

— Кто? — Она невинно захлопала ресничками.

Ох! Святая невинность дикого мира! Это в моем Рингмаре народ оценил по заслугам нательное белье и прочие прелести быта, введенные мной с недавнего времени. А тут в центре столицы пока народец еще не пуган благами цивилизации, они тут наверняка все по старинке тазобедренный сустав тряпочкой мотают.

— Вот такая штука. — Я распахнул простынку, указывая пальчиком на разыскиваемый предмет.

— Вау! — Она даже пару шагов назад сделала от удивления. — Надо же, а я думала это такие странные чехольчики на подушечки.

— Понятненько. — Я не стал вникать в подробности, а просто вошел в спальню, где стянул с подушки, один из чехольчиков намереваясь переодеться. — Не входи.

А вот тут я сделал ошибку, сначала оголив зад, а лишь потом, догадавшись оглянуться через плечо.

— Кх-м. Анабель. — Я попытался, принять какую ни будь благородную позу, аля Аполлон Таврический.

— Э-э-э-э? — Девчушка пошла пунцовыми пятнами.

— Давай договоримся на будущее? — Дергаться уже смысла не было, так как что нужно и что не нужно было похоже рассмотрено досконально.

— Э-э-м? — Склонила на бок она головку, видимо выбирая наиболее удачный ракурс.

— Впредь когда я прошу «не входи», ты не входишь, ладно? — Пришлось пощелкать пальцами, чтоб вернуть оппонента к диалогу.

— Оу-у! Да! — Она отвернулась поспешно к стенке. — Извини, не подумала.

— Да выйди ж ты, едрить тебя за ногу! — Взорвался я, заметив, как она пытается слегка скосить головку, так сказать, ну в пол глаза.

— Ух, точно! — Она вышла, пошатнувшись из спальни.

Вот еще подругу себе приобрел на свою голову! Вот же проныра! Вздохнув и покачав головой, оглядев заботливо расстеленную на кровати зеленую мантию с соответствующими атрибутами. А что? По-моему должно смотреться красиво. Мне понравилась мягкая бархатистость ткани, цвет, не ядовито зеленый, а такой с переходом в темноту, приглушенный. Полно отворотов, внутренних карманов, а широкие полы рукавов могут скрыть многое, ежели вдруг будет в том необходимость.

— Ну, как я выгляжу? — Уже преображенным я появился из спальни, вновь отвлекая девушку от ковыряний в моих вещах.

— Не так как без мантии, но определенно лучше, чем просто в простынь замотанный. — Улыбнулась она, подходя ко мне поближе и всматриваясь в мое лицо своими большущими глазищами. — Ну что, теперь можно и поговорить?

— По пути. — Я вежливо склонился в элегантном поклоне, протягивая руку тем самым указывая на дверь. — Не сочтите за хамство, и позвольте вас пригласить в местную столовую, дабы разделить со мной скромный завтрак.

— Ах-ах! — Разыграла с улыбкой она смущение. — Вы так галантны сударь, что нет никаких сил в отказе вам.

— Тогда «почапали». — Я взял ее под ручку, выходя в коридор и далее по лестнице во двор.

— Слушай, если не секрет. — Она честно пару минут пыталась сдерживать распирающее ее любопытство. — Ты что там, на Троне Основателя делал?

— Думал. — Многозначительно кивнул я в ответ. — Вышел от главы академии, хотел собраться с мыслями, присесть обдумать все хорошенечко, а кругом ни стульчика, ни табуреточки, одна только эта каменюка и была.