Чужие-IV (Контакт)

– Ну что, парень, слабо подраться?

– Я не дерусь с незнакомцами, - холодно бросил Мейер.

– Друзья называют меня Ревнивцем. А тебя - Заморышем, не так ли?

Краска залила лицо Алана. Провокация была явно вызывающей, но покатившийся по залу смешок требовал от него принять вызов. Иначе его визиты сюда закончились бы: пусть интеллект собравшихся тут людей не был высок, но с их мнением следовало считаться. Никто не захочет ежедневно встречаться с людьми, которые его презирают.

Алан шагнул вперед и окинул противника взглядом. Ревнивец, или как там его звали, выглядел достаточно неповоротливым, в то время как сам Мейер побеждал скорее благодаря ловкости и быстроте реакции, чем физической силе.

– Ну что ж, попробуем, - сказал он, шагнув к противнику.

7

– Привет, папа.
– Синтия лежала на круглой кровати, покрытой шелковой розовой простыней. Белый трикотаж и розовый шелк купальника в сочетании с золотистым цветом длинных волос придавали ей непривычную нежность. На какую-то секунду Крейг залюбовался дочерью, как если бы на ее месте была посторонняя женщина.

– Что стряслось?

Девушка присела. Крейг едва удержался, чтобы не сделать ей замечание о том, что поза ее выглядит неприличной: разве пристало порядочной девушке раздвигать колени так широко?

– Я хотел поинтересоваться одним твоим другом...

– Я не желаю слышать об Алане никаких гадостей! Понял? Все равно это будет сплошное вранье в педагогических целях, - категорически пресекла все попытки "опорочить друга" Синтия.

– Я ничего не собирался рассказывать о нем. Наоборот, я бы хотел, чтоб ты поделилась своими впечатлениями...

– Что ты задумал, па?

– Послушай, девочка, - в голосе Крейга проскользнуло раздражение. Почему ты все время стараешься видеть во мне своего врага?

– У тебя, па, слишком богатая фантазия, - стройная ножка Синтии вернулась на кровать, отчего поза девушки стала еще более шокирующей. Она специально репетировала перед зеркалом, чтобы вызвать у "предков" максимальный шок, и теперь втайне злилась, что ее старания пропадали даром. На лице Крейга никогда и ничего не отражалось без его ведома.

– И все же, должен же я знать о том, с кем ты проводишь время?

– Ну что, что ты должен знать?! В каких позах мы с ним трахаемся, да?
– вспылила Синтия.
– У меня что, не должно быть личной жизни? Я что, обязана приглашать вас с мамой в свою постель?

– Синтия!
– повысил тон Крейг.

– Ну ладно, я сейчас скажу то, что все равно вы рано или поздно узнаете. Алан - мой будущий муж.

– О, Господи, я всегда все узнаю последним!
– застонал Крейг. Голова его снова дернулась.

– Ну почему сразу последним?
– мрачно спросила Синтия.
– По-моему, Алан узнает об этом еще позже тебя - я ему еще ничего не говорила.

Крейг бессильно повалился в кресло. Нажавшая кнопку рука дрожала. Экран погас...

Посидев пару минут неподвижно, Крейг принялся набирать новый номер.

Эдвард Варковски к телефону подошел сразу.

8

Глаза противника налились кровью и от этого казались совсем маленькими. Зато ноздри раздувались необыкновенно широко.

"Он просто бык, - сказал себе Алан, - тупое и сильное животное". Кулак Джелозо с силой рассек воздух - раз, другой, но "мишень" оказалась слишком ловкой. Продолжая увертываться от ударов, Алан прикидывал, когда лучше всего будет перейти в атаку. Бить надо было наверняка...

Через некоторое время первоначальная оценка противника вызвала у него сомнения: хотя Джелозо и не прыгал с места на место, руки его работали быстро, и ни одной видимой ошибки он пока не допустил.

"А ведь так недолго и устать", - заметил, пригибаясь, Алан. Мокрая от пота майка начинала липнуть к спине. Летали по воздуху гири, принявшие зачем-то вид кулаков, и ситуация явно выходила из-под контроля.

"Долго я не продержусь", - испугался вдруг Алан. Оснований для этого вывода было предостаточно. Вот уже он на миг задержался и получил пока не опасный, но болезненный удар, вот чуть не потерял равновесие - противник меж тем работал как машина.

– А ну, ребята, прекратите это безобразие!
– раздался вдруг повелительный голос тренера.
– Что это такое? У меня запрещены поединки разных весовых категорий! Можете считать, что ваш временный пропуск в клуб аннулирован...

Как ни странно, его вмешательство оказалось результативным: Ревнивец, по-видимому, был не слишком ослеплен ненавистью, чтобы не расслышать всех его слов.

– Ну ничего, еще встретимся, - буркнул он, подбирая на ходу брошенную прямо на скамейку курточку, в которой пищал вызов микротелефона.

"Только этого еще не хватало", - подумал Алан, потирая ушибленное плечо.

– Что у вас тут стряслось?
– вынырнул из-за двери Мортимер.
– Ты дрался? С кем?

– Да так, прицепился тут один идиот.

– Из Компании?
– простодушно поинтересовался друг.

– Из какой еще ком...
– Алан осекся на полуслове. Навязанная драка после случайно брошенной Мортимером фразы приобрела вдруг странную окраску. Пусть большая часть жизненного опыта приятеля была вынесена из просмотров боевиков, соображал он неплохо.

– Привет, мальчики!
– раздался вдруг звонкий голосок. К ним приближалась Синтия в коротких золотистых шортах, подчеркивающих ровный загар ее ножек. Боксеры (как до этого тяжелоатлеты) почтительно расступились. Вряд ли стоило уточнять, куда именно были направлены их взгляды.

– Привет, Синти!
– не прекращая растирать уже четко обозначившийся синяк, улыбнулся Алан.

– Ой, что с тобой? Кто это тебя так?
– расширились ее синие глаза.

– Наемник Компании, - брякнул Мортимер. Глаза девушки окончательно округлились.

– Кто-о?

– Не слушай его, - Алан показал приятелю исподтишка кулак.
– Но чему я обязан такой честью: ты, сама - и ко мне?

– Представляешь, моему папаше вдруг взбрело в голову непременно с тобой познакомиться. Он жаждет, чтобы я тебя ему представила.

Теперь наступила очередь удивляться Алану.

– Это еще зачем?

– А что, по-твоему, мой отец не должен быть знаком со своим будущим зятем?

– С зятем?
– на миг Алан опешил, потом недоверие и удивление на его лице сменились светлой радостью.
– Синти, это правда?