Чужие-II (Планета отчаяния)

– Тише!
– приглушенно процедил Хиггс.
– Не стрелять!
– Он сосредоточился, вспоминая секундное видение. Нет, сомнений быть не могло: крошечная фигурка была человеческой.

– Рипли!
– негромко позвал он.

Ее пропустили вперед. Чувствуя на спине взгляд десантников, Рипли прошла по коридору к воздушной шахте.

За решеткой явно кто-то был. Очень маленький; достаточно маленький, чтобы свободно продвигаться по вентиляционным каналам.

"Неужели ребенок?" - обдало жаром Рипли.

Она наклонилась к решетке и приоткрыла заслонку. Из-за металлических конструкций на нее уставились расширенные от ужаса глаза.

Только глаза. Рипли не видела ничего, кроме них.

Серо-голубые, почти круглые глаза.

– Эй... все в порядке...
– изменившимся голосом прошептала Рипли, все в порядке... Не волнуйся...

Глаза были детскими, - в этом она уже больше не сомневалась.

Да, здесь, на этой проклятой всеми станции, прятался ребенок. Это казалось невероятным, но это был факт.

Обмен взглядами длился недолго. Ребенок попятился и быстро побежал на четвереньках по шахте. Копна волос, спутанных и давно потерявших первоначальный цвет, подсказала Рипли, что перед ней была девочка.

"Еще и девочка!" - содрогнулась она.

Девочка убегала. Что же заставило ее так пугаться людей? Каким чудом она продержалась столько времени в этом страшном месте?

Рипли встала на четвереньки и поползла за ней.

За поворотом они снова встретились. Теперь Рипли видела все ее личико, - нет, не личико - затравленную мордашку маленького зверька, не доверявшего больше никому и ничему. Полосы грязи не давали хорошо рассмотреть ее черты, но Рипли угадала, что малышка должна быть симпатичной.

Сзади Рипли почувствовала движение. Девочка напряглась.

– Осторожно, капрал!
– предупредила Рипли и опять заговорила с девочкой: - Ты не бойся, выходи, мы тебя не обидим...

Девочка не верила. Сжатые в узелок губки и настороженные глаза недвусмысленно свидетельствовали об этом.

– Все хорошо... все в порядке, - продолжала Рипли, потихоньку протягивая вперед руки, - не надо бояться... Не бойся нас... Все хорошо...

Рука Рипли уже чувствовала тепло ее грязных щечек, когда вдруг девочка резко развернулась и впилась зубами в ее руку.

Рипли закричала.

Хадсон снова чуть не нажал на спусковой крючок.

– О, черт! Она меня укусила!

Шум в шахте говорил о поспешном бегстве. Пронзившая руку боль не дала возможности Рипли заметить, в какую сторону сбежала девочка.

– Осторожней, не упускайте ее!
– вскрикнула она почти инстинктивно. Не выпускайте!

Призывать к этому было бесполезно: вряд ли кто-нибудь смог бы пройти сейчас сквозь стену и очутиться в вентиляционном канале.

– Куда она сбежала?

– О, черт!
– донеслось со стороны коридора.

– Куда она побежала?

Рипли скрипнула зубами. Полагаться можно было только на себя.

– Ее здесь нет!
– заорала в коридоре Вески.

– Дайте свет!

Заливший коридор электрический свет позволил Рипли заметить карабкающуюся по проходу фигурку.

– Здесь она!
– крикнула Рипли.
– Она здесь!

Девочка удирала. Ловкость, с которой она бегала на четвереньках, тоже была почти звериной.

В шахту полезло сразу несколько человек.

– Не пугайте ее! Отойдите! Так мы упустим ее, черт вас побери! кричала Рипли.

Девочка откинула еще одну заслонку - на этот раз цельную и очень маленькую - и исчезла за ней.

Обдирая коленки о неровный пол, Рипли подползла к ее убежищу. Лаз вел в небольшой закуток непонятного предназначения: по размеру он больше соответствовал комнате, но таковой не являлся. Ни окон, ни дверей в убежище девочки не было, - одна только дверь-заслонка в полуметре от пола. Рипли проскользнула в отверстие и чуть не вскрикнула, упав на что-то жесткое и ударившись коленями о банку.

Девочка забилась в угол. Ее взгляд выражал бессильную ненависть к незнакомке, столь нагло ворвавшейся в ее жилище.

Жилище больше всего походило на разграбленный склад. Пола как такового не было, - точнее, он весь был скрыт огромным количеством беспорядочно наваленных вещей. Одежда, консервные банки, бесчисленные коробки и пакеты, книжки, кассеты, бумага, обломки мебели, игрушки - все было свалено в общую кучу. На торчащей из стены металлической рейке висели бусы - наивная попытка приукрасить жуткое обиталище.

Спотыкаясь об этот хлам, Рипли попробовала приблизиться к девочке. Та молча перебежала в другой угол и снова прижалась к стене.

– Ну, не бойся, - прошептала Рипли. Ее сердце колотилось.

"Бедный ребенок! Как это ужасно!"

Глаза девочки расширились от страха. Дальше бежать ей было некуда.

Рипли подходила к ней медленно, боясь снова спугнуть.

Бусы на рейке весело поблескивали.

Девочка кусала губы.

Ее взгляд теперь был устремлен на что-то, находящееся сбоку от Рипли.

Женщина взглянула в ту сторону.

Девочка смотрела на фотографию.

Рипли протянула руку и взяла снимок.

Хорошенькая девчушка с длинными волосами и белым бантом, аккуратненькая и нарядная, весело смотрела с фотографии. Доверчивая. Открытая.

"Ребекка Джордан" - гласила надпись внизу.

"Ребекка Джордан", - повторила про себя Рипли. Фамилия была знакомой. Ребекка Джордан, Мэри Джордан...

Рипли вздрогнула и подняла глаза.

Ребекка скрючившись, сидела, в уголке.

Ее родственница - мать или сестра - погибла. И напоминала другим о смерти. Ребекка, маленький отважный ребенок, - пусть она трясется сейчас от страха, но выжить в этом аду мог только отважный человек, - напоминала, что есть и жизнь.

И снова в груди Рипли что-то сжалось от нежности и тоски: неужели цветущая девчушка с фотографии и этот пугливый зверек были одним и тем же человеком? Через что она прошла, что вытерпела? Взрослые, то есть те, кто должен был ее защищать, быть надеждой и опорой, - погибли. Наверняка погибли. Конечно, Ребекка восприняла их слабость как предательство тех, в кого она верила. С родителями ничего не страшно! Да? Ничего не скажешь, девочка имела полное право ей не доверять...