Чужие степи 7

Воодушевленный успехом, он продолжил ползать по кораблю, методично обшаривая ярус за ярусом. Обойдет часть «этажа», запишет, точнее зарисует где что находится, какая дверь открыта, какая нет, и в каком месте нашел очередной трофей. А попадалось всякое, даже книги были. Покоробленные водой и засохшие до состояния кирпича, для чтения они уже не годились, но как дрова вполне. На отдельной бумажке записывал всех попадавшихся матросов. Если удавалось узнать имя, по имени, если нет, просто под номерами, дошел уже до семьдесят девятого. Как и предполагалось на нижних палубах тел было больше, поэтому и количество трофеев росло. Губные гармошки, часы, монеты, посуда, котелки и фляжки, всё это забиралось, складываясь в выбранном под склад отсеке.

Монеты Андрей показал, обычная имперская мелочь с орлом, вот только последний год — тридцать второй, так же напоминал о том что мир из которого пришел сюда потопленный авианосец, сильно отличается от наших.

Отдельным классом шли боеприпасы. Где-то один патрон, где-то пара, все они бережно сортировались и занимали своё место в трофейном отсеке.

— Штук сто на мосинку, полсотни от пулемёта, пара десятков револьверных, и немного разнобоя. — ответил Андрей на вопрос о количестве, и добавил что часть отсыревших, поэтому это количество можно смело делить на два.

Кроме патронов и личных вещей попались пустые канистры — с десяток, несколько удобных алюминиевых ящиков из под противогазов, пара баллонов с кислородом — совершенно исправных причём, заржавевший компрессор с двухтактным бензиновым двигателем, и самое интересное — акваланг. Два больших баллона, система шлангов, маска и сам костюм. В данный момент вещь бесполезная, но после ремонта очень даже нужная.

Дальше — больше. С упорством маньяка Андрей пробирался вглубь старого авианосца, и в один из дней смог попасть в мастерскую, где, среди прочего, хранились детали от самолётов. Причем ассортимент представленного просто зашкаливал, здесь было буквально всё, от простых болтов, до полностью собранных моторов.

Когда в своём рассказе он дошёл до этого места, я не выдержал и попросил показать, уж больно фантастично всё выглядело.

Мы долго шли по тёмным переходам, спускались и поднимались между уровнями, и когда наконец пришли, я просто обалдел. Забитые железяками длинные стеллажи, рулоны используемой в обшивке ткани, мотки резиновых шлангов, целые кучи патрубков, бочки с «прогорклым» маслом, ящики с болтами и гайками — чего тут только не было.

Разумеется не все так красиво как хотелось бы, вода и тут оставила свой отпечаток, но если приложить руки, то многое можно легко восстановить.

План родился сразу, как только я всё это увидел.

— Думаешь получится? — засомневался Андрей.

— Уверен. Разобрать, почистить, заменить гнильё, обновить жидкости, смазать, да дырки подлатать.

— А бензин с маслом где брать?

— Из лагеря тащить, там в баке литров триста есть, да и масло тоже имеется.

Вопрос транспортировки непростой, но имея инструмент, материалы и желание, ничего неразрешимого в нём нет. Идею хотелось оценить вживую, поэтому откладывать не стали, а сразу поднялись на палубу, дабы выбрать наиболее подходящую для восстановления машину.

Ну а что, мотор на месте, рулевая в порядке, заделать дыры на крыльях, заменить всю резину, проверить электрику, смазать там где требуется, и всё, можно лететь.

Если сравнивать устройство этого биплана с кукурузником, то биплан выглядит куда проще. Здесь и двигатель весьма скромный, и проводов меньше чуть не в три раза, рули без всяких заморочек. Узнать бы ещё что это за самолеты и какие у них ттх, было бы вообще чудесно.

Проторчав на верхней палубе до темноты, спустились вниз, и уже там, в спокойной обстановке, обсудили наши дела за ужином с бутылкой трофейного виски из чемодана.

— Ну как тебе? — спросил Андрей, дождавшись когда я залью содержимое железной кружки в рот.

Виски вообще не моё, я бы лучше водочки выпил, или коньячку на худой конец, но тут сказать нечего, пьётся легко, вкус приятный, а послевкусие заставляет вспоминать яблоневый сад из глубокого детства.

— Пойдёт. Особенно учитывая где мы с тобой находимся, так вообще напиток богов… — ответил я.

Андрей довольно усмехнулся.

— Честно сказать, я все эти дни только и думал о том где нахожусь. Что это за корабль? Какого лешего он делал на Каспии? Почему монеты тридцатых годов с орлами?

— Да ты философ. — в свою очередь усмехнулся я. — Мне тоже многое непонятно, но искать ответы надо не только у себя в голове, но еще и там, где они на самом деле могут найтись… А монеты… С ними как раз всё понятно, история этого мира пошла по другому сценарию, поэтому и орлы…

— Но корабль? Почему он тут?

— А почему нет? Есть море — есть корабль. Скорее всего интересы царской России сместились в этот регион. Можно предположить что ход первой мировой пошёл иначе, революцию «отменили» и то время что у нас ушло на гражданскую войну и все последующее, империя потратила по другому.

— Нет, тут я согласен с тобой, мне тоже приходили подобные мысли, но как именно это произошло? Вот я о чём думаю! — воскликнул Андрей, откупоривая вторую бутылку.

— А ты не думай Андрюха… Пей пока есть что пить, и не думай… Да и какая нам с тобой разница? Ну будешь ты наверняка знать что у них там происходило, ну и что с того? Нам бы домой вернуться…

Андрей долго молчал, мы успели за это время еще дважды выпить, и наконец собравшись с мыслями, выдал длинную тираду из которой я совсем мало что понял. Алкоголь с непривычки действовал особенно эффективно, и даже у меня, с моей способностью пить не пьянея, периодически двоилось в глазах, а он, видимо, совсем до кондиции дошёл.

Бутылку не допили. Посидели ещё немного, и отправились спать. Деревянные лежанки из ящиков особым удобством похвастать не могли, но это компенсировалось усталостью, и уснул я едва коснувшись головой «подушки».

Сны мне снятся нечасто, и обычно они бестолковые, но в эту ночь всё было иначе.

Рёв сирен, грохот выстрелов и резкий запах машинного масла заставили меня открыть глаза. Лежал я почему-то на полу, Андрея нигде не было, как не было и сложенных из деревянных ящиков лежанок.

И лампочка под потолком. Откуда?

Отойдя от шока, я поднялся на ноги, и движимый любопытством, выглянул наружу. Сначала не поверил, протер глаза, но картинка оставалась прежней — по лестнице что ведёт на нижнюю палубу, бежали матросы. Дюжие мужики в черных бушлатах, бескозырках и тяжеленных башмаках. Глядя на них я всё-таки вспомнил что сплю, и уже ничего не опасаясь. припустил следом.

Прямо, направо, снова прямо и наверх по железной лестнице.

Третья палуба. Темно, крики, взрывы, лучи прожекторов в небе, и ужасающий рев, буквально разрывающий ушные перепонки.