Чужие сны (полный вариант)

– Я уже понял, что они не экономят, - буркнул Влад, - что дальше? Она пыталась открыть двери?

– Нет.

– Уверен?

– Абсолютно. Мы поставили специальную программу. В течение вечера и части ночи она фиксировала все нажатия клавиш. Шатора даже не попыталась пройти на базу "Клена", не преодолела и первый уровень защиты. Просто включила противопожарную систему и сняла все ограничения.

– Она решила утопить их всех. Разом. Как котят, - тихо сказала Лена. Все это время она безмолвно стояла рядом со мной и держала за руку. Я почувствовала ее гнев.

– Там был дежурный, - спросила я в полголоса, - он как?

– Девяносто процентов за то, что откачают, - вместо Лены ответил Храш.

– Ну и что, она завтра явится на работу?
– громко спросила я. Собственный голос показался мне незнакомым, звучал сдавленно.

– Не вижу, что может ей помешать, - ответила Лена.

– Ее здесь кто-нибудь придушит. Или я сама ее придушу. Дома.

– Таня, - Влад жестко усмехнулся, - если бы у тебя был хоть один шанс на миллион придушить шатору, я сам бы тебя благословил на этот подвиг. Даже если бы считал, что ты неминуемо погибнешь. Все равно благословил бы. Но у тебя нет ни единого шанса причинить ей вред. Скажу больше - даже у меня его нет. Так что твоя Галочка завтра придет на работу, как миленькая, и в субботу зарплату получит. И премиальные по случаю усиленного режима охраны. И никто ее не тронет. А ты сегодня заночуешь здесь. Просто, чтобы не дергаться. Вон, Маргелов составит тебе компанию, он давно об этом мечтал. Мечтал, Алик?

Я чуть челюсть не потеряла, да и Алик выглядел не лучше. А президент, шокировав нас мало не насмерть, исчез за дверью, прихватив жену.

Мы переглянулись.

– Ты что-нибудь понимаешь?
– спросила я.

– Как ни странно - почти все, - Алик потер переносицу. На губах его блуждала улыбка, которую я, пожалуй, назвала бы злорадной. Если б не знала этого человека. На злорадство он был просто не способен.

– Алик, если ты все понимаешь...

– Почти все, - поправил он.

– Ну, так может, мне объяснишь? Потому что я-то как раз не понимаю почти ничего.

– Ты слышала, что он сказал?

– Что мы с тобой сегодня ночуем здесь. Странно, конечно. Мне казалось, сама идея, что у нас с тобой что-то может быть, приводит его в ярость. Теперь, похоже, больше не приводит.

– Вот это как раз то, чего я не понимаю, - признался Алик.

Мара стояла, наступив на коротенький диванчик коленями, и смотрела в окно. В свете почти полной, высоко висящей луны, медленно кружась, падали снежинки, сухие и пушистые. Сегодня, впервые, подморозило. Мара прижималась лбом к холодному стеклу. Ей не спалось. Уже несколько дней девушку мучили сильные головные боли. И даже Учитель ничего не мог с этим сделать. Мара боялась признаться самой себе, что ее одолевают плохие мысли. Учитель говорил, что она просто реагирует на смену погоды, но Мара не верила, ей казалось, что в глубине добрых, проницательных глаз Учителя она улавливает жалость...

Девушка взглянула на светящийся циферблат. Времени было три часа ночи. Все спали. Учитель. Реган. Соседи. Даже в баре, напротив, уже час как не было ни одного посетителя. Усталая девушка почти дремала за стойкой. Из окна Маре было хорошо видно, как медленно двигаются ее руки, протирающие бокалы.

Страх и одиночество сделались почти нестерпимыми. Мара почувствовала, как по щеке стекает противная мокрая капля. Машинально, ни о чем не думая, она сжала в руке свой талисман, о котором почти забыла за последние дни. Цепочка врезалась в пальцы, причиняя боль. Мара сдавленно всхлипнула.

Когда где-то справа вдруг страшно взвыло, Мара перепугано подпрыгнула. Сердце обвалилось куда-то в пятки. Звук повторился, и только сейчас девушка опознала виброзвонок собственного мобильного телефона. Дрожащими пальцами она придавила кнопку. Голос в трубке был встревоженный.

– Что у тебя случилось?

– Рустам, - Еще секунду назад Мара даже не подозревала, что можно вдруг испытать такое невероятное облегчение. Словно с плеч скатился камень весом в несколько тонн, - Рустам, как же хорошо, что ты есть!

– Спасибо, - Рустам удивился, но было слышно, что ему приятно, - даже если ты меня разбудила только для того, чтобы это сказать - я не обиделся.

– Ой, извини. Я... не думала, что уже так поздно, - соврала Мара.

– Так что у тебя случилось?

– Рустам, мне кажется, что я... скоро умру, - выпалила Мара и замолчала.

Вопреки ожиданиям, голос в трубке не стал смеяться, и не бросился утешать. Голос тоже помолчал немного, словно что-то взвешивая.

– Ты не одна, - он не спрашивал, он утверждал. Мара уже не удивлялась. За последнее время она не только видела, но и сама творила такое, от чего могла запросто съехать крыша.

– Нас здесь трое, - начала она, - но ты не подумай...

– Мара, я очень далеко, - перебил Рустам, - К сожалению. Но завтра я буду.

– Будешь... где?
– изумилась Мара, решив, что ослышалась.

– Буду у тебя. Я думаю, мы разберемся с тем, что тебе кажется. До завтра доживешь?

Мара торопливо кивнула, забыв о том, что они говорят по телефону и Рустам никак не может этого видеть. Но он, похоже, увидел.

– До завтра?

– До завтра, - выдохнула она и из чистого девчоночьего суеверия отключилась первая.

Алик протянул руку, пошарил за темной панелью и по всему коридору стал мягко разгораться теплый неяркий свет. Второй этаж "Алексы": запертые двери, окна, закрытые плотными жалюзи. Ни души. Даже охраны нет, те, кто остался - внизу. Разбираются с тем, что натворила шатора.

Меня охватило чувство какой-то легкости, как в детстве. Захотелось созоровать. Например, спрятаться за очередным выступом, и когда появиться Алик, выпрыгнуть на него и сказать: "Гав!" Или потанцевать, покружиться по коридору. Никого, никого, никого... Мы одни в огромном пустом здании.

– Как давно я здесь не была!

– Тут шикарнее, чем у вас, - заметил Алик.

– Ну, так ясен пень. Народ-то в основном здесь бродит.

Алик открыл дверь в свой сюрреалистический кабинет, зажег неяркий ночной свет. Оказалось, что при включенном бра все, что наворотили элитные дизайнеры, можно не просто терпеть. Это, пожалуй, было даже красиво. И уютно.

– Кофе, коньяк, минералка?

– Ох, а чаю здесь, случайно, не подают?
– без особой надежды спросила я.

– С конфетами?

– Алик, - я счастливо вздохнула, - если ты не сам Господь, то его зав буфетом.

– Да брось ты. Если бы у меня чего не нашлось, так взломали бы кабинет Влада. У него все есть.

– Как бы ты его взломал?
– удивилась я.

Алик пожал плечами.

– Да вышиб ногой дверь и все дела. А потом позвонил ребятам на пульте, чтобы не дергались. Или сначала бы позвонил, а потом вышиб. Завтра бы все починили.

– И что бы на это президент сказал?

– Ну, что-нибудь сказал бы, - Алик криво улыбнулся, - пока мы ему нужны, он все стерпит.