Чужое лицо

Но то, что не видел в этот момент Юрышев, видели сквозь стеклянную стену аэровокзала его двойник Ставинский и еще сотня привлеченных выстрелами пассажиров и провожающих.

Они видели, как сбоку от трапа, возле грузового люка самолета, один из «грузчиков» вытащил из-под комбинезона пистолет и, спокойно прицелясь, выстрелил в Юрышева, когда тот был уже на трапе самолета, в двух шагах от люка.

Это был хороший стрелок, пуля попала Юрышеву в голову.

Выронив автомат, Юрышев покатился по ступенькам трапа вниз, не выпуская из руки мех шубки Вирджинии и волоча ее за собой.

Внизу, у земли, и Вирджинию, и тело Юрышева подхватили набежавшие офицеры КГБ и пограничники. В истерике Вирджиния наотмашь дала кому-то из них по лицу и все пыталась дотянуться до юрышевского автомата, но ей тут же заломили руки назад и повели, потащили внутрь аэровокзала.

За ней солдаты несли тело незадачливого майора Незначного, который всего-то навсего хотел выполнить план по вербовке иностранных туристов, и тело американского туриста Роберта Вильямса, который неизвестно почему проявил вдруг такую агрессивность…

А в самом аэровокзале уже побежали вдоль стен аэрофлотские служащие, отгоняя пассажиров и провожающих от окон.

Ставинский в испарине сел в кресло. Нужно было, пока не поздно, уносить отсюда ноги, но эти ноги были сейчас ватными от страха и за себя, и за Вирджинию…

Часть третья В капкане

ПОСОЛЬСТВО СОЕДИНЕННЫХ ШТАТОВ АМЕРИКИ

МОСКВА, УЛИЦА ЧАЙКОВСКОГО, 19 – 23

В МИНИСТЕРСТВО ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СССР

Первому заместителю министра иностранных дел СССР господину КОЗЛОВУ Виктору Афанасьевичу

18 ноября 1981 г.

Посольство Соединенных Штатов Америки свидетельствует свое почтение Министерству иностранных дел СССР и обращает внимание на то, что 16 ноября 1981 года в московском международном аэропорту Шереметьево были задержаны при отбытии из СССР граждане США туристы Роберт и Вирджиния Вильямс. По сообщению очевидцев – пассажиров рейса № 32 Москва – Нью-Йорк, во время задержания был убит гражданин США Роберт Вильямс, а его супруга г-жа Вирджиния Вильямс была арестована сотрудниками органов госбезопасности СССР.

Несмотря на правила, установленные консульской конвенцией между Правительством СССР и Правительством США, нормы советского законодательства и общепринятую международную практику выяснения подобных инцидентов, работники нашего Консульства уже третий день не могут встретиться с задержанной органами Комитета государственной безопасности СССР гражданкой США госпожой Вирджинией Вильямс, выяснить ее местонахождение и причины ее ареста. Многократные обращения нашего Консульства в соответствующие советские инстанции остаются безответными.

Посольство Соединенных Штатов Америки выражает уверенность, что Советская Сторона в ближайшее время прояснит нашему посольству суть этого инцидента, представит объяснение причин задержания американских туристов супругов Вильямс и обстоятельств гибели американского гражданина Роберта Вильямса. Одновременно посольство Соединенных Штатов Америки требует предоставить работникам нашего Консульства возможность незамедлительно встретиться с задержанной советскими властями гражданкой США Вирджинией Вильямс и способствовать ее освобождению.

С почтением

советник посольства Соединенных Штатов Америки Губерт Н. Грин

1

В пятницу, 20 ноября, у помощника государственного секретаря Ричарда Малвика состоялась встреча с начальником русского отдела CIA Даниелом Дж. Купером. Купер сам напросился на эту встречу, хотя они оба недолюбливали друг друга еще со времен своего студенчества в Принстонском университете. Но гибель Юрышева и арест Вирджинии Парт-Вильямс поставили CIA в затруднительное положение. Мало того, что сорвалась такая важная операция, так еще история с арестом г-жи Вильямс и гибелью ее «мужа» уже попала в газеты. Слава Богу, что единственный журналист, который знает подоплеку этого дела и практически всю операцию, корреспондент «Вашингтон геральд» Джакоб Стивенсон, оказался порядочным человеком и ограничился коротким формальным сообщением, а не ухнул в газету сенсационный материал об очередном провале CIA. Впрочем, ему это делать опасно – ведь он сам замешан в операции, и, если бы он описал в газете эту операцию, русские и его бы упрятали за решетку за антисоветскую шпионскую деятельность.

Но и тех двадцати строк, которые появились в газетах об этом инциденте, хватило, чтобы вчера в штаб-квартиру CIA явился подлинный Роберт Вильямс, стоматолог из Потомака. В руках у него была газета с сообщением о его собственной гибели в Москве. Пришлось отвалить ему немалую компенсацию и уговорить снова срочно уехать хотя бы на месяц куда-нибудь на Гавайи или на Бермуды – тоже за счет CIA.

Он согласился на это только тогда, когда Мак Кери показал ему фотографию Вирджинии и дал понять, что в случае, если в газеты просочится истинная причина ее поездки в Москву, эта очаровательная женщина останется в советской тюрьме на многие годы, как американская шпионка.

Фотографии Вирджинии заставили подлинного Роберта Вильямса – 46-летнего холостяка и бабника – сделать стойку. Красивая актриса-шпионка, вернувшись из России, станет, конечно, газетной сенсацией, и у него, Вильямса, появится шанс не только попасть вмеcте с ней на газетные страницы, но и, чем черт не шутит, такая женщина!… Ради такой женщины можно и потерять нескольких больных – тем более что CIA готово выплатить компенсацию. Отправляя Вильямса на Бермуды, Даниел Дж. Купер и Дэвид Мак Кери клятвенно заверили его, что, как только Вирджинию выпустят из СССР – «безусловно, в ближайшие пару недель, господин Вильямс, мы приложим все силы, вы же понимаете, что мы в этом сами крайне заинтересованы!» – они вызовут Вильямса из отпуска, и он вмеcте с ними будет встречать ее в Нью-Йорке, в аэропорту имени Кеннеди. Но сам Даниел Дж. Купер был далеко не уверен в том, что вытащить Вирджинию удастся так быстро. Впрочем, многое зависит от нее самой: если она не выдаст на допросах, что погибший Вильямс вовсе не Вильямс, а полковник советского Генштаба, то есть еще шансы. Мак Кери уверяет, что она не сделает этого хотя бы ради спасения Ставинского, чтобы не навести КГБ на его след…

Но разговора с помощником государственного секретаря Ричардом Малвиком практически не получилось. Едва Купер сказал ему, что «по определенным причинам CIA крайне заинтересовано в срочных и активных действиях госдепартамента и американского посольства в Москве по освобождению незаконно задержанной госпожи Вирджинии Вильямс», как Ричард Малвик положил перед ним свежую, полученную только сегодня из Москвы светокопию нижеследующего документа:

МИНИСТЕРСТВО ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СОЮЗА СОВЕТСКИХ СОЦИАЛИСТИЧЕСКИХ РЕСПУБЛИК

МОСКВА, СМОЛЕНСКАЯ-СЕННАЯ ПЛОЩАДЬ, 32/34

Советнику посольства Соединенных Штатов Америки господину Губерту Н. Грину

19 ноября 1981 г.

Министерство иностранных дел СССР свидетельствует свое почтение посольству Соединенных Штатов Америки и по поручению Советского Правительства сообщает:

16 ноября с.г. в московском международном аэропорту Шереметьево сотрудником Комитета государственной безопасности СССР майором госбезопасности Ф.Е. Незначным были задержаны при посадке в самолет американские граждане туристы Роберт и Вирджиния Вильямс в связи с имеющимися у органов безопасности неоспоримыми доказательствами связи вышеназванных господ Вильямс с преступными антисоветскими элементами. Так, накануне отлета из СССР, 15 ноября с.г., находясь в городе Ленинграде, вышеназванные господа Вильямс встретились с тремя антисоветски настроенными уголовными преступниками и взяли у них нелегальные материалы и письма для передачи на Запад. Фотографии этой встречи и показания свидетелей и самих преступников, которым предъявлено обвинение в антисоветской и антиправительственной деятельности, документально подтверждают этот факт.

При задержании господ Вильямс в Шереметьевском аэропорту майор госбезопасности Ф.Е. Незначный предъявил им инкриминирующие фотографии и попросил объяснений, поскольку связь американских туристов Вильямсов с преступными антисоветскими элементами и тот факт, что г-да Вильямс взяли у них антисоветские материалы для передачи на Запад, являются грубым нарушением существующего между нашими странами соглашения о целях туризма и недопустимым вмешательством во внутренние дела Советского Союза.

В момент задержания у трапа американского самолета гражданин США г-н Роберт Вильямс совершил нападение на советского пограничника, вырвал у него из рук автомат и убил из этого автомата советского гражданина сотрудника Комитета госбезопасности СССР майора Ф.Е. Незначного, а затем вмеcте со своей женой гражданкой США г-жой Вирджинией Вильямс, также оказавшей сопротивление советским должностным лицам (с нанесением им телесных увечий), пытался скрыться на борту американского самолета. В целях пресечения преступных действий вышеназванных г-д Вильямс, предпринятых с явно террористическими намерениями, а также в целях защиты жизни американских и советских пассажиров, сотрудники службы безопасности международного аэропорта Шереметьево были вынуждены применить оружие. В результате перестрелки г-н Роберт Вильямс был убит, а его жена г-жа Вирджиния Вильямс арестована. При проверке их одежды в подкладке пальто г-на Р. Вильямса и в подкладке шубы г-жи В. Вильямс были обнаружены полученные ими от антиправительственных преступников антисоветские материалы, что обнажает истинную цель приезда в СССР господ Вильямс и объясняет причину их вооруженного сопротивления при задержании.

За участие в террористическом акте и антисоветской деятельности гражданка США г-жа Вирджиния Вильямс, урожденная Вирджиния Парт, 1948 года рождения, по профессии актриса, в ближайшее время предстанет перед советским Народным судом.

В связи с вышеописанным инцидентом Правительство СССР поручило Министерству иностранных дел СССР выразить Американской Стороне твердый протест и выражает уверенность, что Американская Сторона примет все зависящие от нее меры с целью пресечения засылки в СССР под видом туристов людей, настроенных недружественно к нашей стране и Советскому Правительству.

С почтением

первый заместитель министра иностранных дел СССР

В.А. Козлов

– Ваш интерес к этому делу, – сухо сказал Малвик Куперу, – только подтверждает правоту советской стороны. Если эти Вильямсы ездили в СССР по вашему заданию, то мой вам совет: держитесь подальше от этого дела. Насколько я понимаю, на сегодняшний день в глазах русских она только взбалмошная актриса, которая взяла какие-то нелегальные документы у советских диссидентов, а ее покойный муж – идиот, вообразивший себя Джеймсом Бондом. Мы будем мягко, без нажима, просить снисхождения к женщине. Но это длительный процесс…

– Да они не брали никаких нелегальных документов! – в сердцах воскликнул Купер. – Это чистая гэбэшная провокация, им подсунули эти документы…

– Зачем КГБ подсовывать американским туристам антисоветские документы? – холодно спросил Малвик. – Впрочем, если вы настаиваете, что это провокация, CIA должно представить нам доклад об этом деле. Но тогда нет никакой гарантии, что это не попадет в газеты, и последствия могут быть печальны не только для этой вашей агентки, но и для вас лично. Я говорю вам это по дружбе, Дан, в память о наших студенческих годах в Принстоне…

Выругавшись про себя, Купер уехал из госдепартамента. Вот и посоревнуйся тут с КГБ, когда даже правительство не может хранить ничего в тайне от прессы…

2

Три лестничных пролета из подвала спецтюрьмы КГБ на Лубянке. Заснеженный двор тюрьмы, глоток свежего морозного воздуха, и уже другие, нетюремные, в красных ковровых дорожках, коридоры штаб-квартиры КГБ. Под охраной, лифтом – на третий этаж. После сырой одиночной камеры, где цементный пол, глухие, без окон, стены и матрац, который с шести утра до десяти вечера откидывается к стене и запирается на замок, а сидеть можно лишь на крохотном металлическом сиденье, выступающем из противоположной стены, – после этого каменного мешка и ежедневных многочасовых допросов, на которых Вирджиния твердила лишь одно: «Я американская гражданка, я требую свидания с представителями американского посольства», после отвратительной еды, если можно назвать едой ту жидкую гороховую или овсяную баланду и кусок черного клейкого хлеба с чаем, которые она получала от надзирателей сквозь «кормушку» – небольшое, прорубленное в металлической двери окошко, – после всего этого четырехдневного ада она оказалась вдруг в роскошном теплом кабинете с мягкой кожаной мебелью, широкими светлыми окнами, выходящими на многолюдную площадь с величественным памятником основателю КГБ Дзержинскому. Стены этого кабинета были сплошь в стеллажах с книгами, и приметливый взгляд Вирджинии сразу выхватил целый ряд английских названий на переплетах: «Красный террор», «КГБ», «Горький-парк», «Лолита», «Аэропорт», «Колеса», «Акты любви»… Над книжными стеллажами висели портреты Ленина и Брежнева, а на журнальном столике и на письменном столе хозяина кабинета лежали американские и английские газеты и журналы – «Санди таймс», «Вашингтон таймс», «Ньюсуик», «Плейбой», «Уолл-стрит джорнэл»…

За письменным столом сидел хозяин кабинета, похожий на Марлона Брандо в «Крестном отце», – с тем только отличием, что залысина на его голове была куда больше, чем у Брандо, и глаза были скрыты за очками. Он держал в руках папку – дело Вирджинии Вильямс – и был углублен в чтение. Кроме него в кабинете был генерал Цвигун – полнолицый, лет шестидесяти, с красными прожилками в глазах, плотный, или даже точнее – толстый мужчина, еще один, лет пятидесяти, статный брюнет, которого Вирджиния уже видела на допросах, – полковник Орлов, и двое молодых, лет по тридцать пять, журналистов с открытыми на коленях блокнотами. Все они, кроме хозяина кабинета, с откровенным любопытством рассматривали Вирджинию, и она впервые за эти дни взглянула на себя как бы со стороны – измятое на тюремном матраце платье, порванный на колене чулок, лицо без косметики, распущенные и нерасчесанные волосы (шпильки и расческу, как и вообще все остальные вещи, забрали в первый же день, как только привезли в тюрьму), а самое главное – в свежем воздухе этого кабинета, куда сквозь открытые в окнах форточки доносились шумы улицы, она вдруг остро ощутила запах своего немытого тела. Четыре дня без душа! Только два раза в день, при оправке, ей разрешали умыть в тюремном сортире лицо ледяной, из водопроводного крана водой. И теперь, взглянув на себя со стороны, она вспомнила бродяг, живущих в нью-йоркском сабвее, – сейчас она похожа на них и пахнет так же.