Чужие маски

Ворье, нищие, убийцы — какой только твари не встретишь.

Вот и характер у ребят не лучший.

И у прево, кстати, тоже.

Стук в дверь он воспринял, как издевательство.

Но — не гнать же...

— Войдите!

Дверь скрипнула, открылась — и в кабинет вошла корзина.

То есть сначала корзина, а потом — женщина. Корзину она, кстати, несла не сама, ее тащил мальчишка лет двенадцати.

— Доброго вам дня, господин прево.

— И вам, — кивнул прево Ларус, размышляя, что в корзине. Долго гадать ему не пришлось.Лиля, а это была именно она, подошла к столу, покачала головой и принялась сдвигать все в сторону.

Прево так ошалел, что даже рявкнуть не успел. А потом и поздно было.

— Это есть нельзя. Вы себе желудок испортите.

– А...

— Приятного аппетита.

На стол перед прево опустился горшок, вместо крышки закрытый пышной плюшкой и укутанный для тепла в полотенце. И такой от него шел запах...

Рядом, на холстинке, сноровисто появились перышки зеленого лука, нарезанное ломтиками сало, какой-то соус в плошке, и даже — даже! Рюмка и бутыль с чем-то прозрачным.

Женщина сноровисто плеснула настойку в рюмку.

— Вы откушайте, а уж потом поговорим.

Прево хотел, было, отказаться, но...

Оно ТАК пахло...

Голодному и усталому мужчине больше и не надо ничего было.

Он плеснул в рот настойку, сноровисто зажевал кусочком сала, потом открыл горшочек — и посмотрел на ложку.

— Похлебка?

— Лучше. Вы кушайте, господин прево. Кому еще и пробу снять, как не вам...

Непонятный комок не вызвал сначала особого интереса. Но потом...

Мужчина разжевал пельмень, оценил вкус, потом уже смелее положил в рот второй, третий... Лиля подвинула еще рюмку настойки — и Ларус впервые за весь день ощутил подобие тихого счастья.

Оно — есть.

Настойки хватило аккурат на три рюмки, да больше и не надо было. Что это для крепкого мужика, да под обильную и хорошую закуску...Лиля тем временем вышла за дверь, в приемную, туда, где сидели обычно стражники, и чем-то там зашуршала. Подниматься было откровенно лень, но когда женщина вернулась, мужчина через приоткрытую дверь увидел что в руках у подчиненных нечто...

— Угощаете, госпожа?

— Кормлю мужчин. Дело сие богоугодное и Альдонаем одобренное, — парировала Лиля.

— Согласен.

— А вот еще десерт.

С десертом Лиля и вовсе заморачиваться не стала. Шарлотка — наше все. Делается мигом, печется быстро, сохраняется долго, крем для нее и вовсе сбить — пять минут. Не тащить же мужику — безе? Это для дам, хрупких и нежных, а для работающих мужчин — пища должна быть сытной, вкусной и обильной.

Прево скушал кусок пирога, потом второй, и дружелюбно поглядел на Лилиан.

— Говорите, госпожа, в чем дело? Муж сбежал? Так бросьте дурака, если он вас не оценил, так ему и надо.

Лиля улыбнулась.

— Дело не в муже, господин прево. У моей кузины здесь в городе трактир. «Рыжий ежик», может, слышали?

— Есть такой.... Семейство Сали. Ром помер в поветрие... Марион Сали — ваша кузина?

— Да, господин прево.

Вот память! И картотеки не надо, все на своей земле знает!

— И что вы от меня хотите?

— Я, господин прево, долго в Эльване жила, кое-какие рецепты переняла, немножко денег заработала. А тут у кузины муж умер. Мы с ней и решили — может, с меня деньги и умения, с нее трактир, да и будем вместе детей поднимать? — Лиля выразительно погладила свой животик,который начал потихоньку расти. Сейчас-то уже было видно, что она беременная.

— Вот как. А ваш супруг?

— Господин прево, мне тяжело об этом говорить, — Лиля потупила бесстыжие глазки.

Прево понимающе покивал.

— По крайней мере, у вас остался ребенок.

— Мое сокровище, — Лиля коснулась живота еще раз — и получила ответный пинок. Ты чего, мама, лезешь? Я спать изволю!

— А от меня вы чего хотите?

— Господин прево, у меня будет небольшая просьба. Вы же понимаете, двум женщинам тяжело вести дела в трактире. А вот если бы вы заходили к нам пообедать, да и стражу мы бы с удовольствием кормили... тяжко ведь беднягам весь день на ногах...

— И сколько будет стоить обед?

— Господин прево, для вас, разумеется, бесплатно.

— А для стражи?

— Медяк. Символически, — назвала цену Лиля.

Учитывая, что самый паршивый обед стоит три медяка, цена была — замечательная.

— И чем угощать будете?

— Фирменным блюдом, — Лиля указала на горшочек с пельменями. — Мы его готовить и будем, в основном. Вот такой обед, только настойку подавать не буду. Или — не больше одной рюмки и за счет стражника. Нечего на дежурстве пьянствовать.

— А цех?

— Кузина уже подала заявку, три года только мы это блюдо подаем, а потом и остальные переймут.

Все верно.

Надолго рецепт не утаишь, поэтому на новые рецепты была квота. Изобрел новинку?Три года ей торгуют только в твоем трактире. Потом и в остальных могут. Как раз ты сливочки снимешь, а уж дальше — не мешай и людям богатеть.

— Что ж...

— Господин прево, если вы откажетесь, я пойму. Порекомендуйте мне тогда, пожалуйста, к кому обратиться. Одиноким женщинам в этом мире тяжело без защиты и помощи.

Прево задумался.

С одной стороны — трактиры в его квартале ходят под Кривым Котом. Платят ему малую долю, и живут спокойно.

С другой стороны... кормят вкусно, разговаривают уважительно, да и — не жирно ли Котяре?

Прево о своих людях думать должен, зима на дворе, раз в день их горяченьким покормить — плохо ли? Обед сытный и вкусный, да и сам он... чего ж не зайти?

Медяк — недорого, а для него и вообще бесплатно — понимает баба...

— Давайте договор составим. Буду к вам стражу отправлять, сначала посмотрим, как в моем квартале дела пойдут, а там и дальше видно будет.

Лиля поклонилась.

Уважительно.

Прево ей понравился. Сидит такой мужчина, лет сорока, по здешним меркам еще не старость для мужчины, но уж семья-то в этом возрасте быть должна, а нету. Это точно.

Или там жена вообще — матерное слово без приставки.

Какая нормальная женщина позволит своему мужчине выйти на улицу с неаккуратно подстриженной бородой, в грязном плаще и в камзоле, на рукаве которого есть подозрительное пятно.

Кровь — или кетчуп?

А, тут помидоров не открыли, значит — кровь.Волосы — то, что называют соль с перцем, глаза неожиданно голубые, но усталые...